Охотница на чудовищ

– Таккан! Таккан! – громко позвала кого-то Лиддит - Ну куда он подевался? Вот ведь помощничек. Когда надо – нипочём не найти.

– Таккан? – Кинг вспомнил ревнивого приятеля Фиалки. – А он что, у вас работает?

– Ну а куда его девать? Характер у него взрывной, поэтому я его тут приспособила, по хозяйству. Помогает мне с архивами. Если кто и знает, где копии документов, то это он. Мне и ежедневных документов хватает. Мариэль! Ты Таккана не видела?

Хрупкая девушка, разбиравшая рулоны пергамента на одной из полок, пожала плечами.

– Нет, госпожа.

– Он недавно вернулся и в своём архиве закрылся, - сказала ещё одна девушка, что работала с документами. – Госпожа Лиддит, а Госпожа Нафка поправится?

– С ней всё будет в порядке.

– Бедненькая, - вздохнул Баррет. – Я о Нафке. Траванулась чем-то непонятным, да ещё миленькую Джейн отравила.

– Миленькую? – удивился Кинг. – Это как понять?

Баррет расплылся в слащавой улыбочке, что сделала его лицо умильным, добрым и ласковым.

– Ах, какой мальчик необразованный. Что, Пендрагон тебе ничего не объяснила? Или по-считала, что тебе нельзя этого знать?

– Баррет! – повысила голос Лиддит. – Прежде чем бросать бревно в чужой огород, поищите валун в своём глазу.

– Чего?! – выпучил глаза Баррет, а затем захихикал. – Ой, моя дорогая, ну ты и любишь шуточки шутить!

– Кинг, пойдёмте, разбудим Таккана. Он, наверняка, знает, что это за документ. Вчера Фиалка тут была, и именно он мог ей найти этот пергамент.

Они отправились вглубь архива, а Баррет - следом за ними, словно привязанный. Правда шёл он молча, разве что изредка потирал ручки и печально вздыхал. Кингу, раз за разом, приходилось напоминать себе, что этот толстячок, со смешными косичками, безжалостный и жёсткий командир одной из самых влиятельных религиозных организаций Выселок. Пендрагон была совершенно права, когда призывала Кинга слушаться голоса разума, а не сердца.

Таккан нашёлся в маленькой подсобке, где, отдыхали те, кто работал в архиве по ночам. Он лежал на кровати, сложив на груди руки, и крепко спал.

– Что это у него с руками? – удивилась Лиддит.

Кисти Таккана, художественном беспорядке, покрывали порезы, ссадины и кровоподтёки. Правда молодой человек уже обработал раны «кровавой пылью» и тщательно их вымыл.

– Видимо упал или порезал где-то, - пожал плечами Кинг. – Впрочем, чего там думать, сейчас разбудим и спросим.

Однако разбудить Таккана оказалось непросто. Парень спал на удивление крепко, не реагируя на крики, вежливое похлопывание по щекам и даже на энергичное потряхивание.

– Ну-ка, отодвинься, - Баррет вклинился между Лиддит и Кингом и, порывшись в своей рясе, вытащил большую флягу, – тут бормотуха моей прабабки, сейчас он мигом вскочит.

Он откупорил флягу и по комнате разнёсся тяжёлый, цветочный аромат. Кинг сразу узнал его – именно такой аромат источали губы мёртвой Фиалки!

Баррет не уточнил, делали ли бормотуху по рецепту его прабабки или сама прабабка сделала оный напиток и передала его, по наследству, своим внукам и правнукам. Но бормотуха оказала нужное влияние. Стоило влить этого напитка в рот Таккану, как молодой человек вскочил и замахал руками, словно порываясь куда-то бежать. Затем он сел на кровати и закрутил головой.

– А? Чего? Где?! – увидев Кинга, он набычился. – Опять ты?!

Засим вытянул руки и, ухватив Кинга за горло, начал душить. К счастью парень был, слаб, как котёнок, и Кинг быстро прекратил его выступление в роли «великого безумца», без труда оторвав руки от своего горла.

Баррет, подавился смехом и устоял на ногах только потому, что прижался к стене спиной. Даже на спокойном лице Лиддит появилось нечто вроде улыбки.

– Успокойся, - проговорила она. – Что с тобой такое случилось?

– А? Чего? – Таккан осмотрелся и ухватился за голову. – Чего тут случилось, госпожа? Я ничего не могу вспомнить. Где я?

– Да что с тобой такое случилось? – удивилась Лиддит.

Таккан попытался встать, но тут же сел, скривившись от боли. Даже Кинг понял, что Таккан с трудом может пошевелить руками.

– Ничего не помню... – простонал парень, потирая виски. – Ничего не помню! Что случилось?

– Это мы хотели у тебя спросить, - ласково проговорила Лиддит. – Насколько я понимаю, ты тут с самого утра.

– Нет. Я... – Таккан потёр виски. – Хм! Ничего не помню. Вроде утром я пришёл, сел, и начал работать с документами. Сделал выборку для Камерона Гранита, потом достал что-то для Баррета, а затем мы с Говардом, вроде, бутылку утоптали.

– Я тебе говорила – не пей на работе! – повысила голос Лиддит.

– Нет, ну что ты, в самом деле, бросаешься на всех, словно выпиши? – бросился на защиту Таккана Баррет. – Парень ведь тихий, не курит, а в этом книжном лабиринте круглыми сутками сидеть – крот спятит. По крайней мере, если глотку не промывать чем нибудь горячительным. Накось, Таккан, тебе ещё глоток, для поправки здоровья.

Кинг, с трудом, удержался от искушения выбить флягу Баррета из рук Таккана. А Таккан, совершенно спокойно, ополовинил флягу и, вытерев губы, принялся вспоминать, что с ним творилось.

– Руки где-то разбил... – проворчал он.
– Где это я ухитрился? Блин, ну ничего не помню!

– Интересно, что это за бормотуху вы с Говардом пили... – протянула Лиддит. – Не знаю что и как, но Говарду я сегодня устрою пляски под губную гармошку. Совсем уже стыд потерял! То тебя, то Фиалку спаивает... Ты хоть в курсе, что Фиалка мертва?

Таккан поднял голову и несколько долгих секунд глядел в глаза Лиддит. На его лице не отражались никакие эмоции. Кингу это показалось очень странным – Таккан выглядел каким-то... одурманенным. Словно как следует «закинул за шиворот» «серых грибов», или наелся кислого подземного мха. Или ему подлили какого-то сильнейшего транквилизатора, вроде сока красавки или её толчёных корней . Учитывая, что его еле-еле разбудили, это было ближе к истине. Большинство наркотиков, известных Кингу, приводили нервную систему в состояние крайнего возбуждения. А тут на тебе – сидит, тупой, словно пень и не реагирует даже на известие о смерти своей возлюбленной.