Охота

Рита склонила голову на бок, показывая, что Роберт все делает правильно. Она смогла улыбнуться, хотя это далось ей с трудом.

Тяжелая болезнь прогрессировала с каждым днем. Роберт знал, что личности, в которую он влюбился, уже не осталось; он знал, что его любимая женщина узнает в нем мужа только по вспышкам воспоминаний и прикосновениям. Роберт Спаркс любил остатки того человека, с кем провел лучшее время в своей жизни.

– Дорогой, мне уже лучше, правда. Давай не будет беспокоить сына из-за глупых снов. Я знаю, что он вчера устал за целый день со мной. Я чувствовала его старания, его любовь.

– Что ж, если ты уверена…

– Да, дорогой.

– Тогда сегодня я ни за что не позволю тебе грустить. Я провожу тебя на кухню, и мы вместе приготовим завтрак!

Роберт обхватил тонкую талию жены и поставил на ноги.

– Первым делом обжариваем колбасу, – говорил Роберт. – Когда она обжарится со всех сторон, мы добавим черри и капельку горчичного масла, разогревая его для взбитых яиц.

Рита сидела, обернувшись в плед и вытянув ноги на соседний стул. Она держала горячую кружку кофе так, словно грела руки после долгой весенней прогулки. Ее муж, за которым она наблюдала влюбленным взглядом, стоял за плитой и готовил завтрак, делая из него целое представление. Голос Роберта был легким и мягким, а он сам – влюбленным и заботливым.

– Нельзя далеко отходить от плиты. Когда сок помидоров выпарится примерно наполовину, надо выливать тщательно взбитые яйца. Слышишь? – Роберт говорил спиной к Рите. – Они должны быть взбиты до пены.

Риту Спаркс рассмешил его тон. Он будто заигрывал с ней.

– Что тебя рассмешило, моя дорогая?

– У тебя никогда не получался омлет, – сказала Рита. – Я чувствую, что колбаса подгорела. Не пытайся скрыть это за своей болтовней.

Роберт остановился и повернулся к Рите. Глядя ей в глаза, он подумал, что за мутными хрусталиками еще жива та озорная девчонка, которой он сделал предложение после первой же ночи. Тогда, почти тридцать лет назад, Рита проснулась в большой квартире, и вышла из съемной комнаты, которую делила с юной азиаткой. Она босыми ногами прошла по коридору, где было еще несколько комнат для таких же, как она – совсем юных студентов, думающих о том, что жизнь приготовила для них нечто необыкновенное, судьбу, доступную единицам.

На Рите были трусики и спортивный лифчик, под ними – упругие и шелковистые формы. Она взяла со своей полки в холодильнике яйца и колбасу. От ее горячего тела оставались влажные следы на полу, с кожи еще не сошел румянец после ночи с Робертом, а сердце билось в каком-то новом, незнакомом темпе.

Роберт Спаркс повернулся в постели и, не почувствовав тела Риты, упал с матраса. Пол был в нескольких сантиметрах, потому что денег на кровать не хватило, да и матрас занимал ровно столько места, сколько было необходимо. Соседка по комнате, Юн, говорила, что в ее городе все спали на матрасах, и поэтому она мечтала, переехав в США, снять жилье с кроватью. Однако когда речь зашла о деньгах, Юн подумала, что матрас будет напоминать ей о доме, так что это совсем неплохой вариант.

Роберт прошел на кухню. На некоторых дверях висели замки, их хозяева не ночевали, за другими шевелились тени и слышались утренние стоны. Роберт ощутил неловкую дрожь от количества живых душ в доме и наконец увидел Риту.

Она стояла к нему спиной и танцевала, подбрасывая завтрак на сковороде, трусики впивались в бедра и между ними, впитывая влажность юного тела. Роберт смотрел на нее, облизывая взглядом, и, сделав несколько шагов к Рите, встал на колено. Он покашлял, чтобы привлечь ее внимание. «Что ты тут делаешь?» – спросила Рита. И Роберт ответил: «Я делаю тебе предложение», протянув пустую ладонь к ее сердцу.

Тридцать лет не пощадили Риту Спаркс, однако она вызывала в груди Роберта ту же наивную любовь, может быть, даже более наивную, чем раньше. Роберт Спаркс забылся воспоминаниями, и теперь завтрак действительно подгорел. Он подошел ближе к жене и протянул ей пустую ладонь.

– Тебе придется мне помочь!

Роберт подхватил Риту и поставил на ноги. Кофе расплескалось по столу, плед упал и мешал сделать шаг. Рита Спаркс не успела испугаться, все произошло так быстро, что она и не заметила, как Роби обнимает ее сзади, а руки перемешивают взбитые яйца перед тем, как вылить их на раскаленную сковороду.

Роберт управлял Ритой, он держал ее руку, когда в ней были нарезанные кубики сыра и разжимал пальцы вместе с любимой девушкой. Движения Риты Спаркс становились уверенными и зрячими в руках мужа.

Они сели за стол, и день обещал пройти с улыбкой.

Глава 9

Ночь в городе мечты не заканчивалась. Покрышки извивались высокими огнями на объеденных скелетах многоэтажных зданий, откуда-то доносились крики и громкие хлопки. В темноте жизнь играла яркими красками, и как любая жизнь состояла из правил. Коренным населением ночи были наркоманы, паразитирующие на теле общества, чьи души искали дозу следующего дня, не облагающуюся налогом. Впрыскивая в вену время, они замирали и просыпались с жадностью к жизни, которая умещалась в шприце.

В городе мечты действовало негласное правило – ходить по лестницам запрещено. Те, кто хоть раз встречали синий труп наркомана, изогнувшегося в ломке, понимали это лучше других.

Шприцы и человеческое дерьмо появлялись в подъездах с регулярной точностью, трупы и следы брызг крови от борьбы за героин шли на втором месте. Полиция держалась подальше от улиц, получивших дурную славу вместо названий. Скорая помощь не приезжала по вызову из-за частых нападений на санитаров, отказывающихся выдавать сильное обезболивающее при множественных переломах и внутреннем кровотечении.

Терри Коул понимал, что в городе мечты его никогда не найдут. Даже не станут искать. На местных фонарных столбах и остановках не было портретов с изображением худощавого иностранца. Если он хотел залечь на дно, то пришел в правильное место.

– Какого черта, Джейк! – говорила Вероника.

Он был для нее Джейком.

– Я едва не испачкала парадный костюм! Между прочим, надела его специально для тебя, котик!

Джейк сидел на полу, держась за край кровати, и смотрел на голое тело проститутки. Она возвышалась перед ним всем своим ростом, от которого у Джейка кружилась голова. Мелкая грудь висела острыми копьями с темными ореолами, по лобку тянулась тонкая прядь волос. На бердах торчали кости, худой и округлый живот подавался вперед, а лопатки с длинными руками уходили за спину. Джейк подумал, что ее подростковая фигура должна быть чертовски привлекательной для мужиков за сорок с толстым кошельком и мелким членом.

Он пытался собрать слова в расплывающихся мыслях и наблюдал за тем, как рот Вероники открывается без единого звука, как она кричит на него и затыкается перед дулом глока. Шлюха вывернула из своей сумочки все, как и сказал Джейк: выпали несколько париков разного цвета, презервативы всех вкусов и форм, красная губная помада и мятные леденцы. Бутылка воды. Телефон. Вероника оставила на полу у входной двери пальто и нижнее белье с кожаными ремнями и туфлями.

– Ты опоздала, – сказал Джейк.

– Прости, милый, в эту дыру не каждый таксист сунется. Ты же знаешь, так мало мужиков с яйцами, – она приблизилась к Джейку. – Но я ведь знаю, что ты не такой.

Красная помада заигрывала и гипнотизировала опьяненный мозг. Губы заставляли хотеть, а язык подсказывал, чего именно. Вероника села на колени и зашагала руками к Джейку походкой львицы.

– Кем ты хочешь, чтобы я была для тебя сегодня?

Красные губы не замолкали. Слова слетали с них нежными и бархатистыми, отчего хотелось идти им навстречу, раствориться в сладком голосе с головой. Вероника тянулась к брюкам Джейка кончиками пальцев, опуская грудь к полу и касаясь его острыми сосками. Ее широкие бедра, вызывающие инстинкты, добавляли виски крепости и опьяняли еще сильнее. Вероника проявляла чудеса гибкости, когда ее зад оставался на одном месте, далеко, как казалось Джейку, а зубы расстегивали молнию его брюк.