Охотник желает знать

И тут его мобильник запиликал популярную некогда мелодию. Алексей посмотрел на дисплей – номер вызывающего его абонента был ему неизвестен.

– Слушаю, – отозвался Гречин.

– Господин майор, – долетел до него тихий голос, – вы мне звонили только что?

Это была Дарькина.

– Звонил. Хотел предупредить об опасности.

– Я понимаю. Поэтому номер сменила.

– Знаете, за что их убили?

– За Германа.

– А кто, знаете?

– Нет. Просто Коровин сказал Петрову при мне, что с Дарькиным разобраться надо. Тот якобы вместе с Павловским на дочек Петрова глаз положил. А Сережа… в смысле Петров, он немного не в себе. В Чечне контужен был и с тех пор готов разбираться с кем угодно по любому поводу. Вот и сказал, что сделает мне подарок к свадьбе – убьет Дарькина. Я думала, шутит.

– Вы собирались с ним пожениться?

– Нет, конечно. Но Петров так думал. Вы же понимаете, кто я, а кто он. В принципе, не плохой мужик был, только… контуженный.

– Ладно, это все в прошлом. – Гречин сменил тему: – Дело в том, что Петров для меня в вашей квартире кое-что оставил. Мне надо те вещи забрать. К тому же, пока они у вас, вам угрожает большая опасность.

– Какие вещи? – не поняла Юлия Дмитриевна. – Где оставлены?

– Петров их спрятал, но мне сообщил, где. Я могу подъехать, позвонить вам, и вы передадите их через дверь, не впуская внутрь.

Дарькина помолчала, а потом прошептала:

– Я сейчас не дома, но через полчаса там буду. Подъезжайте.

Майор отправился к ней на такси. Когда въехал во двор, посмотрел на то место, где их обстреляли, но там теперь стоял синий «Туарег». Попросив таксиста дождаться его, подошел к крыльцу и набрал на домофоне номер квартиры.

– Кто? – прозвучал тихий голос Дарькиной.

– Майор Гречин, – представился Алексей. – Отодвиньте плиту на кухне, увидите там пакет, оставленный для меня Петровым.

Он поднялся на одиннадцатый этаж, подошел к квартире Дарькиной, но не успел даже позвонить – дверь отворилась, и Юлия Дмитриевна сказала:

– Идите и сами отодвигайте. У меня не получается.

Гречин прошел на кухню, отодвинул плиту от стены, перегнулся через нее и достал плотный полиэтиленовый пакет. Внутри лежали диски, две маленькие круглые камеры и три пачки банкнот. Алексей поставил плиту на место, достал из пакета деньги и положил их на черную поверхность плиты. Одна пачка была из пятисоток, а две других тысячными купюрами.

– Это для вас, вероятно, – сказал он.

Юлия Дмитриевна усмехнулась, но к деньгам не притронулась.

– Вы и в самом деле вернете мне все видео? – спросила она.

Майор кивнул.

– А я не верю словам, – сказала Дарькина, – ни вашим, ни чьим-либо еще. Не такая наивная дура, какой, может быть, кажусь вам. Но в деловые отношения верю. Забирайте деньги себе с условием, что диски получу я, а не Илона или кто-то другой. Считайте, что я покупаю записи и ваше молчание.

– Договорились, – согласился Гречин. – Лично мне деньги не нужны. Но в тот момент, когда убили Петрова, был тяжело ранен мой сотрудник. Парень порядочный и чистый, а потому бедный. Выживет он или нет, но деньги все равно понадобятся. Дай бог, конечно, чтобы выжил…

– Конечно, это очень важно, – вздохнув, произнесла Юлия Дмитриевна. И немного придвинулась к Алексею. – Хорошо, что вы такой друг. А у меня никогда не было друзей.

Женщина положила руку на его плечо.

– Думаю, что Илону Крошину вы не скоро увидите, – продолжил разговор Гречин, – ведь она вместе с Павловским убила какую-то девочку. Как, кстати, звали ее?

– Я не знаю ничего об этом. – Бывшая жена Дарькина сняла руку с плеча майора.

Тот слегка нахмурился.

– Ну, вы же не хотите давать показания в суде, где будете предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний или же отказ от дачи показаний. Тем более что мне все известно. И не только от покойного Петрова.

– Хорошо, вам я скажу. Однако прошу в суд меня не вызывать. Девочку звали Оксана. Она девятый класс окончила. Где ее Павловский снял, не знаю, но при мне сказал, что поможет поступить на юридический. Говорил, что в хороших отношениях с деканом и с ректором, у них общий бизнес, так что проблем не будет. А после окончания обещал устроить на телевидение ведущей криминальных новостей. О том, что он ее убил, я только на днях узнала от Петрова. Павловский душил и насиловал девочку, а Илона ее за руки держала, чтобы не царапалась. Страшные люди…

– Так вы сами себе компанию выбирали.

Дарькина покачала головой и не сказала ни слова.

– Спасибо за деньги, – произнес Гречин, собираясь уходить.

И тогда Юлия Дмитриевна вскинула голову.

– Не уходите. Мне страшно одной оставаться. А вдруг и ко мне придут?

– Запритесь на задвижку и никого не впускайте. Будут ломиться, звоните в полицию.

Алексей направился к выходу, но вдруг вспомнил:

– Как часто у вас с Дарькиным бывал в гостях Колосков?

Юля пожала плечами.

– Я же давно не живу с Дарькиным. Иногда, правда, приезжала и оставалась на два или три дня. Может, на неделю. Колоскова видела не больше десяти раз. Раза три он приезжал с какими-то иностранцами, девушку с собой привозил.

– Марину?

– Кажется. Красивая девушка. Колоскову нравилось наблюдать ее с другими. Мне даже кажется, что он ее тоже любил.

– Тоже, потому что и Марина его любила?

– Не сказала бы. Похоже, ей нравился только секс.

– Какие отношения были между Колосковым и Дарькиным?

– Обычные. Герман всех использовал в своих целях. Когда он понял, что любого можно поймать на сексе, так сразу и начал всех к нам приглашать. Быстро поднялся, но ему все мало было. Узнал, что есть финансовая компания, которая может давать крупные кредиты, и вышел на Колоскова. Сначала заискивал перед ним, а потом, когда силу набрал, поучать его стал. А Виталий Степанович слушал и терпел. Хотя, я думаю, он не из таких, кого поучать можно.

– Дарькин с Колосковым не ссорились?

– При мне – нет. Но Герман мог любую ситуацию в шутку обернуть.

– А Колосков шуток не понимает?

– Мне кажется, это очень жесткий человек. Однажды Герман сказал Колоскову, что они одного поля ягоды, а Виталий Степанович тут же ответил: «Тебе только кажется, что мы одинаковые. Ты за хорошие бабки маму продашь, и я тоже. Разница в том, что ты продашь свою маму, а я продам… тоже твою, причем намного дороже».

– Дарькин не обиделся?

– Нет. Герман тогда с Илоной как раз развелся и хотел жениться еще раз. Кстати, на той самой Марине. Та вроде была не против, но Виталий Степанович сказал ей: хочешь, выходи за него, но из моей фирмы вылетишь сразу же. И она Дарькину отказала.