Охотник 6: Реквием

— Я хочу кое–что уточнить. Почему твой «истинный облик» отличается от Первых Первородных? Ты ведь один из них. Разве нет?

— Ты кое–что забыл, — усмехнулся Самюэль, — Я — это не первый вид Первородных. Я — это нулевой вид. Меня, можно сказать, породил сам Гидрасиль. Я такой же как Мироздание, Тьма и Смерть. Корона, Силифа и Ундэла сотворил Мироздание. И они никогда об этом не говорили, но в них тоже есть «ветвь». Поэтому Первые и могут использовать «Явление Первородного».

«Нулевой вид… чёрт… и ведь верно. Я совсем позабыл об этой детали.» — призадумался Артём.

— Ладно! Запомнил и сохранил, — указал парень пальцами на свою голову.

— Вижу у тебя ещё вопрос?

— Это даже не вопрос… а очевидный факт! — покачал головой Артём.

— И что это? — удивился Самюэль.

— То, что тебе нельзя выходить из игры. Я ведь забираю твою «ветвь» Гидрасиля. Но что, если мы её тебе вернём? Мы же нашли новую «ветвь».

Самюэль покачал головой в разные стороны.

— Не думаю, что мне это поможет. Да и к тому же я не окончательно выйду из игры. Мои силы останутся. Но… я ослабну и мне будет закрыто перерождение. Сейчас я делаю внутри себя, что-то вроде, копий своих же сил. Даже «Явление Первородного» смогу использовать. Но мой потенциал будет урезан на двадцать процентов, и я их никак не восполню. Своего рода это уже я буду питаться от тебя, а не ты от меня. Я встану на уровень Улиты или же Первого Генерала «Крестоносцев Света». Поэтому я и сказал, что вся надежда будет на тебе. Ведь только ты сможешь остановить Вильдрифа. Получив мою силу, ты сможешь выйти на новый уровень могущества, а также его развить. И возможно… ты будешь даже сильнее меня. Я же встану рядом и буду тебе помогать. Расскажу и обучу.

— Опа! — удивился Охотник, — В первый наш разговор ты так импульсивно об этом рассказывал, что я уж начал переживать. Но оказывается, тут ничего страшного.

— Ничего страшного?!… — округлились глаза Самюэль, — Как думаешь. Почему ты так открыто вербуешь другие миры?! Почему «Крестоносцы Света» и «Совет Миров» ещё не вступил в полномасштабную войну?!

Артём слегка приоткрыл рот, на секунду задумался, а следом нашёл ответ:

— Вы опасаетесь друг друга… — тихо прошептал Охотник, — Ты одолел Вильдрифа и тем самым стал его противовесом. Но в тоже время ваш бой был равным и в нём мог победить любой. Просто ты, с твоих же слов, на мгновение оказался сильнее. И если ты утеряешь былую силу…ох… дерьмо…

Наконец–то до Артёма дошло. Если Самюэль станет слабее Вильдрифа, тот начнёт бесчинствовать и это придаст его воином новый запал, а «Совет Миров» напротив — утеряет веру в победу. Ведь Вильдрифа будет не остановить.

— Так! Хорошо! — щёлкнул пальцами Артём, — Тогда давай Я поглощу «ветвь»! А?! Я стану как Вильдриф. Он же произошёл из моего рода. Значит, всё должно получиться.

— В тебе уже есть половина от моей ветви. Не думаю, что это получиться.

— Стоп… — округлились глаза Артёма, — А давай её поделим?! Половину тебе и половину мне. Ты сказал, что сохранил свои силы! Они не угасли! Значит, получив половину «чистой» ветви Гидрасиля и смешав её с твоей «ветвью», я смогу и дальше поглощать «Повелителей». Но! Ты останешься в строю! Нас будет уже двое! Против такого Вильдриф и его «Крестоносцы Света» точно не выстоят.

Самюэль вдруг призадумался. Ведь и правда, что, если каждый возьмёт по половине? Это же может изменить саму суть грядущей войны.

— Нам нужна информация, — кивнул Самюэль, — И она есть лишь у Силифа. Он лучше всех знает, как работает «ветвь» и как её можно преобразовать. Ведь сейчас — это лишь домыслы. Нет подтверждений того, что всё сработает как надо. Но… идея дельная.

— Ну всё, Шкет! — ударил Артём ладонью по руке Самюэля, — Возможно мы решили одну из самых главных проблем… осталось только забрать «ветвь» у той твари. И да, та сущность, что охраняет «ветвь» — это трёхглазая женщина. Та самая.

— Что?! — опешил Самюэль, — Она заперта!

— Это её разум. И он такой же, как «Палач», который на самом деле — разум Лилит, что наблюдает за Вильдрифом. И я думаю, что два этих разума общаются. Они снова планируют какую–то жопу, по типу того, что случилось в «Геенне». И это плохо. Они знают куда больше нас. И они умеют ловко расставлять ловушки. Поэтому, — Артём приблизил к Самюэлю свою под–нить «разума», — изучи информацию как следует. И… ты помнишь, что я тебе сказал в «омуте правды»? Про врага.

— Что наш враг — это Мальтид.

— Именно. Поэтому посмотри воспоминания и про него.

— Хорошо, — ухватился Безымянный за «под–нить» Артёма, — Ты пока что изучи покои Мироздания и Тьмы. Выпусти из тела «теневых» марионеток и они отыщут тебе проходы.

Артём хотел возразить, как Самюэль резко произнёс на языке «Первых» Первородных:

— Тело моё — стань вездесущим, словно мысль.

Безымянный обратился в сгусток неосязаемой энергии, что больше выглядит как ветер. Следом этот поток поглотила в себя «под–нить» Артёма.

— Оу! — мотнул головой Охотник, почувствовав в мозгах чьё-то присутствие, — Только не смотри сокровенное! Кое–что ты не должен видеть. Это личное и я никому это не рассказываю. Хорошо?…

Артём утонул в тишине.

— Дай хотя бы знак, что ты понял!

И в туже секунду Охотник отвесил сам себе пощёчину.

— Ауч!!!

* * *

Выйдя из смотровой, Артём вернулся в коридор, поделённый на два цвета: чёрный и белый. И он вновь почувствовал на себе пристальный взгляд… но это был не тот взгляд, который он ощутил внутри воспоминаний Самюэля. По всей видимости тогда это был взгляд Предателя. И почему–то тот смотрел на происходящее в воспоминаниях с явным призрением и гневом.

Оглядевшись, Охотник увидел, как стены коридора вибрируют и… словно дышат. Это место перестраивает само себя.

— Так… поймать проход.

Из тела Артёма вырвались тени, что тут же разбежались по всему коридору и приступили к охоте.

«Самый главный вопрос, который я не разгадал… как Мироздание мог меня видеть?! Он знал про меня! Значит, вот его вина. Если вернулся Гильгамеш, значит, что с будущим что–то не так. Или же он воспринял меня как „Призрака“, который просто следует за ним по пятам? Ох… нихрена не понятно. Эти два великих существа могли хотя бы оставить какую-нибудь подсказку.»

Артём остановился, так как его тени за что–то ухватились и держат на одном месте.

— О! Вот и улов, — направился парень к своим помощникам.

«И последний вопрос: кто такая Плеяда?! И какого хрена она была внутри Мироздания и Тьмы? Выглядит всё так, словно они запечатали её внутри своих тел. И… может вот он, тот, кто пришёл из „забытой эпохи“? Их всего двое. Первого я вычислил, и мои домысли подтвердились. Второй… ну да… это может быть только Плеяда. Лилит не в счёт. Она, своего рода, узница, которая не жива, но и ни мертва. Призраки говорили о том, кто существует прямо сейчас. Значит теория о втором „Предателе“ в „Совете Миров“ может оказаться липой. Но я всё равно проверю. Лучше уж убедиться наверняка. Ведь у „Предателя“ могут быть соратники из этого времени.»

Артём подошёл к стене, в которой мельтешат его тени, и прикоснулся ладонью к чёрному мрамору.

В стене тотчас образовалась дверь из потоков чистого света.

— И?! Мне постучаться?!

Дверь, словно услышав Артёма, отварилась сама собой.

— Оу! Ладно, так тоже пойдёт.

Миновав порог, Охотник оказался в огромных покоях.

На полу можно увидеть скомканную бумагу с перечеркнутым текстом. Словно здесь жил не властитель всей жизни, а горе автор, который зашёл в тупик и не знает, как продолжить свой роман.