Охота на выбивание [СИ]

Между тем из машины вылез невысокий мужичок лет сорока пяти, закрыл машину, и с озабоченным лицом прошел мимо друзей, в здание управления. Зудов же выбросил сигарету, подошел к «Волге», и заглянул внутрь салона. Потом он начал присматриваться к самой машине, обошел ее со всех сторон, и поспешил обратно на крыльцо.

— Мужики, срочно нужно Сычева и понятых! — попросил он.

— Что, думаешь, она? — удивился Колодников.

— Как пить дать, она. Объяснять долго, но нужно этого мужика тормознуть.

Они вчетвером прошли внутрь, и тут же увидели нужного им владельца «Волги». Тот с бумажкой в руках стоял около окошечка дежурной части, и о чем-то расспрашивал дежурного. Тот же, увидев Шаврина, сразу показал на него рукой.

— А, вот он и сам. Алексей, ты этого гражданина вызывал на допрос?

Шаврин взял в руки бумажку, прочитал, и кивнул головой.

— Да, вызывал, но я вызывал к десяти, и не сюда, а в третье отделение милиции. Здесь же вот написано, вы что, не видели?

— А, а я не понял, думал сюда, — пояснил незнакомец. — Мне в десять часов некогда, мне бы сейчас лучше.

Мужики переглянулись. С одной стороны нужно было тормозить этого «клиента», с другой, везти его в третье отделение.

— Идите ко мне в кабинет, я все равно сейчас уйду, — предложил Астафьев. Они поднялись на второй этаж, Юрий открыл кабинет, пока все раздевались и рассаживались, Астафьев взял повестку и прочитал то, что было там написано.

"Виктор Пахарь", — после этих слов все, происходящее в этом кабинете, стало для Юрия гораздо более интересным. Он раздумал уходить, поставил себе стул, и сел с торца стола. Между тем Шаврин начал допрос.

— Итак, ваша фамилия, имя, отчество?

— Пахарь, Виктор Ильич, пятьдесят девятого года рождения…

Допрос шел как обычно, а Юрий больше разглядывал родного брата человека, заказавшего его несколько дней назад, чем слушал. Это был человек из породы людей, вечно суетливых, озабоченных делом, работой, какими-то все нарастающими проблемами. Люди такой породы хватаются сразу за сто дел, пытаются все успеть и никогда никуда не успевают. Вот и по ходу допроса он все поглядывал на часы, порывался куда-то звонить, два раза звонили ему. Сам разговор Пахаря был торопливый, как пулеметная очередь.

— Не, так Гришка был нормальный мужик. Пил, конечно, здорово, но никогда не прогуливал, не сачковал, не жаловался на похмелье. Работал как слон, физически он был здоровый, черт! Бывший спортсмен, что вы хотите?

— Вы ему много платили?

— Ну, полторы тысячи в месяц, я, считаю, нормально. Хлеб он у меня еще бесплатно брал, когда там еще колбаски ему перепадало, еще чего, — частил Пахарь. — Семья то у него большая, да этот еще ребенок больной.

"Мог бы и побольше платить, благодетель, — подумал Юрий. — Пользовался, что прописки и регистрации нет, вот и выжимал из белоруса все соки".

В кабинет заглянул Зудов, поманил пальцем Юрия.

— Задержите его еще на полчасика, — попросил Павел. — Сычев еще не подъехал, где-то на вызове.

— А его орлы?

— Да ну их нахрен, я им не доверяю! — отмахнулся Павел.

— Хорошо, попробуем.

Астафьев закрыл дверь, обошел допрашиваемого со спины, и показал руками Шаврину, словно растягивает эспандер. Тот виду не подал, но допрос продолжил в нужном русле.

— Если вы так хорошо ему платили, то почему он начал убивать стариков?

— Ну, на них же не угодишь, на этих мигрантов. Хоть миллион им плати, все равно будут недовольны. Рано или поздно он все равно соскользнул бы на скользкую дорожку. Водка, она до добра никого не доводит. Сколько не попей, оно же не кончается, пойло то.

— А друзья у него были?

— Этого я не знаю. Зачем мне это знать? А при чем тут его друзья?

— Ну, нам важно знать все, — пояснил Алексей. — Там телевизор был, у того деда, здоровый, метр на метр, один его хрен утащишь.

— Гришка бы утащил, — отмахнулся Пахарь, — у него силища была неимоверная. Он бывало, когда торопились, так сам просил, чтобы ему два мешка на плечи закидывали. Ему закинут, и он их несет. А в нем в каждом по пятьдесят килограммов, или муки, или сахара.

Тут Пахарь отвлекся на телефонный звонок, начал говорить что-то про ящики и тару. Они этому не препятствовали.

— Ой, мне через пятнадцать минут нужно быть в Андросовке, там меня ждут, — заявил Пахарь, наговорившись. — У вас ко мне все? Больше вопросов нет?

— Нет, есть еще. Есть главный вопрос.

Шаврин взял в руки одну из бумаг.

— А вот жена Хилькевича заявляет, что это вы наняли Гришку, чтобы он убил этого деда. И даже выплатили ему аванс — три тысячи рублей.

Пахарь даже вскочил со стула, лицо его как-то мгновенно и нехорошо побагровело.

— Врет, все она врет! Она ведь тоже алкоголичка. Это она нарочно, чтобы отомстить мне!

— За что отомстить? — спросил Юрий, но ответ уже не очень его волновал, ведь дверь снова приоткрылась, и Паша Зудов кивнул ему своей монументальной головой.

— За все, все хорошее, что я сделал для этой семьи! Я ведь и шмотки своего сына им отдал, они, в чем ходят сейчас? В моем! В моем! И штаны, и куртки — все мое! Да и вообще, она же ему не жена, так, сожительница. Они не расписаны, у них и фамилии разные.

— Гражданин Пахарь, пройдемте, пожалуйста, вниз, надо нам выяснить кое-что еще, — предложил Юрий.

Может, тот что-то сразу понял, или это обращение, «гражданин», так неприятно поразило Пахаря, но он замолк и до самой улицы ничего не говорил.

Около машины Пахаря стояло несколько человек, а Зудов и эксперт Николай Сычев, присев на корточки, рассматривали дверцы машины.

— Это ваша машина, Виктор Ильич? — спросил Астафьев.

— Да, моя, — очень тихо ответил Пахарь.

Тут подошел один из учеников Сычева со старомодной, громоздкой камерой на плечах.

— Ну, что ж, тогда начинаем, — сказал, выпрямляясь во весь свой немалый рост, Зудов. — Скажите, Пахарь, вы когда-нибудь использовали эту машину как такси?

— Нет.

— Тогда как вы объясните вот это.

Зудов кивнул головой, и Сычев начал кисточкой наносить на бок машины тальк. Большая часть его скатывалась вниз, на землю, но часть его оставалась на дверце машины, и постепенно начала складываться в слова. «Влада» — уже отчетливо читалось на темном фоне, потом пошли таксистские шашечки. Хуже всего сохранились номера телефонов, и надпись «Кривов».