Охотница

Да, Итиш был самым таинственным человеком из всех, с кем я когда-либо пересекалась. Однако при этом он был невероятно мужественен и благороден, а также обладал поистине уникальными навыками и знаниями, дополняющими его загадочный образ… А ещё он ни разу меня не подводил.

Поэтому я без лишних вопросов положила обе таблетки в рот и запила их водой из фляги.

— Что будем делать? — спросила, проглотив медикаменты. — Даже если мы ускоримся, лихорадка настигнет меня до того, как мы ступим на борт. И когда я свалюсь, ты останешься один с неопытным помощником и грузом из четырёх человек.

— Справлюсь как-нибудь, — мягко закрыл тему Итиш. — Стоять на месте явно хуже. Вот дойдём — тогда и решим.

И я безразлично пожала плечами, устремив свой взор далеко на север, к ожидающему нас кораблю.

Такая беспечность совершенно не вязалась с обычно строгим и рассудительным капитаном, но в его словах таилось одно очень важное зерно истины — и я молча повиновалась.

В конце концов, порой движение действительно гарантирует жизнь.

Охота за славой. 5. Яд

Следующие четыре часа мы не шли, а буквально летели. Неслись, торопясь покрыть как можно большее расстояние до того, как меня скосит проклятый яд тахорина… А я всё не падала и не падала!

Опасаясь напугать подопечных, сообщать о своей болезни я посчитала излишним, на вопросы не реагировала — и очень скоро они оставили заведомо провальные попытки до меня достучаться, смирившись со своей участью. Просто механически двигались к цели, глядя строго перед собой. А на нас с Итишем свалилась тройная работа — контролировать окрестности, следить за маршрутом и прорубать дорогу, не забывая при этом о неопытности других членов нашего отряда и неповоротливых гравиносилках в их руках… Но капитан не жаловался, я — тем более.

На кону стояло слишком много жизней.

Пару раз Первый пытался завести разговор о привале, однако ему хватило одного брошенного через плечо взгляда, чтобы замолчать.

А ведь мне хотелось есть не меньше остальных, исключая разве что Третью! Энергии я тратила столько же, а то и больше, и живот уже давно скрутило в тугой узел голода… Но на фоне прогрессирующих галлюцинаций такая мелочь меня волновала слабо. Стараясь не обращать внимания на перебегающие дорогу вооружённые отряды, упрямо игнорируя нацеленные на меня лазеры, я невозмутимо перешагивала изломанные, искалеченные тела, жалобно тянущие ко мне худые, дрожащие руки, и шла напролом, не ощущая ни усталости, ни закономерного повышения температуры… Просто удивительно! Третья через три часа после заражения уже горела, беззвучно трясясь в лихорадке, а мне было всё нипочём!.. И существовало лишь одно разумное объяснение этим странностям — я оказалась значительно сильнее, чем думала. Мой организм боролся, усиливая эффект медикаментов… Либо Итиш подсунул мне нечто поистине уникальное.

Однако разбираться, благодаря чему у нас появился шанс на благополучное завершение похода, было некогда. Сначала требовалось выжать максимум из предоставленной возможности…

Напряжение росло с каждым шагом.

Я знала, что мезозойская лихорадка всё равно меня настигнет, рано или поздно, и была готова лишиться сознания в любую секунду… Ведь на деле лекарства от неё не существовало. Обморок, слабость, жар и другие признаки болезни, кроме видений, являлись последствиями лечения.

Яйца тахорина не желали сдаваться без боя, усиливая своё пагубное воздействие в ответ на попытку их отравить — иного способа защиты у них не имелось… И чем меньше их оставалось, тем активнее они начинали бороться, искусственно ускоряя собственное созревание. А так как яд в красных шариках, который помещали непосредственно в кладку, тоже представлял опасность для живого организма, на заражённого обрушивалась просто убийственная доза токсинов! Ни один человек не сумел бы выжить в подобной ситуации, если бы не стандартный антидот общего спектра, который было необходимо проглотить одновременно с началом лечения. Но и он лишь немного облегчал страдания несчастного… Я же не чувствовала практически никаких симптомов отравления!

Правда, странности на этом не заканчивались.

Впервые на моём веку на нас никто не попытался напасть… Целый день! И виной тому могла быть только высокая скорость передвижения.

Нашего отряда боялись, как чего-то нового и неизведанного. Считали опасным животным — и обходили стороной.

Это было самое лёгкое возвращение за мою карьеру. Но, к сожалению, без причины я не имела права издеваться над клиентами подобным образом. Иначе рисковала остаться совсем без работы… А жаль. Жить стало бы значительно проще.

Наконец, когда наши силы уже были на исходе, а фляги с питьевой водой начали показывать дно, впереди блеснул до боли знакомый корпус корабля. Обрадовавшись, я повернулась к Итишу, как в глазах вдруг потемнело, колени подломились — и я рухнула прямо в колючие кусты, за которыми прятались очередные марионетки моего больного воображения.

Полагаю, после такого зрелища все вопросы у наших подопечных отпали сами собой.

Охота за славой. 6. Завтрак

Разбудил меня осторожный стук в дверь.

Встрепенувшись, я попыталась сесть, не желая показаться слабой в глазах посетителя, но ни с первого, ни с пятого раза ничего так и не получилось. Вероятно, я исчерпала все резервы своего организма, пока боролась за право оставаться на ногах, и теперь сил не хватало даже на такое простое действие…

Стыдно.

— Входи, Итиш! — сдаваясь, разрешила я.

Потому что никто, кроме капитана, не мог ко мне заявиться. Да и другому я бы вряд ли позволила лицезреть себя в постели…

— Я тебе завтрак принёс, — приветливо улыбнулся мужчина, едва за ним закрылся проход.

— Спасибо. Поставь на стол, пожалуйста, — я указала в угол. — Потом съем…

Хотя понятия не имела, смогу ли вообще туда добраться.

— Как Третья? — поинтересовалась между делом.

— Всё хорошо. Очнулась часа три назад, вся такая бодрая и весёлая… Что не мешает Четвёртому обеспокоенно вокруг неё прыгать, — хмыкнув, добавил Итиш.

И я невольно усмехнулась в ответ.

Трудности нередко меняют людей, помогая им осознать всю глубину и искренность испытываемых к коллегам чувств… Правда, обычно всё заканчивается не столь радужно.

Увы. Издержки современного эгоистичного воспитания.

Тем временем капитан послушно избавился от подноса, затем подошёл к кровати и ловко помог мне сесть. Без какой-либо просьбы с моей стороны!

— Не смотри так, — в ответ на невысказанное возмущение, добродушно оскалился Итиш, усаживаясь в опасной близости от моего тела. — Думаешь, я не знаю, что с тобой сейчас происходит? Сам же сунул тебе стимулятор.

В его информированности я не сомневалась ни секунды. А вот в правдивости пояснений — весьма и весьма.

— Простым стимулятором мою слабость не объяснить, — заметила вполголоса.

Собственно, как и вчерашнюю удивительную стойкость.

— А кто сказал, что он был простым?.. — хитро прищурился капитан.

И я заинтересованно вскинула брови.

Нет, при иных обстоятельствах я бы оставила его попытку обвести меня вокруг пальца без дополнительного внимания. Так, показала, что заметила несоответствие — и хватит. Но коли он сам предложил… Отказываться было как-то невежливо. Да и любопытство никто не отменял.