Охота

Столкновение. Только этим словом можно назвать нашу встречу с Кириллом в этой странной, ни на что не похожей жизни. Нас столкнули лбами: его — напороться на ту, с кого начнётся отсчёт его возвращения к свободной жизни; меня — на того, в кого я вцепилась изо всех сил и буду изо всех же сил драться за эту мою довольно строптивую собственность.

Я — люблю его? Не знаю. Но он теперь часть моей жизни, без которой я не могу обойтись. Это ли подсказка для меня, когда я задаюсь вопросом о любви? Не знаю. А он?.. Тоже неясно. Молчит. Но всё чаще чувствую на себе его взгляд, не то изучающий, не то… ласкающий. И узнаю в этом взгляде собственный — собственника.

Столкновение. Неужели в любви можно быть собственниками?

Я вздохнула и свернула. За этим углом мы оставили мальчишку. Шёпотом:

— Рольф…

— Я здесь, — отозвались с пола.

Я, еле передвигаясь, добралась до него и села рядом. Он тут же дотронулся до меня. Понятно. Мне-то в этой темноте неуютно. А ему каково? Чем бы его занять, чтобы не психовал в ожидании старшего брата?

— Рольф, давай меняться.

— Как это?

— У тебя куртка слишком большая. У меня по моей фигуре. В моей тебе легче будет.

— А тебе не жалко?

— Я человек здравомыслящий, — наставительно сказала я. — А вдруг нам придётся удирать? Ты в своей и шагу нормально сделать не сможешь. А моя короткая и узкая. Тебе более-менее как раз. Только я вещи свои выну.

— А в моей тоже кое-что интересное есть, — отозвался явно довольный Рольф. — Только я на ощупь не всё узнать могу. Ты — сможешь?

И мы занялись тщательным обыскоем чужой куртки. Этот процесс, увлекательный в темноте, занял нас надолго. Ведь пришлось не только обыскивать, но и ощупывать! Мы нашли столько карманов! А дыр в карманах! А в карманах и в их дырявых подкладках столько занятных вещиц!..

Процесс обыска настолько захватил, что отвлёк нас от всех страшных дум — даже от мысли: не дай Бог, попадётся Кирилл кому не надо на глаза, выполняя своё не то задание, не то желание что-то сделать… Много чего передержали в руках: связки ключей, два пистолета, коробку с патронами, какие-то предметы, похожие на детали от чего-то, — прежде чем наткнулись на самый обыкновенный фонарик.

— А что это? — спросил мальчишка, передавая мне короткую и толстую трубку, которую перед тем повертел в руках, но так и не сообразил, что именно он держит. — Ты знаешь? То есть — узнаешь?

— Сейчас посмотрим, — самоуверенно сказала я.

Выяснилось, что нажимать надо на слегка выпуклую часть в конце трубки. Рольф аж зажмурился, когда плеснуло белым лучом в стену напротив. Но и обрадовался! Всё-таки тьма угнетает, а тут — настоящий праздник! Можно неопознанные предметы совать в белый луч и снова пробовать определять, что же попало добычей в наши руки!

Теперь же, разгрузив и мою куртку, и чужую, мы смогли переодеться. Я рассчитывала, что мне в чужой ходить недолго. Но Рольфу не сказала. И вообще поразилась, как мальчишка пусть даже и часу не проносил эту вещь, но ни словечком не пожаловался на усталость. Куртища оказалась тяжеленной! Ладно, Кирилл веса не заметил. Но как он не подумал, что братишке пришлось бы таскать такую неподъёмную вещь довольно долгое время! Впрочем, насчёт «подумать» об одежде — теперь у братьев есть я. Так что первоначальная жалость к Рольфу теперь оборачивается чисто практическим действием. Обменом.

— О, смотри, что нашёл! — Всё ещё копавшийся в куче вещей, мальчишка протянул мне какой-то мелкий предмет.

— Что это? — Я взяла вещицу и обнаружила, что в руках у меня зеркальце.

Лучше бы не смотрела. Жуть жуткая. Нет, я понимаю, конечно, что смотреть в темноте на себя — дело гиблое во всех отношениях. Но… Кирилл в коридоре уже разглядел меня в таком виде. Поэтому постоянно говорил со мной жалостливым тоном? Или я сейчас всё это придумываю?

Округлые тёмные, почти чёрные тени под запавшими глазами. Синяки, которые созрели по-настоящему только сейчас, а при моей коже это означает только одно — вспухли. Губы тоже надулись — и все в чёрных трещинах. Как бы спрятаться от Кирилла, когда он вернётся? И зачем мальчишка нашёл фонарик?! Попробовать втихаря сломать его, а Рольфу сказать, что питания не хватило?

Но мальчишке при свете спокойней. Да и Кирилл успел увидеть меня. Ладно. Переживу… Мы перетасовали предметы по своей новой собственности — по курткам.

— Рольф, пока Кирилл не пришёл… Ты всегда жил у деда?

— Да. Только мне сейчас кажется, что я его уже и не помню. Ну, нет, конечно. Немного помню. Он был такой тучный, много ел. Сейчас не знаю, какой он. Мы жили в большой квартире. Но поменьше, чем та, в которую приехали с тобой. И мы, как ты, не переезжали. Сколько помню — всегда были на одном месте.

— Ты учился?

— Да. Теперь, наверное, придётся переучиваться заново, — сказал мальчишка и вздохнул. — На Сэфа мы не учились. Я многое забыл.

— Ничего. Наймём тебе частных учителей… — начала было я, но Рольф перебил.

— Ингрид, а вы возьмёте меня с собой жить?

— То есть?

— Я бы хотел с вами, — откровенно признался мальчишка. — Дед всё время ворчит, и с ним неинтересно.

— Конечно, возьмём, — уверенно сказала я, хотя уверенности как таковой теперь не испытывала. Одного взгляда в зеркальце оказалось достаточно, чтобы растеряться.

Долго беспокоиться по поводу плачевного внешнего вида не дал Кирилл.

Он появился внезапно.

— Это я, — предупредил он, выходя на наш хилый свет и образуя за собой уродливые длинные тени на потолке. Улыбнулся радостному Рольфа: «Кирилл!» — Принёс кое-что поесть, как и обещал. Ого, вы тут и свет раздобыли! Неплохо!

— Мы люди пещерные, — смиренно откликнулась я. — Чем богаты, тем и рады. Ещё б костерок разжечь, чтоб добычу какую-никакую поджарить, так ведь голодных набежит на запах — толпы!

Он только хмыкнул на мою не слишком удачную попытку пошутить и сел так, чтобы братишка оказался между нами. Оживившийся Рольф почти ткнулся ему в руки посмотреть, что именно он принёс. При виде пластиковой коробки чуть не отшатнулся.

— Ты чего? — удивился Кирилл.

— В катере нас отравили едой из такой коробки, — объяснила я и, сжав ладонь мальчишки, встряхнула её. — Не трусь. Кирилл нас точно не отравит.

— Не понял. Вам дали плохую еду?

— Нет. Нам подсыпали в неё снотворное.

— Вполне в стиле Хантеров, — пробормотал Кирилл. — Рольф, это ты можешь есть безо всяких опасений. Я отнял коробку у одной личности, которая только-только начала поедать её содержимое с превеликим удовольствием — даже на фоне орущей сирены. Так что подопытный кролик дал положительные показания на качество кушанья.

— Коробка одна? — смешливо спросила я. И тут же предупредила: — Я есть не буду!

— Это ещё почему? — возмутился Рольф.

— Да, мне тоже хотелось бы знать, в чём дело! — сказал и Кирилл.