Охота на попаданку. Бракованная жена

— Ты скрыла от меня разговор с Магией, опоила, внушила… — тут он осекся, но в итоге выдохнул обреченно: — желание. О чем ты думала? Мне следовало… Проклятый дракон! Мне следовало оставить тебя в крепости.

От его слов у меня на глаза навернулись слезы. Вот значит, как он обо мне думает.

— Еще не поздно вернуть, — пробормотала я.

— Нет, уже поздно. Слишком поздно, — прошептал он в ответ, наклоняясь все ближе.

Его пальцы прочертили дорожки по моим скулам, коснулись губ, сминая их. Я вдруг открыла рот и прикусила один из них, а после провела по нему языком. Не знаю, что на меня нашло. Я точно воздействовала только на Ка-эля? А то, похоже, меня саму зацепило рикошетом.

Прикосновение моего языка к его коже разрушает стены между нами, которые мы сами же и возводили все это время. Мы делаем одновременное движение навстречу друг другу, и наши губы встречаются в чувственном и жарком поцелуе.

В ту же секунду по телу прокатывает горячая обжигающая волна, вышибая все мои предохранители. То, как бурно я откликаюсь, даже немного пугает. Мог эликсир усилить мои собственные желания, или Ка-эль воздействовал на меня в ответ? Ох, да какая разница! И в первом, и во втором случае меня ждут крупные неприятности и... небывалое удовольствие.

Меньше всего сейчас я хочу думать о чем-то сложном. Может, хватит уже думать, в самом-то деле? Пора действовать!

Ка-эль приподнимает меня и усаживает на стол, но мои колени плотно пеленает тюль. Дракониду приходится разворачивать меня, словно новогодний подарок в нескольких слоях упаковки. Он рычит от нетерпения, а тюль трещит под напором его жадных рук.

Наконец, он добирается до цели, касается моей оголенной коленки и, на миг оторвавшись от моих губ, шепчет:

— Моя невыносимая обманщица… на все готова, лишь бы скрыть правду…

У меня вырывается возглас протеста, но он снова целует, не позволяя мне возразить. Едва его губы опять касаются моих, я тут же забываю, что хотела сказать. Я хотела говорить? Что, правда? Вот дурочка. Зачем говорить, когда можно целоваться? До умопомрачения, до распухших губ, до пожара во всем теле.

Я обхватываю руками шею Ка-эля, тяну его на себя, заваливаясь спиной на стол. Звякают потревоженные мной тарелки, но Ка-эль одним взмахом руки сметает их на пол. И правильно, чего они мешаются.

Тарелки со звоном разбиваются вдребезги, но мы не реагируем на звук. У нас есть занятие поинтереснее — разматывать остатки тюля, что еще скрывают мое тело от мужских ласк. Хочу поскорее снять с себя эту пыльную тряпку. Хочу быть одетой только в поцелуи Ка-эля.

Но это не так-то просто. Проклятый тюль не сдается. Я потратила битый час, чтобы намотать его на себя, и теперь он с успехом противостоит даже дракониду. Не одежда, а броня! Вот, что нужно носить монашкам, и тогда ни один мужчина не покусится на их честь, даже если очень сильно захочет. Просто не сможет.

— Дракон с ним, — снова шепчет Ка-эль. — Платье можно оставить, туфли тоже пусть будут, плевать… И кровать не нужна, стол сгодится. Я прижму тебя к нему и не отпущу до тех пор, пока не получу все, что хочу.

Ого, какие у него далеко идущие планы! Кто я такая, чтобы возражать дракониду? Я лишь спрашиваю:

— А как же мир на краю гибели?

— Да пусть катится в бездну, — отмахивается Ка-эль, покрывая поцелуями мою шею.

Дрожащие пальцы на моей коже, рваное хриплое дыхание, горячий язык — я теряюсь в чувственных ощущениях. Как же сладко, как грешно… Как хочется большего!

Ка-эль проводит ладонями вверх по моим бедрам в поисках белья, которое он в отличие от платья намерен снять, но его ждет сюрприз. Добравшись до линии, где должны быть трусики, Ка-эль понимает, что чего-то не хватает. Это настолько его шокирует, что он отклоняется назад, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Я не шутила, когда говорила, что все мои вещи уничтожены, — говорю я, чувствуя, что он ждет объяснений. — Вообще все.

Глаза Ка-эля вспихивают от моих слов. Так ярко, что мне больно в них смотреть. Вот он — этот момент. Все или ничего, сейчас или…

БОМ! — удар колокола, отсчитывающего время, оглушает. Он всегда был таким громким или в этот раз особенно постарался? От резкого звука мы оба дергаемся, как от удара хлыстом, а после замираем.

Руки Ка-эля все еще под моей юбкой, наши губы соприкосаются, но что-то изменилось.

Ка-эль закрывает глаза, скулы резче обозначаются на его лице. Через силу он произносит:

— Не здесь…. Не так… Это неправильно.

В смысле не здесь? Я даже не до конца понимаю, здесь — это вообще где?

Но паутина, окутывающая мой разум, медленно спадает. Действие эликсира чувств закончилось. Мы снова свободны в своих эмоциях, и я осознаю, что сижу на столе с задранной юбкой, или в моем случае размотанной, а между моих разведенных ног стоит драконид, и мы оба в шоке оттого, как делако все зашло.

Ка-эль осторожно убрал руки из-под моей юбки так, чтобы не коснуться кожи, а после попятился. Разбитые тарелки захрустели под его ногами. Глаза драконида все еще горели возбуждением, но он уже был в состоянии контролировать себя. Разум снова включился и перехватил управление.

Я, сгорая от стыда, сдвинула ноги и принялась судорожно наматывать на них тюль. Что на меня нашло? Я ведь даже не жена Ка-элю, а так… непонятно кто. Веду себя, как та самая продажная девка, которую изображала в крепости.

Старый лорд правильно описал последовательность — сначала расторжение брака с Мариллой, потом свадьба, а после брачная ночь. И то, если Ка-эль захочет. Я что-то не слышала от него предложения руки и сердца.

Пока что Ка-эль относится ко мне, как к преступнице. С чего я вообще взяла, что интересна ему? То, что сейчас произошло между нами, — результат действия эликсира чувств. Почему-то при этой мысли щиплет глаза.

Чего это я раскисла? Как говорится: все, что делается к лучшему. Близость между нами сейчас только сильнее все запутает. У нас и так вагон проблем.

Ка-эль, избегая взглядов в мою сторону, прошел к камину и сел в кресло. Долго ерзал в нем, устраиваясь поудобнее. Наконец, выбрал приемлемую позу и, вздохнув, произнес:

— Давай поговорим.

— Без всяких эликсиров и других подстав? — уточнила я.

— Без, — обреченно согласился он.

Вот это другое дело. Нет бы сразу так. Я спрыгнула со стола, осторожно прошла по осколкам ко второму креслу. А мы были довольно скромными, если не считать разбитого сервиза, то столовая почти не пострадала.