Охота на русскую Золушку

— Я бы сказал, недопонимание…

Я все-таки не удержалась и подняла на него глаза. И замерла, окунувшись в синий, сияющий золотом свет. Как такое возможно? Наверное, мы слишком долго не виделись, и я склонна его чуть ли не обожествлять.

— Ты потанцуешь со мной? — шепчут его губы, а я не в силах пошевелиться.

Он протягивает мне руку:

— Ну, же, Маша…

— Но… — я панически оглядываюсь.

Кого я надеюсь найти? Берти, Эльзу, Лизи? Никого не вижу.

— Тут не танцуют… — я хватаюсь за последнюю соломинку, но он уже тянет меня с банкетки.

— Я знаю, где танцуют. Идем.

И вот зачем я иду за ним? Мы уже вышли из большого зала, похожего на станцию московского метро, завернули в холл.

— Куда мы?

Он даже не обернулся, тянет меня за собой с упрямством локомотива. А я понимаю, происходит что-то неправильное. Он не должен меня уводить из дома Берти. Это, наверное, какой-то хитрый план. Но сил сопротивляться у меня нет. Да и высокие каблуки позволяют только ступать с осторожностью. А вот при попытке упереться ими в пол скользят и подворачиваются.

— Маша! — Слава Богу нас нагнала Эльза!

Она схватила меня за свободную руку и потянула назад, совершенно игнорируя Марко.

— Эльза! — выдохнули мы с ним разом. Только с разными интонациями. Я с облегчением, а мистер Сеймур… он что, реально рычал? А где же пресловутая английская сдержанность? Да его сейчас разорвет от злости. Ну как же, ему посмели помешать две ничтожные простолюдинки.

— Отпусти меня! — рядом с подругой я осмелела. Даже силы нашлись, упереться в него взглядом. Прямо в голубые бездны, в которых еще недавно плескалось солнце. А теперь сверкал лед.

— Маша, пожалуйста, идем со мной. Тебе тут нельзя оставаться, — он не просил, приказывал твердым голосом. Как будто имел на это право.

— Берти только что сказал там громко, что хочет поделиться с гостями важной новостью. И он очень нервничает, вообще-то!

Ну, разумеется, он нервничает! Он наверняка поругался с родителями и теперь вопреки их запрету решил представить меня обществу. А меня утащил Марко! О, как я могла не понять его замысел сразу!

Я дернула руку, но он не пустил.

— Маша! — вот теперь он просил. И в голос подпустил хрипотцы. Чтобы я уж точно не могла устоять, — Тебе нужно пойти со мной. Потом сама мне спасибо скажешь.

— И зачем вам моя благодарность, мистер Сеймур? На стенку повесите? Будете внукам показывать?

— Почему бы и нет, — он ухмыльнулся, скользнул взглядом по моей шее, задержался на губах.

Мне тут же стало жарко, а губы закололо изнутри тысячью иголок. И наше безумие в холле дома на побережье снова обрушилось на меня лавиной эмоций. Куда он тащит меня сейчас и зачем? Сердце забилось ошалелой птицей, желая пробить ребра клетки и унестись на волю. Пальцы его сжали руку чуть сильнее, и я дернулась. Не от боли, от других ощущений. Я вдруг осознала, кто меня держит. Это он касается меня. И в том месте запульсировал жар, от него потекла по жилам электрическая дрожь, достигая самых отдаленных нервных окончаний. Но он понял это по-своему. Испуганно разжал пальцы.

— Идем! Маша! — Эльза потянула меня в другую сторону.

— Нет! Стойте!

Марко ринулся следом. А Эльза вдруг рванула в галоп. Натурально побежала огромными шагами, неэстетично топоча каблуками по мраморному полу. Я летела за ней, семеня на носочках, едва касаясь пола подошвами туфель. А шаги марко вдруг замерли. Он отпустил меня. Почему он вдруг позволил мне и Берти пойти против воли родителей? Ведь очевидно, что они приказали ему увести меня подальше и сорвать план их сына. Возможно это его способ извиниться за тот поцелуй в доме Лизи. Хотя зря. Не нужны мне его извинения. Я была готова на еще один поцелуй. Без обязательств. Вот с какими мыслями я влетела в полный людьми зал. Ровно в тот момент, когда высокий, напыщенный господин заканчивал свою явно торжественную речь, а все его внимательно слушали. На нас обернулись ближайшие соседи и посмотрели так, что сразу отбили охоту не только бегать, но и дышать. И мы с Эльзой разом замерли, поняв, что едва не сломали что-то очень ценное.

— … и поэтому мне кажется, что союз наших детей послужит на благо не только им самим, но и нашему обществу.

Господи боже! Что за бред?!

Только вот рядом с этим напыщенным дураком стоит Берти. И держит под руку Лизи. Я уже ничего не понимаю. Что тут происходит? Я пытаюсь встретиться взглядом с моим принцем, но он смотрит в пространство. Вроде бы на всех и ни на кого. На все страну, в общем. Куда уж тут заметить одну ничтожную особу. Я перевожу взгляд на Лизи. Она озаряет общество радостной улыбкой. Я окончательно теряю ориентиры. Чей союз обсуждают? Со стороны Лизи стоит еще один напыщенный господин, которому лет сто, наверное. У него все какое-то длинное и сухое — ноги, руки, шея, нос. На кистях, свисающих у колен, старческие пятна. Но голос у него живой, уверенный.

— Я тоже считаю, что объединение наших семей послужит на пользу не только нам, но и в целом благотворно скажется на моральном духе народа. Важно, знаете ли, подавать правильный пример. Это все, что мы можем сделать, с чем, так сказать, выступить против засилия зла и распущенности.

Я не верю своим ушам. Взрослые же люди. Пожилые уже. Свадьба аристократов куда ценнее хотя бы одной школы или больницы? Серьезно? Я-то думала, что у них тут договорной брак. А оказывается, они общество воспитывают. Так можно? Привести в чувства морально разболтавшееся общество, поженив Берти с Лизи? Они серьезно? А Берти-то понимает, что сейчас происходит? Или его накачали какой-то дурью? Взгляд у него мутный. Но он все же держит Лизи под руку. Он согласился жениться на ней.

— Ты не обязана это видеть.

Шепот Марко подавил все посторонние звуки. Потому что его губы почти касаются моего уха. И все же он не прав. Я должна увидеть это своими глазами, иначе бы не поверила. Берти и Лизи. Ладно, это я еще могу если не понять, то принять. Но зачем же Берти притащил меня сюда? Зачем настоял на этом платье, на прическе, на Эльзе? А сейчас стоит под руку с Лизи и смиренно слушает глупые рассуждения своего отца и отца своей теперь уже невесты. Он ведь понимает, что и я его вижу из толпы гостей. За что он так со мной? Даже расставание по смс гуманнее.

— Я знаю Лизи с детства. Мы прекрасно ладим, мы друзья и мы любим друг друга.

Я слышу Берти, и сердце в груди замирает на долгие три удара. Я парю в невесомости. Вокруг пустота.

— Маша! — шепчет в ухо Марко, — Давай уйдем. Пожалуйста, позволь тебя увести. Куда угодно.

Его горячие ладони друг обжигают мне плечи. А я и не поняла, как сильно замерзла.

— Ты вся дрожишь, — сообщает он мне.

Тут сердце вспоминает, что оно пока еще не умерло. Сжимается болезненным спазмом и начинает работать вопреки, через силу, набирая обороты. Уже через десять секунд перейдя на ритм швейной машинки. Перед глазами плывет. Ладони Марко как опора. С ним я не упаду. Спиной чувствую, как бьется его сердце. С таким же надрывом, словно рыдает.

Господи, какая же я эгоистка! Ведь сегодня предали не только меня. Его Лизи, которая еще несколько недель назад объявила во всеуслышанье об их романе, сегодня согласилась выйти замуж за другого! Она бросила Марко у всех на глазах.

— Пожалуйста, Маша, давай удем, — он прижимается горячими губами к моему уху, и я цепенею, не в силах справиться с чувствами. Их так много, и они такие разные. Есть и страх, и ненависть, и отчаяние, и обида, и любовь. И не все они адресованы Марко. У меня в голове проносятся тысячи мыслей. А из глаз вдруг совершенно не кстати выкатываются слезы. И стекают вдоль носа, к подбородку. Я замираю, изо всех сил борясь с волной рыданий. Я не могу упасть еще ниже. Я и так уже окоп в подвале вырыла. Куда ниже-то?