Охота на монстра

–  А вот это мне совсем не нравится, - вновь завел старую песню Букач.
– Ник, ей обязательно с нами в рейс?! Женщина на борту - это к несчастью!

–  Славцев на борту - к несчастью!
– не выдержав, заулыбался Николай. Его широкое лицо стало совсем круглым, расплылось.
– Метафроппизол - к несчастью! Женщина на борту - тоже к несчастью! Боцман! Не иначе, у тебя депрессия, обостренное чувство страха. Тебя самого надо лечить метафроппизолом! Засунуть башкой в мешок с этой гадостью и не выпускать оттуда, пока не начнешь любить весь мир! Ну ничего, попробуем это проделать во время рейса!

–  Гы-гы!
– угрюмо окрысился Франтишек.

– Слишком просто ты смотришь на вещи, Ник! Ладно! Я сказал то, что хотел. Желавший меня услышать - мог это сделать. А теперь пусть будет так, как прикажешь. Ты - командир. Боцман обязан подчиняться капитану судна. Я - с тобой!

–  Вот это другой разговор!
– Николай крепко пожал руку старому приятелю, затем, не удержавшись, потрепал Букача по плечу.
– Рад, что мы не разругались вдрызг. Мне бы очень не хотелось этого, Франт!

–  И мне. Ладно, проехали тему. Только, кэп, помни мои слова. Пожалуйста! Будь осторожен с дамочкой, держись начеку. И вообще… нам всем надо быть повнимательнее с этой роковой красоткой.

–  Может, все дело в том, что ты на нее запал, да только улов не по размеру крючка?
– хитро подмигнув, спросил Атаманов.

–  Неа, - сразу же отверг такую идею Букач.
– Не в моем вкусе девчонка.

–  Тогда, предполагаю, суть как раз в том, что Йоханссон не в твоем вкусе, - сделал вывод капитан «Осла».
– А была б в твоем, с радостью повез бы и метафроппизол, и партию армейских станеров, и фекалии в горшочках - лишь бы дама находилась рядом с тобой.

–  Не знаю!
– по лицу Букача было понятно, что ему неприятна тема Памелы Йоханссон, но ссориться с командиром боцман не хотел.
– Проехали! Что сделано, то сделано. Ты прав - договор заключен, пусть и без полного юридического оформления. Но в нашем бизнесе слово дорогого стоит. Когда ставим корабль на погрузку?

–  Йоханссон говорила, что, раз все формальные проблемы улажены, препятствий нет, она не станет задерживать нас на Денизе. Машины с грузом будут возле «Осла» где-то через час-полтора. И она с документами - тоже.

Франтишек посмотрел на часы, прикидывая: сколько времени прошло с тех пор, как приятели покинули кафе.

–  Так чего ж мы плетемся, словно беременные черепахи?!
– воскликнул он.
– Скорее! Еще немного - и груз окажется у трапа раньше, чем мы!

Атаманов и Букач тут же ускорились, забыв и о лете, и о приятной прогулке. Теперь они стремились как можно быстрее добраться до своего корабля.

–  Говоришь, деньги нужны?
– чуть задыхаясь и вытирая пот, выступивший на лбу, прохрипел Букач.
– А что, как твой-то младший? В школу идет?

–  Ага, - несмотря на то, что у Николая не было такого объемного живота, высокий темп движения и его заставлял экономить дыхалку.
– Вот, полгода от детства осталось… весна… лето… а с осени - на работу! В первый класс!

–  И то верно, - шумно выдохнул Букач, завидев родной корабль, возле которого пока не наблюдалось ни грузовиков с метафроппизолом, ни чиновников таможенного контроля.
– Пусть смена растет! Мы на пенсию, они - работать!

–  Пенсию… - усмехнулся командир «Осла», снижая темп и дергая спутника за руку, чтоб и он не семенил так быстро.
– Пенсия, брат, еще не скоро. А вот метафроппизол - на носу!

Откуда- то издали донеслось и стало нарастать басовитое гудение электромоторов, несколько раз прокудахтал клаксон мобиля.

–  Чую, по нашу душу, - вытирая пот со лба, сказал боцман.

– Вовремя поспели…

Из- за длинного пакгауза выбрался грузовик, за ним еще. А из переходного люка, завидев командира, высунулся Андрей Славцев.

–  Андрей!
– громко крикнул командир «Осла».
– Давай сюда!!!

Помощник капитана кивнул и побежал вниз по трапу.

–  Ты будешь руководить размещением контейнеров на грузовой палубе, - сказал Атаманов боцману, пока Славцев приближался.
– Его поставлю здесь, снаружи. Пусть управляет действиями рабочих возле машин и подъемника. Так сказать, разведу вас подальше друг от друга. Не хватало еще, чтоб разругались прямо в присутствии клиента.

–  Обижаешь… - только и успел ответить Франтишек.

С одной стороны к ним приближался помощник капитана, а с другой - выбравшаяся из кабины первого грузовика Йоханссон.

–  Уважаемая Памела!
– обратился к ней Атаманов.
– Разрешите представить… Это помощник командира судна Андрей Славцев. Андрей, это наш клиент, госпожа Памела Йоханссон!

Славцев резко повернулся в сторону дамы, изображая приветливую улыбку. Приподнял руку, видимо, готовясь легонько встряхнуть пальцы молодой брюнетки. И вдруг его лицо изменилось, стало совсем другим - темным, неживым. На губах по-прежнему была улыбка, но она словно окаменела, вместе с глазами Андрея. Это заметили и Николай Атаманов, и Франтишек Букач, хотя боцман уже собирался шагнуть к трапу, чтоб подняться наверх, на грузовую палубу.

–  Кристина?!
– невольно выдохнул Славцев.

–  Что?
– не поняла красавица-брюнетка.

Она смотрела на помощника капитана удивленно, немного настороженно. Было заметно: девушка совершенно не понимает, что происходит с мужчиной, который находится в двух шагах от нее.

–  Простите, госпожа Йоханссон, - Андрей Славцев «отмер», словно некий маг, невидимый, но всесильный, дал ему приказ ожить.
– Простите… Вы мне напомнили одну старую знакомую… Это ничего… Это… личное… Простите. Рад приветствовать вас! Так сказать, в вашем распоряжении…

Но руку девушке он так и не подал - это отметили и Атаманов, и Букач. Сначала намеревался поздороваться с ней, а потом, странно посмотрев в лицо гостье, передумал.

Атаманов и Букач переглянулись, при этом боцман скривился, всем видом напоминая командиру: «Я же предупреждал! Тут что-то нечисто!» Но Франт ничего не сказал. Шумно пыхтя, полез наверх по трапу, не пожелав воспользоваться подъемником, которым должен был управлять Славцев.

18 февраля 2107 года

К аварийной «Медузе» подходили три патрульно-спасательных катера с разных сторон, взяв космическую станцию в «кокон», но стараясь при этом не упускать друг друга из вида.

Лаборатория, подававшая сигнал «SOS», выглядела вполне обычно - никаких повреждений зафиксировать не удалось, ни визуально, ни с помощью электронно-оптических линз. И большая «труба» магистрального коридора, соединявшая жилые сегменты с технической зоной, и сами обитаемые блоки-«дома», напоминавшие шары на ниточке, и научная часть, черная вытянутая сфера, не имели признаков разрушений.

Даже гордость лаборатории - разгонное кольцо, хитрое нагромождение металлических труб, толстенных проводов, каких-то бесформенных утолщений - и оно на первый взгляд не казалось пострадавшим в результате техногенной катастрофы. Но «SOS» с космической станции шел в эфир непрерывно, на всех аварийных частотах.