Охота на русскую Золушку

— Мисс Тцатцава? — я дернулась и с недоверием оглядела парня в черном костюме.

Кажется, такие носят слуги в доме. Что-то среднее, между смокингом и ливреей. Что-то и в самом парне показалось мне смутно знакомым. Но я не стала вдаваться в подробности. Теперь просто обрадовалась живому человеку в этом холодном нагромождении помпезного камня. Да я чуть на шею ему не кинулась.

— О! Какое счастье, что вы меня нашли! Ради бога, проводите меня в мою спальню.

Слуга поклонился, а когда распрямился, произнес:

— Разумеется, если вы того пожелаете.

— В смысле? — мне вдруг показалось, что я и правда в каком-то дурацком квесте, и ко мне вышел актер, чтобы подсказать правильное направление поисков. Или напугать. Тут как повезет.

— Я уполномочен передать вам сообщение от мистера Сеймура. Он ждет вас у Западного входа.

Я замера. И что это значит? Марко ждет меня? Но зачем? Разве я уже не продемонстрировала ему всю палитру своего духовного падения. Или он решил обсудить со мной мои притязания на принца? Или он все-таки не поверил моему поцелую? И хочет уточнить пару моментов… Сердце снова зажглось и подпрыгнуло к самому горлу. Ну да, я дура! Но ведь он зачем-то меня позвал. Марко не тот мужчина, который будет выяснять отношения с пьяной девушкой. Он ведь видел, что вести со мной диалог бессмысленно. Значит он просто хочет меня видеть. Возможно, дурацким поцелуем я пнула наши отношения. И теперь мы все несемся под гору с устрашающей скоростью. И ладно. Так даже лучше.

— Ведите! — возможно, я не так уж и уверенно держалась на ногах. Но слуга с присущей всем английским лакеям надменностью, церемониально развернулся и не без торжественности потопал по коридору. Я устремилась за ним, стараясь аккуратно переставлять ноги. Очень хотелось снять туфли. Это наверняка увеличило бы мою скорость раза в три. Но я же следовала к Марко. И совсем не хотела предстать перед ним не только пьяной, но еще и босой.

Мы шли довольно долго. Куда-то сворачивали, спускались по узким лестницам, шли по пустым и темным залам. До чего же огромным было поместье семьи Альберта! Зимний дворец в Санкт-Петербурге, не меньше. Я уже начала сомневаться, что мы когда-нибудь доберемся до нужного Западного входа. Но тут мой провожатый замер посреди ничем не примечательного холла и, обернувшись, отвесил еще один поклон.

Я поняла, что мы дошли до места назначения. Огляделась. Ну, в общем-то, ничего примечательного. Панели, обтянутые гобеленом растительной тематики. Столики из темного дерева на витых ножках. Белые вазы, расписанные розочками. Обычная прихожая в английском стиле. Как будто я попала в особнячок мисс Марпл. Кажется, я успела вопросительно посмотреть на своего провожатого перед тем, как к моему лицу прижалось что-то мягкое и пахучее. Сладковатый вкус наполнил нос и рот. Я дернулась, попытавшись вырваться. Успела подумать, что у Марко весьма странные методы общения с девушкой. После чего полетела в темноту.

А очнулась лежа на муравейнике. Кто и почему провернул со мной такую странную шутку? Неужели Марко так жестоко наказал меня за поцелуй с принцем? С головы на локоть спланировал еще один муравей. И лихорадочно заметался, как будто не сам он предпринял титанические усилия, чтобы заползти мне в волосы, а кто-то его туда посадил под наркозом. По всем правилам метаться и стенать должна была я. Ведь это меня привезли и кинули в этом лесу.

Господи! А если и правда не принесли на руках, еле дотащив от поместья на пару километров, а привезли за тридевять земель? Может быть я в другом графстве. Или вообще во Франции! Откуда мне знать. Я же ничего не помню. Я даже не знаю, какой сейчас день!

Я стряхнула с локтя, беснующегося в припадке дезориентации муравья, и огляделась, не забыв, посмотреть и на небо. Допустим, я понятия не имела сколько суток я была в отключке, но то, что уже за полдень, я могла определить. Наверное, часа три, не меньше. А может и пять. Но до вечера еще полно времени. Природа на подъеме: птицы суетятся, муравьи ползают, мухи летают с энтузиазмом. По небу, затянутому тяжелыми бледно-серыми тучами, трудно диагноз поставить, но солнце, которое ими закрыто, все же немного греет. Но какая, в сущности, разница сколько времени, если я понятия не имею, куда мне идти.

— Маша!

Я замерла, не веря своим ушам. Голоса слышались издалека. Я, конечно, не следопыт, и понятия не имею, какие в лесу правила. Как распространяется звук, к примеру. Но мне показалось, что кричали очень далеко. Километров за десять. Я развернулась и побрела туда, откуда, как мне казалось, меня звали. Кто — не понятно. Какой-то коллективный разум.

— Маша!

Голоса и не приближались, и не отдалялись. Звучали однообразно. Монотонно даже. Словно люди уже потеряли всякую надежду меня найти и бродят по лесу просто для проформы.

— Маша!

Я вышла на лужайку и тут увидела его. Как в кинофильме «Гордость и предубеждение», моей любимой постановке с Кирой Найтли, когда мистер Дарси рассекал утренний туман в темном халате поверх белой рубашки. В моем случае все было немного не так. Марко несся ко мне на всех парах с перекошенным лицом. Кричал что-то. Руками размахивал. Но все равно, туман там присутствовал. Он утопал в нем по колено. И белое на нем что-то было. Определенно. Футболка, наверное. И темное тоже. Куртка, может…

Я поняла, что ноги меня больше не держат. Бегущий Марко накренился в сторону. Или я падала. Он подхватил меня совсем рядом с землей.

— Маша! — странно, но даже в таком состоянии мое тело, оказывается, может производить мурашки. Да еще какие!

Я закрыла глаза и вздохнула. А потом прошептала только для себя:

— Почему ты пришел так поздно?

И снова провалилась в темноту. Но это была другая, приятная темнота. Я чувствовала, как его руки держат меня над пропастью. И ни за что не дадут мне свалиться в промозглую бездну.

Глава 17

Марко

— Маша пропала! — выдохнул мне в лицо Ал, а я еще несколько секунд не мог осознать сказанного.

Ерунда какая-то! Как человек может пропасть из поместья?! Нет, тут у нас не Букингемский дворец, где на каждый квадратный метр по десять следящих устройств и по два охранника с лицензией на убийство. И тут даже не лондонская резиденция Лизиного папаши. В этом чертовом каменном мастодонте все еще не установили ни одной камеры. Но слуги-то тут есть. И в таком количестве, что кто-то что-то да должен был увидеть. Даже глубокой ночью и даже в самом уединенном месте. Одним словом, человек не может пропасть в этом доме, напичканном людьми, которым совершенно нечего делать, кроме как сплетничать. Как мимо них просочилась девушка в открытом блестящем розовом платье, которое в этих местах само по себе скандал. А она ведь еще была на каблуках, которые непременно цокали по полу подкованными копытами молодой и резвой лошадки.

— Видели ее, видели, — нетерпеливо мотнул головой недопринц на мой уточняющий вопрос, — Она с час по дому бродила, наверное, заблудилась. А потом пропала.

— Прости пожалуйста, — я стиснул кулаки с такой силой, что ладоням больно стало, — а где все это время был ты?!

— Э… Я, видишь ли, не хотел ей мешать… — в мрачном серо-буром рассвете стало заметно, как щеки его покраснели.

— Не хотел ей мешать блуждать по собственному дому? Ал, что произошло?

Я давил внутри раздражение, которое булькало как болото, переполненное метаном. Я злился уже не на Ала, на себя. Я снова бросил Машу на произвол судьбы, поддавшись эмоциям. Второй раз. И снова ее потерял. Теперь уже не любовь всей своей жизни, а вообще потерял. Хоть бы не по-настоящему!