Охота за мультифритом. Книга 2

Удерживая себя, чтобы не глянуть на тарелку с мясом, Маленький Хэмми вышел. Он не задумывался над тем, что всему есть предел, и что Крагозей поступает с ним несправедливо. Просто за этот день он очень устал, ему хотелось есть и спать. И он не собирался ночью искать это подземелье, в существование которого он, вообще-то, не особенно верил. А точней - не верил вообще. Он направился к ближайшей таверне, чтобы поесть там как следует, а потом выпить пару кружек пива. Говорят, что это снимает усталость. Затем пойти домой, и завалиться спать. И поспать не меньше двух часов. А там видно будет.

Слейг поискал взглядом колокольчик. Тот почему-то находился на краю стола, гораздо дальше, чем он должен стоять. Чтобы достать колокольчик, надо было подняться. Может быть, в обычный день Слейг этого и не заметил бы. Но сегодняшний день не был обычным, и настроение у Слейга было отвратительным.

– Машшаррам! Ну-ка, зайди!
– закричал бургомистр.

Дверь отворилась, и на пороге возник дежурный эльф-секретарь.

"Бездельник, - определил Слейг.
– С первого взгляда видно, что бездельник. Только о себе и думает. Пуговицы на камзоле начищены, сапоги начищены, волосы на голове прилизаны, а колокольчик, мой рабочий инструмент, поставил так, что его достать невозможно. Как этот лентяй затесался в мои секретари? Он даже не представляет, каким должен быть порядок на столе у бургомистра. Ну, нет у меня больше сил, поучать этих бездельников".

– Ты что себе позволяешь?!
– грозно поинтересовался Слейг у секретаря.

Эльф не понял, чем он огорчил хозяина, поэтому просто вытянулся, выкатил глаза и преданно смотрел на бургомистра.

– Ты считаешь, что каждый раз, когда мне надо кого-то вызвать, я должен бегать вокруг стола, чтобы достать колокольчик?
– спросил Слейг. И голос его был негромким, как у человека, который устал настолько, что никаких сил у него уже не осталось.

Секретарь был уверен, что Слейгу достаточно протянуть руку подальше, и он сможет легко достать колокольчик. Но говорить об этом бургомистру он не стал. Он по-прежнему молчал: упорно и преданно.

– Тля канцелярская! Ты хоть понимаешь, что если я весь день стану бегать вокруг стола, то работать мне будет некогда?!
– на этот раз голос у бургомистра был другим: грозным, напоминающий рык кровожадного хищника.

После такого рыка виноватому лучше промолчать. Секретарь по-прежнему разумно молчал.

– Поставь колокольчик на место!
– строго и решительно потребовал бургомистр.

Секретарь стремительно бросился к столу и поставил колокольчик возле правой руки бургомистра.

Слейг снова внимательно осмотрел секретаря, и тот снова ему не понравился.

– Вызови мне Бренадона, - приказал Слейг.
– Да, не забудь сказать ему, что ты здесь больше не работаешь.
– и, сбрасывая остатки накипевшего гнева, заорал: - Вон отсюда! Машшаррам!

Секретарь стрелой вылетел из кабинета.

Бренадон тут же явился. Чувствовал, что бургомистр вызовет его, и слонялся где-то поблизости. Камзольчик отутюжен, башмачки начищены, усики подкручены, уши торчком и нос топориком. В левой руке темная кожаная папочка. Образцовый начальник канцелярии, хоть картину с него заказывай.

"И ни одного синяка на морде", - отметил Слейг, с отвращением разглядывая начальника канцелярии.

Эльф остановился в трех шагах от стола, за котором восседал бургомистр, поклонился и застыл.

А кланяется хорошо, - отметил Слейг.
– С уважением кланяется, сразу чувствуется почтение. Люди так не умеют. Многие, конечно, хотели бы, но не дано им. Воспитание не то. Эльфов с детства приучают кланяться. А у нас что? Темнота дремучая. Отстаем, ох, отстаем мы, в культуре своей, от эльфов.

– Ну-ка, доложи, как ты выполнял мой приказ!?
– потребовал бургомистр.
– Как ты добывал шкатулку с Мультифритом?

Вопрос был для Бренадона неприятным. А, главное, задал его Слейг таким тоном, которым, по мнению эльфа, с Вождями разговаривать нельзя. Даже с бывшими. Тем более что бывшим Бренадон себя не считал.

"Никакого чувства такта, - оценил он тон бургомистра.
– Забыл, что разговаривает с Вождем".

При этом, начальник канцелярии вытянулся, выпятил подбородок и, преданно глядя на развалившегося, в громадном кресле, Слейга, стал докладывать.

– Мы обнаружили отряд Клинкта в Безымянном переулке и, не давая гномам опомниться, атаковали их. Схватка была жестокой. Гномы сопротивлялись отчаянно. Но эльфы всегда превосходили и превосходят гномов в мужестве (упоминая гномов, начальник канцелярии каждый раз презрительно кривил губы). И в военном искусстве. Мы разбросали охрану и захватили шкатулку с камнем. Но, в это время, на нас неожиданно, без предупреждения, предательски и подло, напали боевики Крагозея. Их было много, на каждого из нас приходилось не меньше десяти крагозеевцев.

Бренадон врал четким деловым тоном. Врал серьезно, обстоятельно и уверенно. И непонятно было, чего в этом вранье больше: остатков фанаберии вождя, или безответственной канцелярщины чиновника. Не знай Слейг, что происходило в Безымянном переулке, он бы поверил эльфу. Но Слейгу доложили, что Бренадона там вообще не было.

"Сейчас, как раз, и надо бы угостить это трепло: пивной кружкой, и в рожу, - прикинул Слейг.
– Брютц так бы и сделал. А потом, когда он на пол шмякнется, вылить ему на голову ведро воды".

– Но мои эльфы, как всегда, были непобедимы, - продолжал плести радужные кружева Бренадон.
– Мы разбили орду краснорубашечников и обратили их в бегство. Потом оказалось, что у них вообще, нет ни гордости, ни чести, ни совести. Краснорубашечники принесли с собой шкатулку, точно такую же, какую мы в честном бою добыли у гномов Клинкта, и пока шла битва, подменили ею наш законный трофей. Мы победили, но оказались жертвой гнусного предательства.

Бренадон скорчил кислую рожу, стараясь показать, с каким отвращением он относится к гнусным предательствам вообще и этому предательству, со стороны крагозеевцев, в частности.

– А кто-то говорил мне, что ты вообще в этой драке не участвовал, - как будто только что вспомнил Слейг.
– Пока твои эльфы превосходили своим мужеством гномов, ты сидел со своим жрецом под священным дубом и пил пиво.

– Я?!
– возмутился Бренадон.

– Ты.

– Подлая клевета!
– еще сильней возмутился вождь эльфов.
– Клянусь туманами Прохладного леса, многоцветной радугой, дарованной нам вечно прекрасной королевой Эльсениор и пятилистником клевера - подлая клевета!