Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают
Шрифт:
– Зачем? – нахмурился Лисовой.
– Для некоторого уточнения ситуации со смертями. Пестуну сегодня позвонили и устроили головомойку за сокрытие улик.
– Каких ещё улик? – удивился Женя.
– След от укола. Мы этот факт обошли, а там, - он посмотрел наверх, - об этом узнали.
«Быстро сработано!» - мысленно восхитилась Марта, а вслух сказала:
– Вряд ли медики что-то смогут установить. Слишком много времени прошло со дня происшествия.
– Вот об этом я и хотел сказать! Пестун рвёт и мечет – отправил меня за Женькой. Хочет срочно переговорить
– Из-за звонка, что ли? – спросил Женя Стрелкова, не сводя при этом глаз с Марты.
Та мило улыбалась, всем своим видом показывая, она тут, мол, ни при чём.
– И из-за звонка тоже. Мечтает услышать отчёт о проделанной работе.
Глава 39
Алевтина Григорьевна нервничает…
Алевтина Григорьевна не находила себе места. Не верила она в курортные романы. Вот не верила и всё! И очень переживала за дочь. Так переживала, что даже с Геной поговорила.
– Мать, не лезь, а? Галка сколько одна? Девка взрослая, оставь её в покое!
Гена ответил резко, в основном потому, что сам переживал за сестру. Романы с приезжими – известное дело. Но с другой стороны – Галя сильная. Сама разберётся.
– Оставь в покое, - проворчала Алевтина Григорьевна. – Ему что? Этот хлыщ уедет в свой Питер – поминай, как звали! А Галочке страдать? Ты – её брат. Кто ещё её защитит, звёздочку нашу?..
– Думаешь, у неё это серьёзно? – спросил Гена уже мягче, когда мама начала всхлипывать.
– А то сам не видишь? Порхает как птичка, глазки блестят, телефон из рук не выпускает. Ты присмотрелся бы к этому парню, Ген? Поговорил бы с ним. Что думает, чем дышит. Если решил развлечься – пусть найдёт кого, а Галочку нашу оставит в покое!
Гена вздохнул. Мать права. А только времени у него в обрез. Все эти смерти… Тайны. Загадки. Он с детства мечтал о том, что когда-нибудь станет частью чего-то значительного. Масштабного. Серьёзного! Но что может произойти в их курортном городке? Кража магазина? Утопленник? А тут такая удача! Ну, не может он всё это бросить ради Галкиных амуров. И потом… не дело это - лезть в чужую личную жизнь.
В отличие от сына Алевтина Григорьевна не собиралась пускать всё на самотёк. У неё созрел план...
... Галя открыла глаза и сладко потянулась. Настроение было отличным, ноздри щекотал аромат ванили и корицы. Накинув лёгкий шёлковый халатик, она поспешила на кухню – безумно хотелось кофе!
– Мамочка, - Галя звонко поцеловала раскрасневшуюся женщину в щёку.
– Что это ты затеяла с утра пораньше?
– Как это - что? – проворчала мать. – Совсем у тебя совести нет...
– Ма... ну, я же в отпуске… Могу поспать подольше, - проворковала дочь.
– Я не о том, что спишь долго.
– А о чём? – Галя уже приготовилась выслушать нотации по поводу Игоря – хорошее настроение таяло на глазах.
– За весь отпуск ты бабушку ни разу не навестила! Она, между прочим, плохо себя чувствует. Давление у ней. Жара-то какая последние дни стоит.
– Бабуля звонила?
– Звонила. Говорит, чуть не упала вчера. Поезжай к ней, дочка. Я вот
пирогов напекла, и паштет её любимый... – с этими словами Алевтина Григорьевна принялась укладывать продукты в сумку.– Понятно. А красную шапочку приготовила?
– Какую ещё шапочку? – удивилась мать.
– Красную. Пирожки бабушке отнести, – Галя рассмеялась.
– Шутит она… Смотри, как бы серый волк тебя не обманул, - проворчала Алевтина.
– Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк...
– пропела Галя, направляясь в ванную.
Бабушка Катя жила в Мисхоре, чуть больше часа езды от Алушты. Галя её очень любила. Конечно, она её навестит! Расскажет об Игоре. Посоветуется. Бабушка всегда была на её стороне – ворчать, как мать не будет. Съездит, отвезёт гостинцев и назад, а вечером - свидание.
– Ешь, - Алевтина поставила на стол тарелку с сырниками, как только дочь появилась на кухне с тюрбаном из полотенца на голове.
– Сначала волосы высушу.
– Успеешь, – отмахнулась мать. – Ешь, пока не остыли. Сметану вон возьми.
Галя налила себе большую кружку чая (кофе варить уже некогда – надо ехать, планы поменялись). Позавтракав, стала собираться, раздумывая - позвонить Игорю самой или дождаться звонка от него?
– Ну, что ты копаешься?
– Сейчас!
– застёгивая босоножки в прихожей, Галя торопилась – лучше ей и правда уехать к бабушке – постоянное ворчание и недовольство матери выводило из себя, - Я готова!
Гале хотелось быть счастливой, пока это возможно. Конечно, было страшно. Что, если у Игоря к ней всё это не серьёзно? Мало ли, что он говорил… Это только слова, а вот до дел ещё не дошло… С другой стороны… нельзя всё время верить в плохое. Никому не доверять, всего бояться – как тогда жить? Как радоваться каждому дню?
– Так... Пироги, творог... мёд ещё...
– Мам? Не многовато? У бабушки всё есть.
– Да, конечно! Есть у неё… Сидит там, в своей квартире. Дай овощей положу ещё. Своих, с огорода. И переночуй у неё, Галя.
– Это ещё зачем?
– А вдруг ей ночью плохо станет? Говорю же – давление! Ты всё равно в отпуске – куда тебе надо- то? Пожилой человек, одна. Случись что - стакан воды подать некому.
Галя расстроилась. Жаль отменять свидание, но и бабушку оставлять одну нельзя, мать права.
– Ладно, останусь.
Как только за дочерью закрылась калитка, Алевтина Григорьевна бросилась к телефону:
– Мама? Галя поехала к тебе!
– Господи… Случилось что? Ты что нервная такая, Аля? – встревожилась старушка.
– Я тебе пирогов напекла. А у нас – случилось. Случилось!
– и Алевтина рассказала матери о своих тревогах.
– Ну и нечего из этого трагедию делать, - проворчала Катерина Михайловна, - Галя – девочка большая. И потом – я прекрасно себя чувствую! У ребёнка отпуск – пусть гуляет. Молодая, красивая. Может, это и правда её…
– И ты туда же! Генка, теперь ты. Ну, конечно! Не вам потом ей слёзы вытирать. Гале замуж пора. Город маленький – все всё видят, всё знают. Засмеют ведь, – со слезой в голосе проговорила Алевтина.