Охотники на тъёрнов

Я развернулась и отошла в угол камеры, чувствуя, как влажнеют глаза.

– Стелла! – позвал Ирвин, не намеренный отступаться так просто.

Винсент встал и подошел к решетке вместо меня.

– Парень, ты же видишь: девушка расстроена и с тобой разговаривать не хочет.

Ирвин смерил Воина враждебным взглядом, но взял себя в руки. Кажется, почувствовал, что сам Винсент обращался к нему неагрессивно. Пожалуй, где-то даже с пониманием.

– Сам знаешь, у нее достаточно поводов для плохого настроения, – добавил между тем Винсент. – Так что давай не будем еще больше усложнять ей жизнь. Если повезет, вы еще получите возможность поговорить.

Ирвин молчал, а я не хотела встречаться с ним взглядом и потому сидела, отвернувшись, и за выражением его лица не следила.

– Ладно, – через силу произнес он наконец. – Значит, так. – Смирившись с тем фактом, что поговорить со мной сейчас не удастся, он обращался теперь исключительно к Винсенту. – Я принес кое-какие вещи. Когда стража закончит их обыскивать, вам их передадут. И еще, – он понизил голос, – вам передает привет ваша подруга.

– Какая подруга? – подозрительно спросил Винсент.

Однако слушать приготовился чрезвычайно внимательно, как и мы с Диланом.

– Если не ошибаюсь, ее зовут Джен, – сказал Ирвин еще тише. – Если хотите заявить, что знать такую не знаете, можете сэкономить свое время. Я не собираюсь доказывать обратное.

Отрицать знакомство с Джен Винсент не собирался.

– Где вы ее видели и откуда знаете, что она имеет к нам отношение? – спросил он.

Видимо, заподозрил, что Джен тоже сцапали, только держат в другой камере, а Ирвин успел побывать и у нее. Если не самолично ее арестовывал.

Торендо усмехнулся, кажется неплохо прочитав мысли Винсента.

– Она сама меня нашла, – откликнулся он. – И сама все рассказала. От нее я узнал, что вы арестованы. И таким образом смог выяснить, где искать эту беглянку.

Кивок в мою сторону.

– Почему она пришла именно к вам? – продолжал допытываться Винсент.

Складывалось такое впечатление, будто это Ирвин сидит в тюрьме, а Винсент стоит с наружной стороны решетки и ведет допрос.

– Видимо, сочла, что я могу оказаться полезным, – пожал плечами Ирвин. – Во всяком случае, она просила о помощи. Строго говоря, изначально она пришла к одному из моих офицеров, своему старому знакомому, а уже он привел ее ко мне.

Я начинала понимать. Диего Сторно. Я говорила Джен, где его можно найти. Видимо, сбежав от стражи и узнав о нашей с ребятами ситуации, она стала отчаянно искать хоть какой-нибудь способ вытащить нас из беды. Менестрель сумел помочь девочке избежать ареста и, вполне вероятно, нашел для нее укрытие, за что огромное ему спасибо, но большего он сделать не мог. И тогда она пошла к своему другу детства, который служит в королевской гвардии. Рисковала, конечно. Ведь он мог бы, закрыв глаза на старую дружбу, сдать ее властям. Однако Диего этого не сделал, и тут я не удивлена. Он искренне захотел помочь, но сам особенной властью во дворце не обладает. И потому отвел Джен к человеку, который занимает в гвардии более высокое положение. К человеку, которому он, Диего, безгранично верит и перед которым преклоняется.

Я невольно стрельнула глазами в сторону Ирвина. Натолкнувшись на его пристальный взгляд, сразу же уставилась в пол.

– Мне пора, – сказал Ирвин, на этот раз обращаясь и ко мне, и к Винсенту одновременно. – Завтра мы увидимся.

Бросив на меня последний взгляд, который я, все еще глядя в пол, скорее почувствовала, чем увидела, он зашагал прочь по коридору. Увидимся, конечно. Только на эшафоте.

Звук шагов Ирвина еще доносился с ведущей к выходу лестницы, а стражник уже передал нам мешок с вещами. Для этой цели он отпер дверь и осторожно просунул мешок в узкую щель, после чего поспешно дверь захлопнул. Ключ провернулся в замке. Еще один стражник стоял поблизости, на случай, если мы вздумаем вести себя неблагоразумно. Мы не вздумали.

Винсент взглядом предложил мне самой открыть мешок. Я отказалась. Не из принципа и не из гордости. Просто учитывая, что этот мешок передал Ирвин, один его вид вызывал в моей душе целый шквал эмоций, с которыми я боялась не совладать.

Поэтому вещи стали разбирать Винсент с Диланом, а я лишь внимательно следила за процессом со своего места. Из мешка были извлечены три одеяла из козьей шерсти, специальная магическая фляга, удерживающая тепло, в которой обнаружился горячий чай, полотенце, гребень и еще несколько предметов. Хорошо, что я не стала разбирать вещи вместе с мужчинами. Увидев гребень – кстати сказать, тот, которым я пользовалась в доме у Ирвина, – я отвернулась к стене и беззвучно расплакалась, закрыв лицо руками.

– Стелла.

Поначалу друзья старательно игнорировали мои слезы, считаясь с моими чувствами. Но на каком-то этапе Винсент потряс меня за плечо. Я качнула головой, но ничего не ответила. Не хотела говорить срывающимся голосом.

– Стелла, ты же сама сказала: вероятность того, что завтра все пройдет удачно, – больше девяноста пяти процентов, – напомнил Воин. – А с этим, – он пренебрежительно кивнул головой в сторону решетки, – найдете потом время поговорить.

– Он все равно от меня отвернулся, – всхлипнула я. – Решил, что я тъёрн.

– Стелла, тут он как раз вел себя вполне нормально, – неожиданно вступился за Ирвина Дилан.

– Что?! – От изумления и возмущения я даже перестала плакать. – То есть ты считаешь, что так мне и надо, да? Что я действительно чудовище, от которого лучше держаться подальше?

Подозрение, что так оно и есть, поселилось в моей душе с тех самых пор, как я осознала, что голыми руками убила двух человек. Поэтому поверить в то, что так считают окружающие, было более чем легко.

– Чепуху не говори! – отрезал Дилан, почти что повторив слова Ирвина.

– Дилан в своей обычной мягкой и ненавязчивой манере хотел сказать, что никто не считает тебя чудовищем, – «перевел» Воин, бросив на Следопыта ироничный взгляд. – Он имел в виду, что реакции Торендо не стоит удивляться, и с этим я, пожалуй, соглашусь. Не надо смотреть на это как на предательство.

– Почему это? – проворчала я. – Вы-то небось от меня не шарахались и черт знает в чем не обвиняли.

– Так то ж мы, – отозвался Следопыт.

– Мы – Охотники, Стелла, – пояснил Винсент, садясь на корточки рядом со мной. – Мы много раз видели, как ты принимаешь облик тъёрна. Мы знаем, как именно работают с тъёрнами Вещатели. Но ты же в курсе: наш институт не любит делать свои секреты достоянием гласности. Большинство людей понятия не имеют, в чем заключается работа Охотника. Наверняка и твой Торендо ничего конкретного не знал. И тут ты прямо у него на глазах превратилась в тъёрна и повела себя как тъёрн. Я не говорю, что ты была не права, – поспешил добавить он, повысив голос, чтобы до меня лучше дошло. – Ты была кругом права, но я описал то, что он видел. Какой ему было сделать из этого вывод? Не требуй от него способности читать мысли. Не совершай эту распространенную дамскую ошибку. Открою страшную тайну: мы этого терпеть не можем.

– Какие еще мысли?! – возмутилась я. – Я человеческим языком ему сказала, что я – Охотница!

– Стелла, то, что человек видит собственными глазами, всегда бывает сильнее слов. Ты же видишь, что он пришел. Значит, все, что ему было нужно, – это время, и, как я понимаю, не так уж много.

Я насупилась, а Винсент сказал, повернувшись к решетке:

– И знаешь, я многое бы отдал за то, чтобы она тоже пришла. Хотя бы на минуту.

Я подняла на него сочувственный взгляд. Кто знает, где сейчас Селина. Что стало с ней и может ли она спуститься сюда, да и хочет ли.