Охота на рэкетиров

— Старик твой в задние пружины своего тарантаса теннисные мячики не загружал ли, часом?

— Было дело, — напряг память Андрей. — Отец, по-моему, утверждал, будто мячи продлевают срок эксплуатации пружин чуть ли не вдвое…

— Мой старик вытворял то же самое, — добродушно кивнул Атасов. — При Брежневе, кстати, теннисные мячики, типа, числились среди больших дефицитов. Отец их, между прочим, доставал по блату. С черного хода, так сказать. Один кретин, помнится, даже фельетон накрапал. О том, что пора, мол, поотбивать руки автолюбителям, сующим мячики в пружины…

— За что это?

— За то, типа, что из-за них мячиков спортсменам не хватает.

— Что за чушь? — засмеялся Андрей.

— Видишь, как, — рассудительно проговорил Атасов, — ты бредом считаешь то, на чем мое поколение росло, типа, и воспитывалось. Хлебом в футбол не играй, из-за него Павлика Морозова зарезали. Твоя реакция, парень, внушает мне, типа, оптимизм на будущее…

— Кому какое дело, куда я мячики сую, если они за деньги куплены? Да хотя бы себе в задницу.

Атасов даже развеселился.

— Ну нет. Ты так считаешь, потому как в очереди за мясом не стоял. В стандартном советском гастрономе, типа. Больше килограмма в руки не давать! На каждый килограмм мяса (если, Бандура, его мясом стоило называть) — по двести пятьдесят грамм гнилых зеленых обрезков напополам с такими же костями — согласно решению горисполкома.

— Бред!

— Бред не бред, типа, а двести пятьдесят миллионов человек так жили, и никто, типа, вякнуть не смел. «Мяса в стране не хватает — собаки с собачниками сожрали». Я хорошо эти разговорчики помню… Любопытно, типа, — добавил Атасов задумчиво, — у стариков, что нынче на митинги под красными знаменами бегают — поголовно память отшибло?..

— А ты не думаешь, Саня, что по нынешним временам, у стариков и вовсе никакого мяса нет?

— Может и так, типа, — Атасов помрачнел.

— Так как там мячики? — спросил Андрей. — Был от них толк, или не было?

— Да суть не в мячиках, Андрюша, а в кружке «Умелые руки». Ты, лучше представь себе американца, вытворяющего нечто подобное… или немца… или, типа, японца.

Андрей напряг воображение.

— А мексиканца можно? — поинтересовался он, потерпев неудачу с гражданами развитых капиталистических стран.

— Я знавал одного лейтенанта, так он детские пеленки электродрелью стирал.

— Чем-чем?!

— Электродрелью, типа. Лейтенант зажимал в патроне вилку от миксера, опускал, типа, в ванную, либо в таз, и… Качественно, типа. У них с женой на стиралку никак не выходило собрать, вот он…

— Мой отец говорил в таких случаях, — голь на выдумки хитра.

— Называй, типа, как заблагорассудится. По мне, типа, важен результат, — распалившись, отрезал Атасов. — Если б в войну командир посоветовал американским морским пехотинцам добыть оружие в бою, они бы его под конвоем доставили к психиатру, верно? А на Рейхстаг, отчего-то, наш солдат Ванька знамя Победы водрузил.

— Спорный предмет для хвастовства, — пожал плечами Андрей, — особенно в свете последних публикаций.

— Спорный — не спорный, а факт на лицо! Тем более, что больше один, типа, черт, хвастать особо нечем. И потом, Бандура, какого, типа, рожна тебе еще надо — наше знамя над Берлином колыхалось, а никаких иных не было и в помине. Вот и весь сказ, — Атасов печально вздохнул. — У нас, Андрюша, и так, добрая половина побед — с душком. А возьмешься их цену определить — вовсе ни черта, типа, не останется… А это, парень, никуда не годится…

— Чего ты завелся?

— Да не заводился я. Я тебе о кружке, типа, «Умелые руки» рассказываю, и об том, откуда он произрастает. Чтоб ты понял, почему, типа, я в милицию не звонил, и в суд, типа, не обращался. Телефонных автоматов, типа, чтобы по каждому гребаному а-пчиху в 911 наяривать, у нас на каждом углу не понатыкано. А и натыкают — я лично, звонить поостерегусь. Не из того, типа, теста меня лепили. Давай, разливай, короче.

Андрей взялся за бутылку, Атасов, между тем, продолжал.

— В ангаре, типа, я повыворачивал у безвременно ушедших карманы. Некрасиво, конечно, зато, худо-бедно, кое-какая мелочь у меня появилась. Бензина в «шестерку» Гамлет залил под крантик, спасибо, типа. Из «Жигулей» топливо отсосать, что высморкаться… Бутылки — тоже, типа, без проблем, не дефицит. Кузовная, типа, битумная мастика — в любой автозабегаловке — бери не хочу. Парафин — со свечек. Тряпка — на фитили. Масло машинное — тоже на каждом углу. Полдня на подготовку, плюс вечер для рекогносцировки. Про коктейль «Молотова» слышал что-нибудь?

— Так в войну бутылки с зажигательной смесью называли? — припомнил Андрей.

— Соображаешь, типа… — похвалил Атасов. — На фронте коктейлем «Молотова» немецкие танки останавливали, а танк поджечь, Андрюша — это тебе не сраную СТО пустить по ветру. Ну, и хватит, типа, об этом. Больно много чести.

Над столом повисло тягостное молчание. Как будто произведенные Атасовым разрушения, каким-то загадочным образом последовали за ним и настигли их фанерный домик в Соколовке. Андрею даже почудился прогорклый смрад пепелища, и он порывисто встал, стряхнув с себя наваждение.

— Ты это куда? — удивился Атасов. Он, похоже, выговорился и теперь начинал хмелеть.

— Пойду, окно открою. Тут дышать нечем.

Андрей налег на шпингалеты, те не сдвинулись с места.

— Полегче со стеклом, типа! — предупредил с места Атасов. У меня кастелянша паспорт конфисковала. На весь, типа, период проживания. Дешевая, Бандура, скряга…

— Ни у одного тебя.

— Тем паче, типа… Застрянем тут на всю жизнь. Без паспортов, типа, как колхозные крестьяне при Сталине. Будем газоны стричь и говно, типа, из сортира выгребать за миску баланды…

Напрягшись, Андрей одолел заляпанные задубевшей масляной краской шпингалеты. Прохладный ночной ветерок ворвался в комнату, обдав приятелей свежестью волн, сухой горечью прибрежных колючек и тревожным ароматом полевых цветов — где-то на взморье.

— А ты, вроде как и не против тут осесть, — с некоторой иронией заметил Андрей, задетый за живое тем обстоятельством, что Атасов так и не поинтересовался ни судьбой Протасова с Армейцем, ни его собственными мытарствами. Пока что, по крайней мере.