Охота за наследницей

Что же делать, что же делать? Может, завтра их тут уже не будет? Не дождутся меня и перестанут караулить. Хорошо бы. Или пару дней пересидеть у Сашки? Думай, Рина, думай!

Достала мобильник и набрала номер Сашки. Ответил друг не сразу:

— Люба? — пробормотал сонным голосом.

— Да, только имя другое, — быстро затараторила я. — Мне нужна твоя помощь, Санечка! У меня тут у подъезда караулят те самые типы!

— Стой! Не торопись, — вмиг проснулся он. — Объясни толком.

— Да некогда! Я боюсь, Саш. Ты можешь меня забрать?

— Эээ. Рин, тут такое дело. Ну, я смогу, конечно. Просто тут… э… я не один. В общем, надо денег на такси наскрести, а то я потратил все. Сама понимаешь, время ночь. Пока побираться пойду.

— Стоп! Поняла я! — вот кобель. А думал, что ему Люба звонит, сам при этом под крылышком другой курицы спит. Не пойму мужчин никогда.

В мозгу прокручивала варианты. И тут вспомнила!

— Саш, я доберусь сама. Только не засыпай, дождись меня. Ночевать на вокзале не хочется.

— Без проблем, подруга! Жду!

Нажав отбой, я тут же набрала другой номер. Как ни странно, Макс ответил почти сразу. Бодрым и громким голосом поинтересовался, не неужели я надумала стребовать долг.

— Макс, прости, что поздно, — я даже не заметила, как перешла на «ты».

— Без проблем!

Как им хорошо всем, ни у кого нет проблем! И только я, вся такая такая проблемная, ошиваюсь в их компании.

— Мне нужно, чтобы ты отвез меня от Академической до Ладожской. Как можно быстрее.

Несколько секунд молчания.

— Ты где? — он не стал интересоваться, что за срочность.

— Ну, так на Академической. Прямо у метро.

— 10 минут, — коротко ответил и дал отбой.

Я облегченно выдохнула и стала ждать. Вскоре послышался шум двигателя. Господи, на какой скорости он несется, с ужасом и долей восторга думала я, слушая характерные завывания.

Обороты были сброшены, и черный байк неторопливо вырулил из-за угла. На Максе были те же синие джинсы, черная футболка и косуха, на этот раз с рукавами. Сняв шлем и поставив его на сиденье, этот образец мужского сексапила направился ко мне, на ходу расстегивая куртку. А я не могла собрать слюни, жадно разглядывая, как ткань облегает это спортивное тело на груди, на бедрах и на… хм, в других выдающихся частях. Ну, в тех частях не сильно облегает, скорее, намекает.

Сглотнув, заставила себя очнуться. Макс тем временем окинул меня внимательным взглядом, задержавшись на ногах, так медленно и чувств…

— Рина, ты кого-то убила и закопала?

Я вытаращилась, ожидая явно не этих слов. Вопрос сначала вызвал недоумение, которое тут же сменилось смущением, стоило только обратить внимание на то, в каком виде я нахожусь. Я выглядела так, будто долго и упорно ползала в яме со свеженькой землицей, а потом каталась по зеленой травке. Ну, или сначала копала могилу, а затем наоборот. Одежда покрыта буро-зелеными пятнами, на ногтях траурная полоса, на коленке черный комок грязи с прилипшим к нему листком. Неудивительно, что Макс уделил столь пристальное внимание именно этой части тела.

Я покраснела. Надумала же себе, будто пленила его своими ногами. У такого, как он, наверняка уже иммунитет к женским прелестям.

Или нет, мелькнула мысль, когда Макс присел передо мной и отряхнул грязь, задержав руку на уже очищенной коже чуть дольше необходимого и слегка сжав колено. Поднялся, оказавшись довольно близко.

— Так как? — спросил.

— А?

— Кому мстила, говорю? — тон серьезный, но в глазах ирония.

— Тут неприятность произошла, — пробормотала я, не желая вдаваться в подробности. Тем более, только сейчас осознала, что неприятность, вполне вероятно, напрямую связана с ним самим.

Вздохнул и кивнул:

— Садись.

— Куда? — с опаской покосилась на байк, сверкающий гладким боком в свете фонаря.

— Не дрейфь давай. Садись, — повторил Макс терпеливо. — Хотя, нет. Стой!

Подошел к байку и достал из кофра шлем, показавшийся мне громоздким.

— Надень.

С трудом натянула шлем, настолько туго протискивалась голова. Показалось, что щеки сдавило по бокам, и я стала похожа на хомяка. Вот уж не догадывалась, насколько неудобно в такой защите. Уши полностью закрыты, но на удивление слышно хорошо. Я покрутила головой, думая, что ощущу тяжесть. Но нет — было только слегка некомфортно.

— Теперь правила, — безапелляционным тоном произнес мой будущий водитель, и я приготовилась внимать, боясь пропустить что-то очень важное. Страшновато было, видела я, с какой скоростью гоняют по дорогам эти самоу…увлеченные байками люди.

— Итак, — он перекинул ногу через сиденье. — Садишься за мной, держишься за меня. При торможении упирайся руками в сиденье передо мной. — Макс похлопал перед собой по чуть шершавой коже. — Пробуй.

Я села, поерзала на сиденье. Чтобы держаться за Макса, пришлось прижаться к нему вплотную, от чего я ощутила какое-то томление в солнечном сплетении. Потом попробовала достать до сиденья перед ним, что заставило вжаться еще сильнее.

— А теперь главное, — он слегка повернул голову ко мне. — На поворотах не пытайся отклоняться в противоположную сторону.

— Почему? — пискнула я, удивившись, что из-под шлема мой голос вообще слышен.

— Просто сделай, ладно? Доверься мне.

Довериться было сложновато, я ведь его не знаю. Но выбора у меня нет.

— Хорошо.

— Вот и чудненько. Сядь ровно, — скомандовал Макс, быстро натянул шлем и рванул с места.

Сердце замерло и пустилось в путешествие по конечностям. Я обхватила руками крепкое тело, понимая, что меня теперь от него не отлучить вовеки веков. При торможении меня вжимало в спину водителя, и я усиленно упиралась руками в сидушку, боясь в такие моменты своим весом, помноженным на силу инерции, свезти его с сидения. Это, конечно, было смешно, учитывая, что его масса явно была почти в два раза больше моей. Макс слегка наклонялся вперед, и я вместе с ним. Через несколько минут адаптировалась и постаралась стать продолжением его тела. Удивительно, но на поворотах испытывала необычное ощущение слияния с водителем и мотоциклом, хоть первые пару раз и возникало желание отклониться в сторону для сохранения равновесия. Но Макс предупредил, что так делать не надо. Я и не делала. И с третьего раза поняла, почему так.

Мы входили в повороты плавно, несмотря на скорость, и в эти моменты ощущала, что я являюсь продолжением байка, чему немало способствовала крепкая сцепка с торсом Макса.

По случаю темного времени суток многие светофоры были переведены в ночной режим, и движению ничто не мешало.

До Ладожской мы добрались быстро. Макс затормозил у обочины.

— Немного дальше надо. Там общага студенческая. На Ленской, 14.

Он достал мобильник и вбил в навигатор адрес, взглянул, запоминая маршрут, и убрал. Удивительно, неужели запомнил? И сориентируется?

Сориентировался. И доставил на место. А на крыльце общаги уже обретался Сашка, зябко потирая себя за плечи. И даже попрыгивая. Ну да, в Питере даже летом по ночам не курорт. А вот мне было что-то жарковато.

Мы остановились. Саша замер, недоверчиво вглядываясь, будто не ожидая, что это могу быть я.

Я спешилась, стянула шлем и с облегчением вздохнула. Было ощущение, что кожа лица скукожилась, будучи стянутой все эти пятнадцать минут. Я потерла щеки. Макс, избавившись от шлема, с усмешкой смотрел на меня.