Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Одно случайное знакомство Генри дает нам представление о его отроческих приоритетах. В Париже молодой лорд Маунтджой был учеником Эразма Роттердамского, самого знаменитого интеллектуала своего времени к северу от Альп, и в 1499 году бывший ученик пригласил прославленного ученого вместе со своим другом, юристом Томасом Мором, посетить классную комнату принца. Эразм, прекрасно разбиравшийся в людях, был поражен юношеским обаянием Генри и его поистине «королевской манерой держаться». По возвращении он написал оду на латыни из 150 строк с посвящением Генри; он обращался к нему так, как будто он – а не его брат – был истинным наследником престола, и убеждал Генри в том, что только героические личности, к тому же просвещенные, могут достичь бессмертной славы. Сам Эразм – человек не робкого десятка – ясно увидел, что жажда славы станет главной движущей силой для Генри, когда он вырастет¹².

Несмотря на успех в битве при Босворте, положение Генриха VII на престоле было довольно шатким. Тот факт, что никто не знал, действительно ли двое братьев Елизаветы Йоркской были мертвы, и если да, то как это произошло, послужил поводом для заявлений со стороны недовольных йоркистов о своих правах на корону. Один из самозванцев, Ламберт Симнел, потерпел поражение и был захвачен в плен еще до рождения принца Генри, однако второй, Перкин Уорбек, утверждавший, что он и есть Ричард, герцог Йоркский, младший из принцев, бесследно исчезнувших в Тауэре, представлял более серьезную угрозу. В ответ на притязания Уорбека Генрих VII произвел трехлетнего принца Генри в рыцари, объявил его «истинным» герцогом Йоркским и наделил полномочиями лорда – наместника Ирландии и хранителя Шотландских Марок [13] . Однако Уорбек обладал поистине магическим даром убеждения и смог привлечь на свою сторону многих из ближнего окружения короля. Опасность была столь велика, что во время Корнуоллского восстания в июне 1497 года, когда принцу Генри было шесть лет, его мать поспешно увезла его вместе с напуганными сестрами в дом бабушки в Лондоне, а затем они спрятались в Тауэре под надежной внутренней охраной крепости, где находились в течение пяти дней, пока не миновала опасность,– все закончилось только тогда, когда Уорбек поплатился за свои притязания головой. Ни один король не может быть до конца уверен в незыблемости своей власти – таков был страшный урок, который получил доселе не знавший бед принц. Он хорошо запомнил его на всю жизнь¹³.

13

 Шотландские Марки (англ. Scottish Marches) – область на границе Англии и Шотландии, которая являлась предметом неутихающих территориальных споров вплоть до 1603 г., когда шотландский король Яков VI унаследовал английскую корону под именем Якова I и объединил эти земли. В Средние века английские короли назначали хранителей, то есть своих наместников для контроля за этими территориями.

Свадебные торжества по случаю женитьбы Артура в 1501 году предоставили его младшему брату возможность попасть в центр внимания. Подыскивая жену для своего старшего сына, Генрих VII обратил взгляд на Испанию и остановил свой выбор на Екатерине, младшей дочери королевы Изабеллы I Кастильской и короля Фердинанда II Арагонского. С точки зрения Генриха, такой брак обеспечивал престиж и законность зарождающейся династии Тюдоров, а также создавал надежный союз как против Франции, так и против возможных посягательств на престол внутри страны. Фердинанд и Изабелла казались вдвойне привлекательными, если не нам, то уж точно их современникам, поскольку они предприняли «крестовый поход за католическую веру», чтобы очистить страну от мавров-мусульман и евреев. Екатерине довелось поучаствовать в этой кампании со своими родителями еще в младенческом возрасте. Когда ей минуло шесть, католические короли [14] одержали победу над Мухаммедом XI Абу Абдаллахом, последним эмиром Гранады, и испанцы триумфально вошли в замок Альгамбра, окруженный знаменитыми крепостными стенами красного цвета. Заполучить такую невесту для Артура было большой удачей, к тому же за Екатериной давали щедрое приданое.

14

 Католические короли – традиционное название двух испанских монархов – Изабеллы I Кастильской и Фердинанда II Арагонского, чей брак привел к объединению двух королевств и созданию современной Испании.

Как только Екатерине исполнилось пятнадцать лет, родители решили, что она уже достаточно взрослая для вступления в новую жизнь. В центре праздничных церемоний, которые начались вскоре после того, как Екатерина прибыла в Плимут, был десятилетний принц Генри. Он даже не пытался держаться в стороне, как подобает младшему принцу, в его поведении безошибочно угадывался экстраверт, который стремится выйти из тени старшего брата. По задумке епископа Ричарда Фокса, на пути следования Екатерины из Кингстона-на-Темзе до Сент-Джордж-Филдс в Саутуарке ее сопровождал Эдвард Стаффорд, герцог Бекингем. Однако по прибытии испанской инфанты в Лондон ее спутником должен был стать принц Генри¹⁴. Так состоялось его первое знакомство с женщиной, которая однажды станет его женой.

В пятницу 12 ноября 1501 года кортеж Екатерины в сопровождении юного Генри «с поистине королевской пышностью» въехал на Лондонский мост и проследовал по центральным улицам столицы¹⁵. Уверенно держась в седле, принц гарцевал по правую руку от Екатерины, приветственно помахивая толпе и останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться на тщательно cрежиссированные живые картины [15] с участием горожан. Ему совершенно не приходило в голову, что восхищение, которое он видел в глазах толпы, адресовано Екатерине, а не ему; все восхваляли мягкие черты ее «нежного личика», красиво очерченные губы и грациозность осанки, которую она сохраняла даже в неудобной позе, сидя на муле с ниспадающими на плечи светло-каштановыми волосами. Как и у ее старшей сестры Хуаны (их портреты часто путают), у Екатерины был довольно длинный прямой нос, большие голубые глаза, смотревшие глубоко и проникновенно, красивая форма рта с практически совершенной аркой купидона и тонкие изящные пальцы. Она обладала несомненной харизмой, и Томас Мор находил ее обворожительной. «Поверьте моему слову,– говорил он,– она очаровала сердца всех. Она обладает теми качествами, которые легко заменяют красоту в юной прелестной девушке»¹⁶.

15

 Живые картины (фр. tableaux vivants) – вид пантомимы, участники которой принимали различные позы и таким образом инсценировали эпизоды истории, сцены из художественных произведений, создавали аллюзии на известные произведения искусства.

В следующее воскресенье Генри предстояло справиться еще с одной задачей: он должен был сопровождать Екатерину в собор Святого Павла, где ожидалось немало народу по случаю свадебной церемонии¹⁷. После обряда венчания он присутствовал на брачной мессе у алтаря, а затем сопровождал Екатерину во дворец епископа и до порога спальни новобрачных, где ее ожидал Артур. Среди наблюдавших за тем, как молодых «провожают на брачное ложе», был двадцативосьмилетний Уильям Томас, один из камергеров личных покоев Артура, в чьи обязанности входило помогать своему господину одеваться и раздеваться, а также охранять его сон¹⁸.

Генри был еще слишком молод, чтобы участвовать в «королевских рыцарских турнирах», которые последовали в череде свадебных торжеств. Ему оставалось только стоять на драпированной золотой тканью трибуне и смотреть, как все внимание было приковано к герцогу Бекингему, бросавшему вызов другим всадникам, и как семнадцатилетний оруженосец Чарльз Брэндон, который совсем скоро станет одним из ближайших друзей Генри, покорял сердца зрителей. Прямой и открытый, Брэндон любил плотские удовольствия, был несдержан на язык и прослыл большим сердцеедом. Вскоре он пообещает жениться на камеристке Елизаветы Йоркской, которая забеременеет от него, но потом он откажется от своих слов и отдаст предпочтение своей овдовевшей тетушке, только чтобы завладеть ее землями, после чего аннулирует брак¹⁹.

По окончании турниров принц Генри вновь оказался в центре внимания. На маскараде и на балу в Вестминстер-холле он произвел фурор, дважды исполнив бас-данс [16] вместе со старшей сестрой Маргаритой. Этот танец, возникший в Испании и Фландрии, стал одним из самых модных парных танцев того времени. Хотя бас-данс исполнялся в умеренном темпе, в нем были замысловатые па, состоящие из шагов вперед, назад и в сторону. Ко всеобщему удовольствию, Генри пустился в пляс, сбросив сковывавшую движения верхнюю накидку и оставшись в одном дублете [17] ²⁰.

16

 Бас-данс (фр. basse danse) – средневековый придворный танец без прыжков, отличающийся плавными скользящими движениями.

17

 Дублет (фр. doublet) – облегающая мужская куртка времен Средневековья из полотна или шерсти, которую носили поверх рубашки.

Когда две недели спустя король решил, что Артуру лучше переехать в замок Ладлоу на границе с Уэльсом, где тот мог бы приступить к исполнению своих обязанностей в качестве принца Уэльского, последовали долгие и довольно острые дебаты по поводу того, благоразумно ли Екатерине отправляться туда вместе с ним. Ему было всего пятнадцать лет, а Екатерине шестнадцать, и существовало мнение, что излишняя сексуальная активность может быть небезопасна для молодой четы. Несмотря на эти соображения, Генрих VII продолжал настаивать на переезде²¹.

Молодожены прибыли в Ладлоу в январе 1502 года в сопровождении багажного обоза, состоявшего из сотни вьючных лошадей и десятка людей свиты. Все шло хорошо, но в последние недели марта Артур слег, заразившись неведомой болезнью. Что бы это ни было, бубонная чума, эпидемия инфлюэнцы или какая-то неизвестная лихорадка, болезнь развивалась стремительно, и 2 апреля он умер²². Известно, что заупокойные мессы прошли во всех церквях Лондона, и Артур был со всей торжественностью погребен в часовне бенедиктинского монастыря в Вустере (сейчас это собор) рядом с главным алтарем и усыпальницей короля Иоанна Безземельного. Смерть брата полностью изменила жизнь Генри: ему предстояло стать королем.

Родители Артура были убиты горем из-за смерти сына. У нас есть трогательные свидетельства того, как они пытались утешать друг друга, получив страшные известия: Елизавета Йоркская успокаивала мужа тем, что они еще достаточно молоды и у них еще могут быть дети, при этом напоминала о том, что жив их второй сын, Генри. Известно, что она называла его «добрым, честным и очень способным [то есть многообещающим] принцем»²³.

Менее чем через год после смерти Артура в ночь на 2 февраля 1503 года, в праздник Сретения Господня, Елизавета, бывшая тогда в положении, «разрешилась от бремени, родив девочку»²⁴. Вскоре роженица умерла, не выжил и младенец. Генри горько оплакивал смерть матери, он называл это событие самым тяжелым испытанием в своей жизни. По его собственному признанию, сделанному спустя несколько лет после трагедии, ничто не могло потрясти его сильнее, чем известие о ее смерти и осознание того, что он больше никогда ее не увидит. По его словам, любое случайное напоминание об этой утрате «бередило рану, которую время уже начинало залечивать»²⁵. Смерть брата, с которым они выросли порознь, не так сильно отозвалась в его сердце, но он искренне и глубоко переживал смерть матери. Она сформировала в нем образ идеальной женщины. В ней он нашел ту любовь, которой желал и в которой так остро нуждался. Всю последующую жизнь он будет стремиться обрести ее вновь.