Охота за моим сердцем

– Не боитесь спугнуть девушку? Вы действуете слишком импульсивно. Мне кажется, что такими темпами она наоборот отдалится от вашего сына.

Высокий, широкоплечий мужчина стоял напротив трона, на котором вальяжно восседал правитель темных земель Леаль.

– Вот ты вроде главный советник, Дэнарэн, – поморщился отец Каэля и Мэвис, – должен быть проницательным и дальновидным и ты всегда таким был, но сейчас как будто у тебя разом все мозги вышибло. Не разочаровывай меня!

– Простите, ваше величество! – советник склонил голову, не смея возражать.

– Мне одного взгляда на нее хватило, чтобы понять, такая настырная и принципиальная девка ни за что в жизни не купится на титул королевы. Она живет в своих мечтаниях, в которых Каэлю нет места! Он изначально совершил много ошибок. Испортил все, что только мог, поэтому мне и пришлось вмешаться, как и унизиться перед человечкой! – яростно сжав подлокотник трона, главенствующий демон стиснул его, превращая в щепки, осыпавшиеся на пол. – Черт! – ругнулся он, с недовольством наблюдая, что натворил.

– Не знаю, заметили вы или нет, но ваш сын… – осторожно начал советник.

– Увлекся ей? – правитель нахально вскинул бровь.

– Да, – кивнул отец близнецов.

– Такое сложно не заметить, – улыбка владыки стала шире.

– Неужели вас не беспокоит, что он… полюбит ее?

В глазах главного советника читалось беспокойство. Дэнарэн искренне переживал за наследного принца, к которому относился как к родному сыну.

– Полюбит? – хохотнул Эврил-Тэрес Лоуриэн. – Тем лучше! Как считаешь, если я скормлю влюбленную пару Сэласару, он заснет навечно?

– Что? – взволнованно спросил советник, задерживая дыхание.

– Сын уже заступается за нее и, как я понял, не даст убить девчонку. Пусть он сам этого пока не понимает, но так и будет. Поверь. Искренне полюбить демона может далеко не каждый, – рассуждал правитель, не замечая, какая буря эмоций отражается на лице отца Алистера и Лестера, – но чтобы полюбил сам демон… Хм! И почему мне этого раньше в голову не пришло?

– Постойте! – советник кинулся к подножке трона, падая на колени. – Но ведь он ваш сын!

– Сын, – скривился Эврил-Тэрес Лоуриэн, – от которого нет никакого толку! Ничего страшного! Сегодня один, а завтра второй! Дэнарэн, – взгляд правителя устремился на советника, – мне известно, как сильно ты любишь Каэля! Но, – он коварно улыбнулся, – своих сыновей ты ведь любишь больше? Так? Поэтому держи язык за зубами! Иначе Алистер и Лестер отправятся на поклон к темному богу вместо него!

45. Я не дам тебя в обиду!

Каэль

– Жулик! – коснулось тихое моего слуха.

– Неправда! – кто-то из близнецов правдоподобно возмущался в ответ.

– Я видела, как ты спрятал в карман фишку! А ну, выворачивай его! Живо!

«Мэвис…» – я сразу узнал голос сестры, пусть она и шипела, словно кошка.

– Ай… Что ты… Да подожди!

По комнате прокатился приглушенный хохот, причем как женский, так и мужской.

«Что происходит?» – всплыл вопрос в голове. – Почему я сплю, а они здесь, рядом со мной?»

Стоило только сделать очередной вдох и в сознании всплыли воспоминания, как отец собственноручно продырявил мне бок, как я, впервые в жизни наплевав на его гнев, решил отправиться на помощь человеческой девчонке с глазами самого синего неба, как вырвал ее из лап главенствующего демона, отличающегося жестокостью, а потом… Потом я отключился, чувствуя тепло Кэрай…

«Кэрай!»

Под шум возни и тихих смешков резко распахнул глаза, оглядываясь и понимая, что я в своей комнате, а рядом со мной сестра и близнецы.

– Где Кэрай? – спросил у них, под незначительную ноющую боль принимая сидячее положение.

– Не успел очнуться, а уже все мысли о ней, – улыбнулся Лестер. – Как дела, дружище?

– Где Кэрай? – вновь задал вопрос, желая как можно скорее узнать местонахождение девушки.

– Да все с ней хорошо. Она на лекции пошла, – поспешила успокоить меня Мэвис, за мгновение оказываясь рядом.

– Куколка смыла с тебя кровь, обработала рану, переодела… – кивнул близнец.

– Чего? – опешил я, только сейчас оглядывая себя и понимая, что на мне лишь одни свободного кроя брюки.

– В смысле переодела?

Внезапно стало даже как-то неловко. Не то чтобы было чего стесняться. Мое тело идеально, как и все его части, но все же волнительно осознавать, что Кэрай раздевала меня, прикасаясь своими пальчиками к моей коже…

– Эй, дружище, – раздался насмешливый хохот, – смотрю, тебя мысли не в ту степь понесли. Да?

– Да не слушай ты этих болтунов! – отмахнулась Мэвис от довольного хохота парней. – Кэри не переодевала тебя. Да, она отмыла кровь и обработала рану, краснея при этом, словно маков цвет, ведь ты был почти обнаженный, но одевали тебя парни. Ты куда? – кинулась за мной сестра, но я закрыл дверь комнаты гигиены перед ее носом, не позволяя войти следом. – Каэль! – постучала она осторожно. – Брат!

Не хотелось ни с кем говорить и тратить время впустую. Мой демон рвался к ней и я не собирался ему препятствовать в этом, понимая, что и сам не прочь увидеть человеческую девчонку.

«А ты ведь поняла, что отец всему виной… Проницательная. Как бы мне хотелось, чтобы ты узнала и все остальное, сбегая с темных земель Леаль. Сбегая… от меня…»

От этой мысли сердце ускорило свой бег. Я не понимал, не мог смириться. Снова и снова задавался вопросом, что же это значит? Что со мной происходит, почему я меняюсь? Почему теряю себя прежнего? В груди в последнее время давило все чаще и не непонятная болезнь была тому виной.

«Хотя… вполне понятная и… я бы даже сказал смертельная…» – от осознания, что именно со мной происходит, стало дурно, и я прижался лбом к холодной кладке стены, пропуская мимо ушей болтовню сестры за дверью, которая переживала за меня.

Не хватало кислорода, я задыхался, только сейчас понимая до конца, что не смогу… не смогу допустить, чтобы Кэрай вошла в темные воды озера Ишэль.

Не хотелось терзать себя вопросами о дальнейшем будущем земель Леаль и всех тех, кто проживает на них. Я стоял на распутье. От меня требовалось выбрать одну из двух чаш весов. На одной находилась моя сестра, друзья и все государство, а на второй – человеческая девушка, в глазах которой плещется бескрайний океан.

Я понимал, вес у этих двух чаш имеет колоссальную разницу, но не мог бороться с криком своего быстро бьющегося сердца и это терзало меня, причиняя душевные мучения.