Охотницы за привидениями

Ник, посаженный на цепь, принялся скулить, и это ужасно раздражало.

— Пожалуй, пойду к себе, — сказала я.

Руслан молча кивнул.

В комнате я устроилась возле окна и попыталась понять, что меня так беспокоит. Состояние, в котором я пребывала, следовало бы назвать предчувствием, я так разволновалась, что места себе не находила, пробовала читать, смотреть телевизор, все без толку.

Тут подошло время обеда. Взглянув на часы, я с облегчением вздохнула и спустилась вниз. В малой гостиной Женька и Лев Николаевич ждали, когда в столовой накроют на стол. Через минуту к нам присоединился Мстислав. Вид у него был такой, точно он с минуты на минуту ожидал конца света. Впрочем, может, это мне так казалось. Например, наш хозяин на душевное состояние адвоката не обращал никакого внимания, может быть, это его обычное состояние? Наконец появилась Олимпиада, приглашая нас в столовую, а за ней Руслан.

— Ник задрал кошку, — сообщил он хозяину.

— Не может быть! — удивился тот. — Он и мухи не обидит.

— Я тоже так думал. Пес точно спятил, пришлось его на цепь посадить.

— Может, у него бешенство? — моргнув, выдала идею Женька. — Он по всему острову носится, мог заразиться от деревенских собак.

— Ник в деревню не заглядывает, слишком далеко, — возразил Лев Николаевич. — И тамошние собаки здесь не показываются, — заявил он и, точно опомнившись, широко улыбнулся: — Извините, пожалуй, стоит сменить тему.

Слова хозяина на Руслана никакого впечатления не произвели, он продолжал хмуриться и явно нервничал.

— Саша до сих пор не звонил. И я до него не могу дозвониться, — сообщил он. Лев Николаевич пожал плечами:

— Плохая связь…

— Какая, к черту, связь, — взорвался Руслан. — Он уже должен быть в Питере. Я только что звонил, у наших он не появился.

— Не понимаю, почему ты кричишь? — глядя на своего друга с укором, очень спокойно казал Лев Николаевич. — Он поехал на машине?

— Разумеется. Его машина была на стоянке в городе. Я проверил: он забрал ее в семь пятнадцать. За это время можно сто раз доехать до Питера.

Мы с Женькой помалкивали, переглядываясь, и только когда подали первое, сообразили, что за столом не хватает Олега. Поначалу, увлеченные чужими разговорами, мы на это попросту не обратили внимания.

— А где Олег? — спросила Женька, и все дружно посмотрели на пустующее кресло. Руслан пожал плечами, а Мстислав напомнил:

— Он с утра неважно себя чувствовал.

Что верно, то верно, Олег жаловался на недомогание.

— Может, сходить к нему, узнать, в чем дело? — не унималась Женька.

— Люба, — позвал хозяин, — зайди, пожалуйста, к Олегу Петровичу, узнай, может, обед принести к нему в комнату?

Люба покинула столовую, а мы приступили к трапезе. Через минуту она была прервана душераздирающим криком. Кричала, вне всякого сомнения, Люба. Мы вскочили из-за стола и бросились наверх, однако все равно оказались в комнате позднее охраны. Когда я влетела в спальню Олега, Люба, стиснув рот рукой, стояла у стены и жалобно всхлипывала, возле ее ног лежал Олег. Глаза его закатились, лицо было землисто-серым, на губах виднелся какой-то зеленый налет, а на полу рядом с ним — следы рвоты. Охранники приподняли его голову, Руслан прижался ухом к груди Олега и сказал тихо:

— Вроде жив.

Лев Николаевич бросился к телефону, а мы с Женькой бессмысленно таращили глаза. Хозяин успел вызвать «Скорую», когда Руслан неожиданно зло рявкнул:

— Какая, к черту, «Скорая», их ждать придется больше часа. Быстрее на катер.

Охранники стащили с постели покрывало и соорудили из него подобие носилок.

— Катер готов, — сообщил Лев Николаевич, руки его дрожали, а взгляд испуганно метался. Руслан собирался отправиться в город вместе с Олегом, но в последний момент передумал.

— Машина ждет вас на пристани, — сказал он двоим охранникам. — Володя, останешься с ним, а ты сразу же возвращайся. — Он покосился на хозяина, и его беспокойство стало мне понятно: Лев Николаевич оказался без охраны, если, конечно, не считать самого Руслана.

Про обед никто не вспомнил, что вполне естественно. Хозяин с Русланом заперлись в кабинете, вскоре к ним присоединился адвокат. Олимпиада поспешно собирала со стола. Люба отпросилась домой, а мы с Женькой вышли в сад — находиться в доме не было сил.

— Что скажешь? — шепнула подружка, подозрительно оглядываясь.

— Ничего, — испуганно замотала я головой. — То есть я хочу сказать, сматываться отсюда надо.

— Катер ушел.

— Ну и что? Деньги есть, можно договориться с кем-то из местных.

— Ты в самом деле хочешь уехать? — вроде бы удивилась Женька.

— Конечно, хочу, — разозлилась я.

— А как же расследование?

— Какое расследование?

— Но ведь должны же мы узнать, что за дела здесь творятся?

— Что узнавать, и так ясно: хреновые дела.

— Да, неладно что-то в Датском королевстве… Олега отравили. Симптомы налицо. — Я пожала плечами, так как в медицине была не сильна. — Чего ты плечами-то жмешь? — фыркнула Женька. — Где твоя дедукция?

— Олега отравили, — кивнула я, чтобы отвязаться от нее. Тут я вспомнила, где подружка провела часть ночи, и испуганно спросила: — Ты им увлеклась?

Женька закатила глаза:

— Увлеклась. Только речь сейчас не об этом. Скажи на милость, зачем им травить Олега?

— Кому им? — испугалась я.

— У тебя что, мозги отшибло? — рассвирепела она. Я тяжко вздохнула и попробовала соображать.

— Мы даже не знаем, действительно ли его пытались отравить, — подумав немного, заметила я со вздохом.

— По-твоему, он сам отравился?

— Может, съел что-нибудь некачественное…

— Анфиса, ты меня с ума сведешь. Что съел? Мы же вместе питаемся. — При этих словах я ощутила некое беспокойство в своем организме и тихо ойкнула. — Не дури, — обиделась Женька. — Если бы мы хватили этой гадости, то сейчас лежали бы рядом с Олегом.

Это немного успокоило меня, и, чтобы доставить подружке удовольствие, я стала размышлять вслух:

— Травить Олега, с моей точки зрения, ни к чему. Кто-то задумал свести Льва Николаевича в могилу. С привидением ничего не вышло, вот и сыпанули яду, но вместо Льва Николаевича он попал к Олегу.

— И кто сыпанул яд?

— Ну… за столом это сделать затруднительно. Впрочем…

— Это Олимпиада, — твердо сказала Женька. — Или Люба. Кстати, она домой сбежала.

— И правильно сделала, — не выдержала я. — Здесь черт-те что творится. Зачем Любе травить хозяина?