Охота на выбивание [СИ]

Еще через час они сидели с Ритой за одним столом, и та уже спокойно пыталась доказать, что она, чуть ли самая лучшая из торговок наркотиками в городе.

— Э-э, ну зачем вот так? Мы что, хуже всех? К нам вот ходят десять человек, нам и больше не надо. А Семеновы что творят? Ты выйди, посмотри, у них машины за машиной, и днем и ночью идут, там прямо как на демонстрацию. А Владыченко? Они же полгорода ханкой снабжают, у них и героин есть, мамой клянусь.

— Ты хочешь сказать, что ты сама безобидная? — засмеялся Кириллов.

— Конечно! Найди того, кто меньше всего торгует? Я ведь только на хлеб и молоко, больше ни на что не хватает. Ты посмотри, в какой халупе живем! Полы уж проваливаются, прогнили все!

— Зато вон компьютер стоит, холодильник «Норд», видеокинотеатр. Он во сколько тебе встал, тысяч в сорок?

— Э-э, ну есть такая болезнь, люблю индийские кино посмотреть, поплакать! В кинотеатрах их теперь не показывают, вот и пришлось эту штуку брать.

— А вот жить совсем без наркотиков, значит, не можете? — настаивал Кириллов.

— Нет, не возможно.

— А как же вот Рубежанские? Живут же и без торговли ханкой?

— Да, ты сравнил! Там такой талант, такие руки! Он своей скрипкой больше зарабатывает чем все мы наркотой.

Григорий Рубежанский, был самый известный в городе цыган-музыкант. Он виртуозно владел скрипкой, а, кроме того, сколотил ансамбль и частенько выезжал с ним на гастроли, даже за рубеж.

— А, все равно, цыган без криминала жить не может, — завила Рита. — Наркотой не торгуют, так другим чем занимаются.

Она поманила пальцем Кириллова, тот нагнулся, и Рита шепнула ему несколько слов.

— Врешь?! — удивился тот.

— Мамой клянусь! — снова воскликнула хозяйка. — Третьего дня я пришла к ним по делам, морковки надо было для борща, а он сидит за столом, ест. Они ж с Альбинкой обручены были, вот он к будущему тестю и пришел.

— А точно это был он? — все сомневался незваный гость.

Рита всплеснула руками.

— Э-э, что у меня глаз нету? Что я из ума выжила? Он и поздоровался даже со мной.

Кириллов чуть подумал, потом достал сигареты.

— Пойду, пожалуй, перекурю, — сказал он. Но, выйдя на крыльцо, он первым делом взял в руки мобильник.

— Панков? Ты еще не уехал? Тогда слушай такую интересную новость…

ГЛАВА 34

Вечер для Астафьева выдался неожиданно напряженным, и вовсе не из-за отношений между двумя, очень любимыми в данный момент женщинами. Ольга, наконец, уехала домой, к папочке, а Юрий чинно собрался домой уже в восьмом часу вечера. Но на выходе из здания его нагнала целая толпа возбужденных милиционеров во главе с самим полковником Панковым. Юрий посторонился, пропуская этот человеческий рой.

— Астафьев, езжай с нами! — возбужденно крикнул Панков на ходу. Юрию волей неволей пришлось повиноваться. Всего из здания ГОВД вывалило не менее десятка человек, среди них большинство были работников уголовного розыска, в том числе и Андрей Колодников, подполковник Попов, и три милиционера патрульно-постовой службы в полной амуниции: в бронниках, в касках, или как все их звали «сферах».

— В чем дело-то? — спросил Юрий протекающую мимо толпу.

— Сашку Сидоренко в поселке засекли! — крикнул кто-то на ходу.

Вот это уже было интересно. Две недели назад около своего дома был убит начальник ГОВД города Николай Гомула. За это время удалось выяснить, что тем вечером около его дома видели именно этого парня, только что освободившегося из тюрьмы наркомана. Родители его погибли за несколько месяцев до этого, при чем в этих смертях там было столько белых пятен, что все втихаря называли виновником их гибели именно Гомулу. (Этот эпизод описан в романе "Пекло"). Панков, заступая на место начальника ГОВД, при всех пообещал найти, и должным образом наказать убийцу. Цыганская агентура охотно подтвердила предположение милиционеров. Были найдены даже стволы и кусок приклада от ружья, которое Сашка превратил в обрез. Но самого его так и не нашли. Было высказано предположение, что, убийца уехал из города. И вот, его следы нашлись во все том же, Цыганском поселке. По мнению всех милиционеров, это было верхом наглости.

Пока Юрий выяснял, что по чем, все расселись по машинам, и тронулись. Только он остался стоять на опустевшей стоянке, тут еще начал накрапывать дождь. "Так, по-моему у меня есть повод поехать домой", — подумал он. Но тут подъехала служебная «десятка» Панкова.

— Садись, Астафьев, а то пока ты пешком дойдешь, там уж все окончиться, — бросил, открыв дверцу, сам полковник. Юрий сел на заднее сиденье, кроме него из пассажиров был еще Попов. Начальники во время этой короткой поездки молчали, а значит, и Юрию сам бог велел делать то же самое. Было темно, и Астафьев лишь угадывал, по каким улицам они едут. На одной из них они притормозили, и в салон, притиснув Астафьева к дверце, втиснулось могучее тело главы наркоконтроля.

— Привет, — сказал он, оглядываясь по сторонам.

— Привет, — ответил Панков, а потом спросил, — Так это точно, или нет? Насчет Сидоренко?

— Процентов на девяносто — да.

— Может, она просто со зла ее оговорила? — настаивал полковник. — Ты сам говоришь, что они там между собой враждуют постоянно.

— Да, может и так, но проверить надо. Вложить ближнего они любят, ведь все цыгане здесь у нас конкуренты. Но наркотой Рубежанские не занимаются, это точно. Ни одного сигнала на них никогда не было.

Они ехали еще минуты две, потом по приказу Кириллова остановились.

— Вот здесь.

— Этот дом? — спросил Панков.

— Да, вон он, где фонарь горит.

Тут же из темноты появился начальник уголовного розыска Касьянов.

— Дом окружен, — доложил он. — Трое зашли сзади, четверо со стороны переулка. Остальные ждут команду здесь.

— Ну, тогда, пошли!

Касьянов коротко приказал что-то в микрофон рации, и улица сразу ожила.

Первыми на штурм пошли оперативники, сразу трое перемахнули через забор, потом уже в калитку ворвались одетые по полной форме пэпэсники, все рассыпались по двору. Денисов, а он шел первым, постучал в дверь. Ответили довольно быстро.

— Кто там?

— Откройте, милиция.

Ответом на это был дальний звон выбиваемого стекла. И тут же, где-то в огороде, грохнул выстрел. Юрию из-за забора было хорошо видно длинное пламя, прорезавшее ночную темноту, сам звук выстрела был непривычен.

"Из обреза садит", — понял он. В ответ зачастили выстрелы из пистолета, коротко прогремела даже автоматная очередь. Потом раздались какие-то крики, Юрий расслышал только: — Куда, назад, дура!

А потом сразу несколько голосов закричали: — Не стрелять! Не стрелять!