Охота на ведьму

Бедный Каспер, он же не переживёт, что проспал такое. Впрочем, будем надеяться, что фамильяр сойдёт с ума от счастья, когда очнётся и обнаружит, что его резерв, выдоенный досуха, вырос, и вырос значительно… А там, глядишь, и не заметит, что продрых всю ночь, которую можно было бы потратить с пользой, разглядывая столько всего интересного…

За попытками удовлетворить своё любопытство и приятными мыслями о сюрпризе, который ожидает Каспера по пробуждении, я совершенно утратила бдительность и не обратила внимания, когда ведьмак со мной на руках поднялся по чёрной широкой лестнице с коваными перилами.

Дурацкая (и неудачная, я настаиваю) шутка Ралфи, что удобнее будет не ставить меня на ноги, а положить, перестала казаться шуткой и возмутительной попыткой выбить меня из равновесия. И даже обрела характер угрозы.

Истинный размер катастрофы я смогла оценить, когда перед нами распахнулась дверь и мы оказались в спальне. С настолько огромной, парящей в воздухе кроватью, что я часто заморгала и невольно сглотнула.

Конечно, моя реакция не укрылась от этого чёртового псионика!

Иначе как объяснить, что пальцы этого гада на моём бедре и боку сжались, и он тихо, с интимной хрипотцой в голосе проговорил:

— Не сейчас, ведьмочка. Потерпи

Секунд десять понадобилось, чтобы справиться со стыдом и замешательством и придумать достойный ответ. К сожалению, ничего более солидного, чем «Как это предсказуемо» в голову не приходило, но стоило мне, чеканя слова, произнести первую часть фразы, а именно «Как это…» — ведьмак заржал, запрокинув голову. Вот прямо заржал конём! Я настаиваю! Ну и конечно, моё «предсказуемо» потонуло в этом хамском во всех отношениях роготе.

— Надо же, как тебе припекло, — сказал ведьмак, пересекая со мной на руках спальню и продолжая сжимать пальцы, от чего по телу стали прокатываться удушливые волны. Одна за одной!

Самое обидное — говорил ведьмак на полном серьёзе, практически не иронизируя и даже как будто сочувствуя, если, конечно, ему такое вообще знакомо. Значит, сопоставляет мою покладистость с потерей сил. Уверен, что теперь, когда в его власти помочь мне восстановиться, я включу режим «послушной девочки».

Понимание принесло облегчение. Хвала Триединой, он не воспринял мою временную слабость за интерес или, того хуже, за симпатию. Нет, конечно, никакого интереса (и тем более, симпатии!) у меня к нему нет и близко, абсолютно, совершенно и от слова «совсем», но ведь мог бы он так подумать?

В общем, я, хоть и с трудом, но испытала что-то похожее на уверенность в себе.

Которая длилась ровно до того момента, как Ралфи со мной на руках перешагнул порог ванной комнаты.

Что он надумал? Не думает же он, что я позволю… да что происходит, тьма побери?!

Ралфи приблизился к роскошной ванне. Посмотрел на меня, затем заглянул в ванну. Снова на меня и снова в ванну. Проследив за его взглядом, ничего такого я ни там, ни там не заметила.

Ралфи нахмурил брови, задумавшись. Потом вздохнул и усадил меня на… на стиральную машину, кажется. Во всяком случае, на какую-то пластиковую бочку. Потому что по логике, стиралка в таком доме должна находиться внизу, вместе с машинкой для сушки, гладильной доской и прочим.

Задержав на мне свои загребущие руки дольше необходимого, Ралфи всё же отлепился, и сразу стало чего-то не хватать. Тьма! Это не твои эмоции, Рита. Это опустевший магический резерв не оставляет попыток снова наполниться. Так вот фиг ему. Сам восстановится. Как миленький.

Нагнувшись, ведьмак выкатил из отсека, который можно было бы принять за небольшой холодильник, чёрный контейнер. Моим вниманием сразу завладела картинка в красном круге: череп с фосфоресцирующими костями и надпись на террасуотском «Осторожно! Опасность!».

— Нужно поместить твою одежду сюда, — сказал Ралфи, откидывая крышку. — Я помогу.

Глава 54

Сообразив, в чём именно ведьмак собирается «помочь», я часто заморгала и хлопнула его по рукам. А нечего тянуть их куда не следует! И тем более, смотреть на меня так, словно я неизвестно что отчебучила, а вовсе не предотвратила чью-то наглость и бесцеремонность.

— Совсем с ума сошли? — возмутилась я.

— Рита, — процедил он. Но рук больше не тянул — и то сахар. — Это нужно сделать как можно быстрее!

По тону ведьмака было яснее ясного: не шутит.

— Ты взаимодействовала с хаосом, — привёл он самый неопровержимый аргумент.

И хоть о том, что такое этот самый хаос, я понятия не имею, но стоило вспомнить его «лица», точнее, одно из них — лицо Вадика, меняющееся на глазах и превращающееся в жуткий оскал монстра, спорить совершенно расхотелось.

— Хорошо, — кивнула я. — Надо — значит, надо. Вот только руки тянуть куда не следует, всё же не советую.

— А кто определяет, куда следует тянуть руки, а куда не следует? — поднял бровь этот нахал.

— С удовольствием составила бы вам компанию в фарисействовании, если бы не была так занята размышлениями о том, что мне надеть после того, как своей одежды я лишусь.

Ралфи нахмурился, разглядывая меня в упор. Видимо, такая мысль, что мне, как минимум, потребуется что-то из одежды на смену, ему в голову не приходила. Поскольку пауза затянулась, я не выдержала:

— Вы что же, рассчитывали, что я буду разгуливать по вашему дому голой?!

Судя по еле заметному (но всё же проступившему!) румянцу на щеках ведьмака — именно на это он и рассчитывал. Ну, или примерно на что-то подобное, тоже неприличное крайне. А судя по тому, что ведьмак впервые за всё время нашего знакомства отвёл взгляд, может, представлял себе и чего похуже! Хотя, казалось бы, куда уж хуже?!

Но смущался Ралфи недолго, если это вообще смущение было. Его взгляд задержался на моей груди, надёжно скрытой мантией, и спустя пару секунд ведьмак вдруг помотал головой, как будто морок стряхивал.

— После того как разденешься, тебе надо вымыться, — сказал он с таким видом, словно ожидал за свою мудрость по меньшей мере, нобелевки.

Я сжала зубы и выругалась про себя, очень надеясь, что Ралфи не заметит. Потому что слабость просто адская. Но… позволить этому нахалу меня раздеть и вымыть — это, простите, слишком. И не потому, что безнравственно, неэтично и всё такое. В полуночном мире случается всякое, бывает, вовсе не до соблюдения этических норм. Жизнь, как говорится, дороже… Да вот только мы оба знаем, чем это закончится. И если Ралфи обеими руками и прочими частями тела — за, то я, вообще-то, против. И даже более того. Не бывать этому! Никогда и ни за что!

— Хорошо, — ответила я твёрдо. — Вымоюсь.

Ралфи пожал плечами с таким видом, мол, моё дело предложить, и, подойдя к ванне, открыл воду.

Выудив склянку с зелёным порошком, он вывернул её в ванну. Шипение пересилило даже грохот падающей воды, над ванной заклубился зелёный дым.

— Волосы тоже вымой, — сказал Ралфи строго.

— Яволь, майне кляйне херр женераль, — не стала я спорить.

— Не такой уж и кляйне, — отбрил Ралфи, подмигнув с загадочным видом. — И то, что ты забыла размеры, звучит довольно оскорбительно. Так и чешется напомнить.