Охотники на мутантов

— Ты все знаешь — и про интернат, и про деревню. Может, и про дядю Василя знаешь тогда? — Настькой вдруг овладели подозрения. — Почему меня спас ты, а не он? Где _0Н, что с ним?

— Какой еще дядя Василь? — пробормотал Рамир, горбясь под телом Кипятка. С каждым шагом тот становился все тяжелее. — Лесник, что ли, который тебя вел?

— Ага, Лесник. — Настька тоскливо поежилась. — Дядя Василь, так я его называю. Он… он погиб, наверное. Он с виду суровый такой, грубый, но в душе хороший.

«Чертов зверолов», — подумал Цыган. Мысли в голове еще немного мешались, он не отошел после событий в поселке, укола ядовитым жалом, драки с мутантами.

Тишину нарушали только их шаги. Стояла глухая беззвездная ночь, хотя Рамиру показалось, что на востоке за вершинами холмов небо сереет — близился рассвет.

— Так что с дядей Василем, ты не знаешь? — повторила Настька, но тут Кипяток застонал и зашевелился.

— Отходит! — обрадовался Рамир. Остановившись, он положил сталкера на спину. Веки парня задрожали и поднялись, мутные глаза уставились на Цыгана.

— Ты здесь, брат? — едва слышно прошептал Кипяток. Слабые пальцы ухватили запястье Рамира.

— Здесь, все нормально. — Цыган присел, похлопал по тощей грязной руке. — Мы выбрались, слышишь? И бюреров переколошматили, почти всех.

Настька, присевшая на корточки с другой стороны, сказала:

— Хорошо, что ты живой, — подняв к Рамиру лицо, девушка тихо добавила: — Он ведь теперь выживет, да?

Цыган молча отвернулся. Дрожащая рука вцепилась в его рукав.

— Выбрались… — сипло выдавил Кипяток. — Спасибо, брат. Не дал умереть у них в желудках. А то я боялся… Слушай, а этот… а вождь их, контролер, с ним что? — голос стал едва слышен.

Настька, с облегчением скинув рюкзак с плеч, робко погладила сталкера по худому плечу.

— Рамир его задушил, — сказала она. — И мы идем домой. Это хорошо, правда? Сделаем тебе укол, и ты выздоровеешь, сможешь сам идти…

— Где я? Почему темно? — Кипяток переводил взгляд с Цыгана на Настьку и, казалось, не видел их.

— Все хорошо, брат, — Рамир опять похлопал его по руке и стал осторожно отцеплять тонкие морщинистые пальцы от рукава. Кипяток задрожал, по телу прошла судорога.

— Я ведь не в желудке у них, нет?! — вдруг вскинулся он и тут же упал обратно. — Где я? Темно, почему темно?! — застонал он.

Настька подалась вперед, схватила его за руку.

— Что с ним? — спросила она у Рамира. — Он нас не слышит?

Цыган взял сталкера за плечи, наклонился ниже и громко сказал:

— Ты спасен. Коля, слышишь? Ты на свободе. На свободе! Его голос разнесся в тишине между холмами, отразился коротким эхом от склонов.

— А… на свободе? — хрипнул Кипяток. Приподняв голову, он вгляделся в лицо Цыгана. — Не в клетке?

Мутные глаза прояснились. Сталкер вцепился в Рамира и требовательно повторил:

— Свободен?

Настька закивала, на глазах ее выступили слезы. Кипяток перевел взгляд на девушку и слабо улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, сказала:

— Дядя Коля, Рамир их всех…

Голова Кипятка упала на траву. Настька закрыла рот ладонью, отвернулась и всхлипнула. Рамир медленно выпрямился, коснулся креста на груди. Худое морщинистое лицо Кипятка казалось вылепленным из воска.

— Как же так? Почему так получается? — пролепетала Настька, кусая губы. — Ведь мы ушли оттуда… Всех победили, почти всех… Ты их убил… Несправедливо, так несправедливо! — и, не сдержавшись, она заревела.

— Какая еще справедливость? Это же Зона, а не суд, — пробормотал Рамир растерянно. Он никогда не умел обращаться с плачущими женщинами — это было единственное, при виде чего он терялся. Цыган присел, неловко обнял ее, прижал к себе. Настька рыдала навзрыд. Не только над мертвым Кипятком — все накопившееся напряжение, весь ужас, который она недавно пережила, выходили из нее вместе со слезами. Цыган осторожно гладил ее по встрепанным волосам, не зная, что делать и какие слова говорить.

Минут через пять она стала успокаиваться. Рамир выпрямился, огляделся. Светало, теперь он лучше видел холмы вокруг и заросшие вереском ложбины между ними. Настька, отвернувшись, вытащила из кармана большой носовой платок, высморкалась, рукавом вытерла лицо.

— Ладно, идем, — сказал Рамир.

Глава 6. ЗЛОЙ ТУМАН

1

— Надо Лесника найти, — сказала она, теребя край куртки. — Дядю Василя.

Рамир вытащил из рюкзака детектор аномалий, надел на шею, предварительно сняв автомат. Вынул пистолет, Щелкнул затвором, проверил магазин. Полез в рюкзак за новым, перезарядил.

Настька побледнела, отступила на шаг, поднимая руку, словно пытаясь защититься.

— Ты… будешь меня убивать? Ты же для этого за нами шел?

Магазин с тихим щелчком встал на место. Рамир убрал «ТТ» в кобуру, закрыл клапан.

— Не буду убивать, — отведя глаза, сказал он. — Я же тебя вроде бы спас.

Девушка расплылась в улыбке.

— А я сразу поняла, что ты хороший. — Она быстро заправила выбившуюся прядь за ухо, стряхнула с куртки песок.

Искоса глянув на нее, Рамир отвернулся. Кивнул, пытаясь убедить самого себя, что все делает правильно. Ему придется выполнить обещание, данное Умнику, — но можно сделать так, чтобы не пришлось ее убивать.

— Слушай, Настя. — Цыган занялся рюкзаком, отвернувшись, чтобы девушка не видела его лица. — Мы вот как сделаем. Вы ведь с Лесником к Бобловке идете? Так я тебя туда и отведу. Ты дорогу знаешь?

— Да нет, откуда? — ответила она. — Нас давным-давно оттуда увели, я и не помню почти ничего. Меня дядя Василь ведет, он эти места знает, бывал здесь. А как насчет…

— Вот видишь, значит, хорошо, что я тебе попался, — перебил Рамир, торопясь покончить со всем этим. — Я тоже знаю, куда идти, хоть и похуже, чем Лесник. Отведу.

— А дядя Василь? Ну, Лесник? — Настька нахмурилась. — Надо его найти. Если… если только он жив еще.

— Никуда не денется твой Лесник. — Рамир застегнул рюкзак и закинул на спину, после чего повесил автомат на плечо. — Он человек бывалый, сама говорила, разберется. Да он уж, наверное, далеко впереди. Увидел, что я тебя спасать побежал, и решил дальше двигаться, не ждать. Так что, идем?

План возник сам собой, и это был со всех сторон привлекательный план. Вместо того чтобы убивать девушку, Рамир проводит ее к Умнику, а дальше пусть свободовцы разбираются. Им главное, чтобы девушка не попала в деревню, — так она и не попадет. Дороги не знает… Рамир поведет ее как будто бы к месту назначения, а сам возьмет влево, ну и выйдут они как раз туда, где Умник поджидает возле Могильника. Если у них хватит духу убить девчонку — это будет их грех, а Рамир возьмет деньги и свалит куда подальше от чертовой Зоны, от дьявольского наваждения, которое превратило его в безродного бродягу и головореза без семьи и племени. В никого, в ничто. Главное — в отщепенца, отверженного! А этого общительный от природы Цыган вообще вынести не мог, и последние годы не жил, а мучился. А заказчики пусть сами ее… У Рамира свело челюсти от стыда.