Охотницы за привидениями

— Ее мог кто-то подкупить.

— Допустим. Только лично мне в это не верится. Мы же решили…

— Ничего мы не решили. Допустим, Люба действительно ни при чем, Олимпиада подсыпала в тарелку яду, а Люба, подавая на стол, перепутала тарелки и поставила ее перед Олегом.

— Эдак старушенция всех нас перетравит, — проворчала я. — И вообще, все это теткой Агатой отдает. Яд, тарелки, наследство…

— Допустим. Но ведь Олег-то прямиком отправился в больницу, — напомнила Женька.

— Давай подождем, что врачи скажут, — вздохнула я. — Может, у него какая-нибудь хитрая болезнь.

Мнение врачей на этот счет мы узнали от Руслана. Парня пытались отравить мышьяком. Олег находился в тяжелом состоянии и ничего рассказать не мог. В дом вместе с охранником прибыли представители правоохранительных органов, и мы до глубокой ночи отвечали на их вопросы.

Мышьяк обнаружился очень скоро, лежал себе преспокойненько в кладовке, в металлической банке, на которой так и было написано «мышьяк». Олимпиада объяснила, что стоит она здесь очень давно, то есть стояла еще в сгоревшем доме, в той же самой кладовой, до которой огонь так и не добрался. В старом доме было полно мышей, и их периодически травили, а в новом их, слава богу, нет, и она успела забыть про банку. Объяснение повергло блюстителей закона в легкий шок. Войти в кладовку и взять мышьяк мог практически каждый. В общем, за нас взялись всерьез.

Очень скоро я поняла: подозрение милиции пало на нас с Женькой. Вся загвоздка была в мотиве. Как ни бились с нами два мудрых дяди, а изобрести приличный повод, с чего бы это нам травить Олега, так и не смогли. Думаю, только это нас и спасло. С ворохом исписанных бумаг они удалились, а Лев Николаевич принялся извиняться перед нами. Я хотела нажаловаться Ромке, но Женька мне такой возможности не дала.

— Давай подумаем, когда это могли сделать? — лишь только мы остались одни, сказала она.

— Когда его могли отравить? — уточнила я.

— Разумеется. Если за завтраком он жаловался на недомогание, значит, успел хлебнуть этой гадости… — При этих словах Женька вытаращила глаза, а потом схватила меня за руку. — Идем.

— Куда? — не поняла я.

— В его комнату.

— Зачем? Милиция там уже все обшарила.

— Что может твоя милиция? Машину и ту до сих пор не нашли… — Лучше бы ей про машину не вспоминать, я сразу загрустила. — Идем, говорю тебе, — рявкнула подруга, и я поплелась за ней, хоть и не видела в этом никакого смысла.

Мы подошли к комнате Олега, я зачем-то постучала и толкнула дверь. Рядом с кроватью стоял Руслан и хмуро оглядывался.

— Есть новости? — невинно спросила Женька.

— Сколько угодно.

— Олегу лучше?

— Нет. Еще вопрос, выкарабкается ли он, хотя врачи надеются.

— Что еще за новости? — насторожилась я.

— Сашка в Питер так и не доехал. Тачку нашли в лесу, в сорока километрах от Сортавалы, а сам он как сквозь землю провалился.

— Ничего себе, — охнула Женька. — Так, может, это он?

— Что он? — растерялся Руслан.

— Он… Олега того… А потом смылся?

Руслан вроде бы лишился дара речи, что неудивительно, Женька на многое способна.

— Зачем Сашке травить Олега? — наконец сказал он.

— А кому вообще это надо? — задала Женька встречный вопрос.

— История совершенно дурацкая, — вздохнул Руслан. — Травить человека мышьяком это совершенно… по-бабьи, — нашел он нужное слово и уставился на нас.

— Вот оно что, — вмешалась я. — Сначала менты, теперь ты со своими намеками.

— Я ни на что не намекал, — пошел он на попятный. — Просто сказал, что это ни на что не похоже.

— Давайте доверять друг другу, — миролюбиво предложила Женька. — И подумаем, когда и где он мог слопать эту дрянь? От нас он ушел утром, а за завтраком уже чувствовал себя неважно, но не настолько, чтобы забеспокоиться всерьез. Значит, после того как он покинул нашу комнату, он что-то съел, а потом этой дряни еще добавил. Соображаешь?

Руслан соображал неплохо.

— Выпивка, — коротко заявил он.

— Я тоже так думаю, — кивнула Женька и пошла к журнальному столику. — Здесь графин стоял, — кивнула она. — Вечером мы пили коньяк.

Поиски графина результатов не дали, в комнате его не было.

— Может, его милиция забрала? — предположила я.

— Нет, — покачал головой Руслан. — Я даже не помню, чтобы он здесь был.

— Был, — заявила Женька, — раз мы из него коньяк пили. Стаканы, кстати, тоже исчезли. Что ж, долой сомнения… Если я жива-здорова, значит, вечером коньяк был в норме, а когда Олег ночевал у нас, кто-то вошел в его комнату и подсыпал яд. Олег, вернувшись, выпил немного и почувствовал себя плохо. После завтрака решил подлечиться все тем же коньяком. Пытался позвать на помощь, но даже до двери не дошел.

Руслан слушал ее, не перебивая, и становился все мрачнее.

— Вопрос прежний, — вздохнула я. — Кому все это нужно? После вчерашнего я была уверена, что кто-то желает извести Льва Николаевича. Тогда при чем же здесь Олег? Если все было так, как предполагает Женя, значит, отравили его вовсе не по ошибке, а совершенно сознательно.

— Выходит, он увидел что-то, чего не должен был видеть, — изрек Руслан. Мы переглянулись.

— Графин исчез, — подумав немного, напомнила Женька. — Когда мы нашли Олега, он стоял на столике, я это точно помню, потому что подумала: «Не худо бы коньяка для бодрости духа». — При этих словах я поежилась, я и раньше-то коньяк не жаловала, а уж теперь никакие силы меня не заставят его пить. — Из комнаты мы вышли вместе. Ты все это время был со Львом Николаевичем, мы с Анфисой. Остается прислуга, Олимпиада и Мстислав.

— Почему? Есть еще привидение, — со вздохом напомнила я.

— Вот что, — внезапно потеряв интерес к разговору, заявил Руслан. — Завтра утром прибудут мои ребята, с этим дурацким отравлением разберемся. Дом не покидайте. Дверь и окна держите запертыми. Все ясно?

— Еще бы, — хмыкнула Женька, и мы поплелись к себе.

— Он нас подозревает, — жаловалась я. — И правильно делает, между прочим. Нормальные люди сразу бы уехали.

— Кто ж нам теперь разрешит уехать? — вздохнула Женька. — Нет, голуба моя, сидеть нам в этом чертовом замке до полного прояснения.

Вернувшись в комнату, я обратила внимание на сотовый, по забывчивости оставленный мною на кровати. За время нашего отсутствия был звонок. Я подумала, что это Ромка, и позвонила мужу. Оказалось, он только что вернулся с дежурства и позвонить мне еще не успел. Мне большого труда стоило утаить от него происшедшее с нами несчастье. Если б не подружка, я б, конечно, проболталась, но Женька все это время сидела рядом и строила мне зверские физиономии, потом отобрала телефон и позвонила Людке Сергеевой. У нее были для нас новости, она-то как раз и звонила полчаса назад.