Охотник

— Да не проблема, проходите, — продолжая вытирать мокрые руки, пригласил я гостей. Те быстро сменили уличную обувь на домашние тапки (у меня было четыре пары, надо будет еще прикупить) и направились вслед за мной.

Почти час я водил родителей Михи по квартире как по музею, было видно, что вся обстановка произвела на них впечатление.

— Спортгородок? — поинтересовался Николай Николаевич, заглянув ко мне в спальню.

— Спортивная стенка, — поправил я. — Заказал по рисункам, сам рассчитывал, вот мне на фабрике, где делают спортинвентарь для школ, и сделали, а рабочие на болты прикрепили. Удобно, что тут трехметровые потолки, большое поле для тренировки. Только маты на пол все еще шьют. Дочки по-любому будут тут лазить, лучше заранее обезопаситься.

— Ага. Неплохо, неплохо, — пробормотал гость, при этом поглядывая на сына, явно примеривая того на эту ситуацию. Лицо Михи поскучнело, поэтому понимая, что Миху лучше не подставлять под беспардонность родителей, я повел гостей дальше. Терять друга не хотелось, и так его родители постоянно ставили ему меня в пример. Так что от демонстрации я воздержался.

— Кхм, Игорь, ты не можешь дать мне адрес бригады ремонтников и мастера, что сделал мебель? — попросил Николай Николаевич полчаса спустя.

— Мог бы, только вот бригада из Киева, а мастер работает только через своих людей. То есть я тоже договаривался не напрямую, а через одного человека. Я вам дам обе наводки, хорошо?

— Было бы неплохо. В принципе, рабочих я и тут найду. А вот с мастером надо бы свести.

— Я дам номер телефона человека, через которого вышел на мастера. Передайте ему, что вы от меня — и все.

Я написал на листке данные и отдал их Николаю Николаевичу. В это время из кухни выглянула Наталья Романовна.

— Игорь, а что ты готовишь?

— Моющее средство для посуды.

— И что, хорошо моет?

— Отлично, меня еще мама научила его делать. Народное средство.

— А что за рецепт?

— Да проще простого. Состав: детское мыло — один кусок, сода — двести пятьдесят грамм, и два стакана воды.

— Как смешивать? — записывала за мной мать Михи. Карандаш и листок ей дал Николай Николаевич, с моего разрешения вырвав его из блокнота.

— Способ изготовления довольно прост. Мыло натереть на терке, добавить сначала один стакан воды. Взбить. Потом добавить еще один стакан, и в эту пену постепенно добавлять соду. Еще немного взбить — и все. Получается по консистенции паста. Моющее средство готово.

— Понятно, а его только для посуды можно применять?

— Да нет, что вы. Это универсальное моющее средство, годное и для мытья посуды, и для мытья сантехники. Компоненты руки сушит в меру, но главное, что оно отмывает все. Даже известковый налет, надо просто подольше подержать.

— Ага. А?..

— Ну, хватит, все, что надо, мы посмотрели. Так что есть, о чем подумать, пойдем, — остановил жену Николай Николаевич.

Хлопнула дверь холодильника, и Миха тоже влез разговор, вырвав зубами из полукруга копченой колбасы изрядный кусок:

— Да, поехали уже. Мне вас еще на дачу везти.

Его родители с наступлением тепла и до холодов жили на даче, предоставив квартиру в полное Михино пользование. Им это было не трудно, так как Николая Николаевича каждый день на работу забирала служебная машина.

В это время снова раздался дверной звонок, и в дверь несколько раз требовательно ударили кулаком.

— О, еще гости, — удивился я. — Кто бы это мог быть?.. Кто там?

— Откройте, милиция! — раздался неожиданный для меня ответ.

— А что надо?

С той стороны притормозили — обычно им сразу открывали.

— Гражданин Соколов, на вас поступило заявление. Требуется его проверить. Откройте дверь.

— О как? Ну ладно, если пришли с делом, то почему бы не открыть, — ответил я, дважды щелкнув замком. За дверью действительно находились двое сотрудников милиции в форме и один в штатском, видимо опер. — Стоять! Куда в грязной обуви поперлись?! Мыто! Тут говорите, что вам надо.

— У вас гости? — спросил сержант, посмотрев на любопытных Родимцевых, которые явно пожалели, что не ушли раньше.

— Да. Кто старший?

— Старший лейтенант Сидихин, — вышел вперед тот, что был в штатском.

— Пошли в кабинет, там поговорим. Вот эти тапки наденьте.

Через десять минут летеха вышел из кабинета немного смущенным. Забрав своих людей, он извинился и поспешил уйти. В кабинете я после короткого раздумья не стал доставать удостоверение и строить его, а поступил проще, пояснив, откуда у меня доходы, после этого узнал все о причинах их приезда. Скрывать тот не стал, ошарашенный встречей со знаменитостью. Оказалось, водила грузовика, что вывозил мусор, очень удивился размахом ремонта и стуканул куда следует. Вот и приехали проверять жильца.

Гости отказались от ужина, хотя я их и уговаривал, и поспешили уйти, после чего я закончил с созданием моющего средства и поставил его в бутылочке рядом с раковиной на кухне.

Часам к пяти собрался и поехал на Петровку тридцать восемь, в МУР. Нужно было узнать у знакомых оперов, кто бомбит хаты в моем районе и угоняет тачки, так как у них был общий архив. Я собирался, так сказать, нанести превентивный удар.

Утром следующего дня я начал действовать.

— Здравствуйте, — поздоровался я с довольно привлекательной женщиной, что закрывала квартиру на ключ. Рядом у юбки топтались трое маленьких детей разного возраста.

Сегодня был выходной, видимо, семья отправилась на дневную прогулку или в кино, как раз только обед прошел, детские сеансы идут.

— Здравствуйте, — настороженно ответила она.

— Извините, не подскажете, не в этой ли квартире всякие темные личности трутся? — кивнул я на соседнюю дверь. Всего их на лестничной площадке было четыре.

— В этой, я уж и в милицию обращалась, и к участковому ходила. Говорят, ведут себя спокойно, прописка в порядке.

— Ага, — кивнул я удовлетворенно. — Вы не посторонитесь?

Осмотрев дверь и замок, я под любопытно-удивленными взглядами женщины и детей отошел на три шага назад и, взяв короткий разбег, одним ударом ноги просто вырвал замок из гнезда. Ворвавшись внутрь, по привычке закричал:

— Всем лежать! Работает ОМОН!

За дверью мне попался мужичок с ноготок, форточник, как я понял. Он же, первым словив хороший удар по яйцам и коленом по лицу, распластался в позе эмбриона на полу в прихожей. Квартира была двухкомнатной в старом доме, так что я быстро по ней пробежался, оставляя за собой четыре стонущих, а то и скулящих тела. Прижав старшего вора головой к оконному стеклу, я указал ему на дальний по улице дом, угол которого виднелся из-за другого жилого здания.