Охотник и его горгулья

Виреса попыталась выяснить, как забраться наверх, но эти тупые ребята замахали лапами, мол, никак. Захотят великие, сами заберут. Мы еще больше запутались - что за великие?

–  Значит так, обратилась к нам Нюка.
– Я бы полетела одна, но не понимаю, о чем они лопочут. У них есть веревки? Вы свяжите лестницу, а я закреплю ее наверху.

В течение следующих двух часов я лишний раз убедился - моя Виреса необыкновенная. Она лихо организовала сбор веревок, поясов, лент, больших кусков ткани, а мы вязали узлы. Хотя, среди нас не было ни одного оборотня, кое-какими навыками преобразования неживой материи мы владели, так что лестница вышла вполне прочной.

Карестары с интересом наблюдали за нашими действиями. Их собралось уже сотни три, и они все прибывали. Вели они себя миролюбиво, но по-детски, с интересом трогали нашу одежду, выманили у меня часы, у Тиреля стянули шейный платок, у Виресы заколку. С Фехая вообще сняли куртку и целой кампанией разглядывали блестящие застежки.

Еще через полтора часа, я уже карабкался вслед за Тирелем. Внизу караулить лестницу, привязанную к мухомороподобной крыше одного из домов, остались Фехай с Виресой. Вверху дожидалась горгулья.

Миновав светящееся облако, благоухающее сильнее любой парфюмерной лавки, я почувствовал, что меня со всей силы тянет к потолку.

–  Ванитар!
– долетел до меня голос Тиреля, почему-то поднимающегося ногами вверх.
– Давай как я!

И я понял. Здесь верх и низ поменялись местами. Теперь нам предстояло спускаться в точно такое же селение. Нет, не такое. Дома оказались гораздо больше и состояли их четырех-пяти "ракушек". Вместо мухоморов я разглядел купола, на вершине которых торчали остроконечные башенки…

Едва мы ступили на свод… пол… впрочем, неважно… Так вот, едва мы там очутились, как ящер в щегольском черном костюме, которому позавидовал бы даже самый влиятельный маг, величественно взмахнул рукой и прожужжал:

–  Вам туда.

Я не сразу понял, что говорит он на всеобщем наречии.

–  У них что, гости каждый день бывают?
– я ошеломленно проводил его взглядом. Но Тирель меня тянул за руку туда, куда указал этот модник, и где я разглядел нашу Нюку. Она преспокойно сидела на камне в окружении четырех таких же нарядных ящеров.

–  Ванитар, Тирель, скорее сюда! Знакомьтесь: Ясу, Ис, Сит, Нин. Они говорят по-нашему и мне такое рассказали!

Итак, то место, куда мы попали вначале, предназначалось для выращивания молодняка. Когда кто-то из старых карестаров, живущих здесь, был готов переродиться и отправиться в море навсегда, он выбирал преемника среди молодых и передавал ему свои знания.

–  Но какие знания могут быть, если ваш мир ограничивается только этой пещерой?
– вырвалось у меня.

–  Почему "только"?
– не обиделся ящер, кажется, Ясу.
– Наши подземные владенья огромны. И еще у нас есть море, где мы проводим большую часть жизни, и куда, устав от земного существования, уходим навсегда. А еще мы видим весь мир.

В тот же миг меня захлестнули видения городов Шеехра и других стран, в которых я не был. Я поразился невиданной силе, сконцентрированной в щуплой ящерице-переростке.

–  Верим, верим!
– поспешно согласился Тирель, переживший то же самое.

Я осторожно поинтересовался: согласятся ли великие создания сдать кровь на благо истово поклоняющихся им колдунов.

–  А-а-а, это… Сделаем!

Вскоре мы с Тирелем убедились - мы тоже ни за что не расскажем колдунам, какую жидкость принесем из подземелий. Легендарное средство для создания блокирующих амулетов - это всего-навсего напиток - перебродившая настойка подземного мха и плесени. Только цвет ее мне очень не понравился. Он оказался сероватым, мутным, с золотистыми бликами в глубине.

–  Так и быть, добавим сюда самое главное, чтобы не разочаровывать истово верящих в нас!

Ясу оскалился и царапнул когтем запястье. Несколько зеленых капель упали в чан с вином. Так же поступили и остальные трое ящеров. Они монотонно зажужжали, и жидкость закипела, приобретая золотистый цвет и слабое сияние…

Наше возвращение на поверхность было куда более быстрым и легким. Магия ящериц подхватила нас, закружила и вынесла через дымящееся винными парами жерло вулкана, протащила по воздуху почти до храма неназванных и мягко поставила на землю, при этом сбив с ног хитреца Сивироля. Но тот даже не обиделся, тем более, когда получил восемь полных бурдюков с "божественной кровью".

На следующий день мы с Виресой вошли в храм. Нам пел целый хор колдунов в свете сотен лампад, стоящих на полу, развешенных на стенах. Огромные чаши с гудящем в них пламенем свисали с высокого свода на металлических тросах. При каждом шаге на каменных плитах вспыхивали письмена, змеились в разные стороны, разбегаясь к стенам зала…

Тирель стоял слева от проводившего обряд Сивироля и держал в руках глиняную чашу с золотыми монетами. Нюка с Фехаем замерли в стороне. Нам, магам, было нелегко находиться среди такого количества колдунов, но мы терпели.

Сивироль приказал мне с Виресой присесть на корточки и долго читал заговор на любовь, водя связкой амулетов над нами. Я вспомнил - союзы, скрепленные жрецами неназванных наиболее долговечны и счастливы. Потом, под стук жезлов и звон бубенцов, прикрепленных к ним гирляндами, под завораживающее пение хора у наших ног разбили горшок с золотом. Мы ступили на блестящие монеты.

–  Деньги - пыль у ваших ног! Пусть их будет столько, чтобы вы не задумывались о них. Думайте только о любви, - торжественно провозгласил жрец, снимая с запястья Виресы браслет влюбленных. И тут же, не дав нам опомниться, ловко одел мне и ей широкие металлические свадебные браслеты с крупными красными камнями. В храм словно ворвался ветер, слизал пламя со всех лампад кроме тех огромных, подвешенных под потолком. Между нашими браслетами завертелись красные огоньки, щекоча запястья.

–  Неназванные приняли огненную жертву и согласились вас хранить!

Что же, мы не ведаем, кем становятся подземные ящерицы, достигая пика своей мудрости. Может быть действительно богами, сравнимыми по могуществу с Всевеликим Тарденом. В конце концов, они нас благословили, и это главное! Я крепко сжал ладонь Виресы в своей.

Неназванные боги вели меня, начиная от отцовского наследства и заканчивая этим потрясающим моментом обретения любимой. Но даже в мировоззрении верующих в них людей говорится, что человек имеет свободу действия не только в рамках своего предназначения, но и за его пределами, если достаточно силен душой и открыт сердцем. Меня такая жизненная философия устраивает…

Через пять дней мы поднялись на борт "Лунного Альбатроса". Он вновь зашел в порт дождливого Дисфинвара. На дне моей сумки лежал браслет влюбленных.

–  Будешь на большой земле, - сказал нам жрец после обряда, - ни в коем случае не продавай эту вещь. Оставь ее где-нибудь в людном месте. Она сам найдет себе хозяина или хозяйку.

–  Чтобы свести потом с ума?
– возмутился было Фехай.

–  Чтобы помочь обрасти истинную любовь, - в хитрых глазах жреца отразился ритуальный огонь.
– Сказку про безумие придумали сами влюбленные когда-то давно. И нам нет резона ее развеивать.