Охотники и чудовища

Вскоре стало ясно, отчего здесь даже в праздники немного посетителей. Я уже более-менее ориентировалась в местных расценках, и цены, аккуратно выведенные чернилами под изображениями блюд, заставили волосы у меня на голове зашевелиться.

Такое ощущение, будто мы завтракаем в ювелирном. Тостами из слитков золота с бриллиантовой прослойкой.

— Определилась?

— Лучше выберите за меня, — сказала я, потому что ни одно из предлагаемых в «Шелее» блюд не было мне знакомо.

Пока Стальной делал заказ, я оглядывалась по сторонам. Всего шесть столиков и только три заняты. За первым и вторым явно влюбленные парочки, за третьим… мы. Просто мы с Мэдоком и собака.

Почувствовав на себе взгляд хальдага, заодно ощутила, что температура в ресторане начинает повышаться.

— Красивый кулон. Твой?

— У Одель одолжила.

— Если тебе не хватает украшений…

— У меня все есть, — перебила я и замерла, закусив губу.

Пауза. Смотрим друг на друга и будто хотим что-то друг другу сказать. Я не знаю, как начать расспрашивать про Царс, а чего он от меня хочет, зачем сегодня вытащил в город — этого я тоже, увы, не знаю, а Мэдок мне вряд ли расскажет.

— У тебя очень красивые глаза, Филиппа, — наконец произносит он, и от хриплых ноток в его голосе у меня мурашки бегут по коже. Раскаленные. — Иногда мне кажется, что, если в них долго смотреться, можно пропасть.

— Пропадать точно не стоит. Вам еще сражаться за корону, — пытаюсь свести все к шутке, чтобы преодолеть этот неловкий момент.

А саму так и подмывает спросить: что за игру он затеял? С чего вдруг все это внимание, комплименты, выгуливание меня с вейром.

Но озвучить вопрос я не решаюсь, к тому же возвращается официант с бутылкой вина.

— Сейчас же полдень, — покосившись на тикающие над камином часы, замечаю я.

— А мы по бокальчику, — заявляет этот искуситель и кивает официанту.

Тут же появляется другой с закусками, и у меня начинают течь слюнки. Голод возвращается, все остальное отходит на второй план. Даже непоследовательный наш, который то рычит на меня и грозится сделать своей асави, то чуть ли не пылинки с меня сдувает.

— Ну как, вкусно? — спрашивает Мэдок, когда мы приступаем к завтраку-обеду.

— Безумно. — Я чуть ли не урчу от удовольствия, снова и снова коршуном набрасываясь на еду.

Я ведь обещала Илсе за столом вести себя как птичка, вот и веду.

Вкусная едва, отличное вино и сексуальный мужчина напротив делают свое черное дело — я теряю бдительность и позволяю себе увлечься: завтракообедом, вином, а главное, Мэдоком. Мне нравится с ним общаться, нравится вслушиваться в его теплый, бархатный голос, нравится ловить его улыбку, от которой раскаленные мурашки на теле начинают что-то вытанцовывать.

Мне хорошо. Так, как не было хорошо долгое время. И хочется надеяться, что эта идиллия продлится хотя бы до десерта.

Но Морс, как назло, все портит своим вопросом:

«И куда в тебя столько лезет, цыпа? Филиппа, краса моя, ты, часом, не беременна?»

От предположения вейра я закашлялась и поспешила сделать большой глоток из бокала.

— Все в порядке? — забеспокоился де Горт.

— Более чем. — Я заставила себя улыбнуться. — Просто листиком салата… кхе, кхе… поперхнулась. — Сказав это, «случайно» уронила на пол вилку и наклонилась, чтобы ее подобрать. — Если завидуешь, завидуй молча, — зашипела на дога. — Лично от меня ты больше не получишь ни кусочка.

«Больно надо, — напыщенно проворчала эта собака. — Я плотно позавтракал и, в отличие от некоторых, слежу за фигурой».

— Что-то не видно!

Не дожидаясь, пока лорд присоединится к нам под столом, выпрямилась и порадовалась, что внимание Стального переключилось на официанта.

— Желаете десерт?

«Еще как желаем, — ответил за нас вейр, ворчливо припечатав: — Кое-кто на сеновале плодотворно покувыркался, а моему мальчику теперь отдуваться. И расплачиваться».

Нет, лучше бы оставили его дома.

Поборов в себе желание еще раз уронить вилку, чтобы проткнуть ею вздорную псину, я скрепя сердце отказалась от сладкого.

— Уверена? В «Шелее» лучшее суфле во всей Ладерре, — принялся соблазнять меня Мэдок.

— Это так, — скромно подтвердил официант.

— Как-нибудь в другой раз, — покачала я головой, понимая, что вейр все равно не даст им насладиться. А после того как мой спутник расстался с внушительной суммой, спросила: — Куда теперь? Обратно домой? Вам, если не ошибаюсь, надо готовиться к испытанию.

— Я тренировался на рассвете и продолжу тренироваться вечером.

Галантно накинув мне на плечи меховую накидку, хальдаг протянул мне муфту и позвал эту бронированную тушу, продолжавшую лениво подметать хвостом пол.

— А что именно будет происходить на арене?

— Участники Охоты померяются силами и покажут свои возможности.

— Без сюрпризов и неожиданностей?

Герцог чуть слышно усмехнулся:

— Когда сражаются за трон, сюрпризы и неожиданности следует ждать отовсюду и ото всех.

Мы вышли из ресторанчика и не спеша зашагали вверх по улице, обласканной непривычно яркими лучами холодного зимнего солнца. Голова от вина немного кружилась, но это было приятное головокружение. Мороз тоже ощущался как нечто приятное: не колол щеки, а просто делал их чуть румянее, слегка пощипывал губы, словно целуя.

Подозреваю, что больше ни от кого я сегодня не дождусь поцелуев.

Обрушив себе на голову пару сосулек за то, что вообще об этом подумала, осторожно спросила:

— На днях вы летали в Царс. Что-то случилось?

— Ничего особенного. Просто небольшое задание по службе, — невозмутимо отозвался хальдаг и мягко подхватил меня под руку.

— Снова за кем-то охотитесь? — Я облегченно выдохнула.

Служба — это хорошо. Пусть трудится на благо отечества и думает о короне, а не о том, с кем согрешило его пятое приобретение.

— Да, за одним животным.

— И как успехи?

— Я уже напал на след твари. В ближайшее время планирую от нее избавиться.

Он произнес это ровным, даже каким-то скучающим голосом, словно мы обсуждали последние веяния женской моды.