Охотники за человеческими органами

Они обговорили мелочи, всегда подстерегающие при работе под чужой крышей, а потом Мортон позвонил Дэнни в Дрезден. Он только что закончил посвящать его во все детали, когда в комнату вошел Иосиф.

— Ты действительно чувствуешь, что справишься? — доверительно спросил Мортон.

— Я только что принял еще две таблетки. Все будет нормально, — пообещал Иосиф.

Правительственный лимузин устремился к средневековому островку Старого города. Впереди среди блеска огней вздымался фасад Королевского дворца.

— Иллюминация над главным входом устроена в честь лауреатов, — пояснила Марта Гамсум. — В вашу честь, доктор Крамер. Это просто замечательно, что вы смогли сегодня поехать. Столько людей хотят встретиться с вами!

Она внимательно оглядела его с откидного сиденья, куда решительно уселась, чтобы не измять свое вечернее платье, а потом начала кратко вводить их в курс дела.

— Сначала лауреаты встретятся друг с другом и с почетными гостями фонда. Следующим этапом будет приезд нашего премьер-министра и главных членов правительства, они встретятся с вами и остальными лауреатами по очереди, доктор Крамер. И потом прибудет король со свитой. Тут будет строгая очередность, — сделав легкий жест извинения в сторону Мортона, Марта продолжала: — У Его Величества будет время побеседовать лишь с лауреатами. Но пока он будет заниматься этим, члены Королевского дома займут разговором остальных. И последнее, доктор Крамер: если король не протянет вам руку, вы не должны сами пытаться пожать ее. И обращаться к нему можете Ваше Величество или Ваше Королевское Высочество — приемлемо и то, и другое.

Ее профессиональная улыбка вдруг сменилась девичьм хихиканьем.

— Могу я поделиться с вами кое-чем?

— Всем, чем угодно, — пробормотал Иосиф.

— Сегодня я впервые сопровождаю лауреата.

— Большая честь для меня. — Иосиф все еще галантно улыбался, когда машина въехала в главный двор.

Как только они вышли, часовые застыли у входа. Отблески огней сверкали на остроконечных верхушках их шлемов, на черных кожаных ботинках и белых эполетах темных униформ.

Лакей в великолепном камзоле шагнул им навстречу и заговорил с Мартой по-шведски. Она удивленно обернулась к Мортону.

— Вам звонили. Из Германии. Звонивший не назвался.

Единственный человек в Германии, знавший, где его найти в любой момент, был Ганс-Дитер.

— Могу я воспользоваться телефоном?

— Да, конечно.

Она провела его извилистой дорожкой к короткому пролету каменных ступенек, ведущих во дворец. Их приветствовал конюший с полковничьими знаками отличия. Марта быстро сказала что-то офицеру, тот кивнул.

— Мы подождем вас, пока вы будете звонить, — решила Марта и с улыбкой повернулась к Иосифу: — Может быть, хотите узнать кое-что из истории этого здания? Она начинается с тринадцатого века. Но наша королевская семья въехала сюда лишь около двухсот лет назад. Это до сих пор самый большой обитаемый дворец в мире, намного больше Букингемского и даже Апостольского в Ватикане. Но наш король использует всего тридцать комнат для своих личных апартаментов…

Конюший проводил Мортона в ближайший офис и закрыл за ним дверь. Он набрал прямой номер Мюллера в Пуллахе. В трубке раздалось нетерпеливое: «Ja?»

Мортон объяснил, кто он такой, и тон в трубке сменился на уважительный.

— Директор Мюллер хотел поставить вас в известность, что у нас тут произошло убийство, которое может вас заинтересовать. Жертва — врач-сердечник, Грубер. Он лечил президента нашего Бундесбанка. Кажется, герр Фогель был кандидатом на трансплантацию.

— Есть что-то необычное? — спросил Мортон, но чисто машинально. Совершенно ясно, что всегда есть что-то необычное, когда речь идет об одном из самых могущественных банкиров в мире.

— Я не знаю. В подобных делах я не специалист, герр Мортон. — Голос выдержал паузу. — Грубер решил отдохнуть. Провести пару дней в Тегернзее… чудесное местечко. Вам оно знакомо, да?

— На юге Мюнхена, рядом с автомагистралью на Зальцбург?

— Точно так, герр Мортон. Вернее, Грубера нашли не у озера, а на Вальберге. Это самая высокая гора в той местности, да? Грубер бывал там раньше. Кажется, он любил лыжи, хотя никто не видел, чтобы он катался в этот раз.

— Где точно он был убит?

— Я как раз собирался сказать об этом, герр Мортон, — укоряюще произнес педант. — Он был найден в домике, который снимал. Там таких несколько. Кажется, местный лыжник заметил приоткрытую дверь или что-то еще и зашел проверить. Он нашел Грубера со вскрытой грудной клеткой и без всех внутренних органов. Не очень приятное зрелище, да?

— Не очень, — согласился Мортон. Оно никогда не бывало приятным. — В каком-нибудь отчете сказано, что это было сделано профессионально? Врачом? Или человеком с медицинской подготовкой? — При всем его интересе таким же тоном он мог осведомиться о состоянии лыжного спуска.

— Врачом? — Голос поднялся на октаву выше. — Нет. Такого отчета нет. Я, правда, в таких делах не специалист, да… но, насколько я понял, определить, кто это сделал, невозможно. Директор Мюллер рассматривает все варианты.

— Где он сейчас?

Звук, с которым этот зануда принялся прочитать горло, напомнил Мортону Уолтера.

— Передайте ему, что я приеду, как только смогу, — сказал Мортон и повесил трубку. Лишний час ничего не решает, как не решал и в тех случаях, когда он рыскал возле других тел. Он набрал номер Координатора оперативной связи и велел ему подготовить самолет на Мюнхен через несколько часов. Этого времени хватит, чтобы убедиться, что Иосиф залег в постель до утра.

В дверь постучали, в комнату вошла Марта; дежурная улыбка вновь сияла на своем месте.

— Вам удалось дозвониться?

— Да, благодарю вас. — Мортон показал жестом, чтобы она закрыла дверь. Мгновение поколебавшись, она послушалась и спросила:

— Что-нибудь случилось?

— Нет, разумеется. Но вам известно о состоянии сердца доктора Крамера?

— Это так печально, мистер Мортон. И он еще так молод, — произнесла она тоном человека, досконально изучившего проблему печали и молодости при сердечных заболеваниях. — Ваш звонок был связан с этим?

— Не напрямую, но имел отношение.

Она торопливо кивнула.

— Я собирался остаться с ним до завтра — просто так, на случай, если ему вдруг что-нибудь понадобится, — произнес он будничным тоном, не придавая словам какого-то подчеркнутого значения. — К сожалению, мне нужно уехать по делам. Я хотел спросить, не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы побыть с доктором Крамером, пока я не вернусь? Мне не хотелось бы нанимать сиделку через агентство и вообще действовать официально. Это может насторожить прессу, а уж чего меньше всего хотел бы доктор Крамер, так это шумихи в прессе. Возможно, в этом и нет необходимости, но я буду чувствовать себя спокойнее, если кто-нибудь будет рядом с ним.

— Я сама почту за честь это сделать. Если вы, конечно, не возражаете.

Мортон немного помолчал и объявил, что он с радостью принимает предложение.

— А доктор Крамер? Он тоже не будет возражать?

— Уверен, что не будет.

— Тогда решено. Я съезжу домой, захвачу ночные принадлежности и подожду доктора Крамера в его номере.

— Разве вы не идете на прием?

Марта снова изобразила дежурную улыбку.

— Боюсь, я не настолько важная персона, чтобы получить приглашение!