Охотники за Костями
Шрифт:
— Чем они больны? — спросил он.
Лающий смех Страховида всколыхнул застоявшийся воздух. — Отлично сказано, чужак. В тебе есть стальной стержень. Отдаю должное.
"Идиот. Я не шутил".
— Сойди с клятого коня, — сказал Страховид, заслоняя вход. Он облизнул уродливые губы, крепче сжал рукоять серпа.
— Даже не подумаю. Зная твою любовь к лошадям…
— Ты не можешь ВЪЕХАТЬ в алтарный зал!
— Отойди. Мой мерин не кусается — предпочитает бить копытами. Скажу честно — хруст костей приводит его в восторг.
Конь двинулся к дверям, раздувая ноздри и мотая головой. Страховид попятился, оскалив кривые зубы, и зашипел: — Ты не чуешь ее гнев?
— А она чует мой гнев?
Паран пригнулся, когда мерин прошел в двери, и тут же выпрямился. На плитах пола извивались женщина — темная кожа покрыта потом, длинные ноги и руки трясутся. Вокруг плавали кольца чумного воздуха, нежно касаясь тела — будто поцелуи любовника.
За телом женщины начинались ступени подножия. На них валялись осколки алтаря. В центре возвышения на месте алтаря стоял трон из перекрученных, уродливых костей. Сидящая на нем излучала такую силу, что ее было плохо видно. Длинные, сочащиеся ядом руки, обнаженный торс, сморщенный, потерявший признаки женского пола; ноги, казалось, имели слишком много суставов, а стопы походили на лапы энкар'ала — широкие, с тремя когтями. Глаза Полиэли стали мерцающими в середине черных провалов точками. Потрескавшиеся, истекающие вонючей слизью губы растянулись в улыбке.
— Солтейкен, — тонким голоском сказала богиня, — не пугай меня. Я было подумала… но нет, ты для меня ничто.
— Богиня, — ответил Паран, выпрямив спину. — Я отвернулся от тебя. Это мой выбор, и ты видишь лишь то, что я позволяю тебе видеть.
— Кто ты? Или что ты?
— В обычных обстоятельствах, Полиэль, я всего лишь арбитр. Я пришел сделать приношение.
— Так ты понимаешь сокрытую истину? Кровь была ИХ путем. И мы решили ее отравить.
Паран нахмурился — и пожал плечами, засовывая руку в складки плаща. — Вот мой дар, — сказал он и заколебался. — Сожалею, Полиэль, но обстоятельства… необычные.
Серя Богиня начала: — Я не понимаю…
— Лови!
Какой-то маленький сверкающий объект вылетел из его ладони.
Она подняла руки, защищаясь.
За столкновением последовал тихий, скулящий звук. В руку вонзился кусочек металла. Отатарала.
Богиня содрогнулась Воздух разорвал страшный животный вопль. Сила хаоса порвалась в клочья и разлетелась — языки серого огня заметались словно бешеные звери, и мозаика пола начала взрываться.
Сидевший на брыкающемся коне Паран наблюдал за ее агонией… и гадал, не совершил ли он ошибку.
Затем он обратил взор на смертную, корчащуюся на полу. На ее тень, порванную в клочья непонятно чем. "Ну, этого я ожидал. Время близится".
Другой трон, такой смутный, что кажется полосами слабых теней, протянувшихся по равнине грязного льда. Быстрый Бен подумал, что с прошлого посещения он очень изменился.
Как и прислонившийся к спинке трона тощий, призрачный бог. Да, тот же капюшон скрывает лицо, и та же артритическая черная рука сжимает навершие прогулочной трости — насест одноногого стервятника. Та же эманация исходит от Темного Трона — будто пересыщенная ладанная смесь, притупляющая все чувства мага волнами отвратительного, приводящего в ярость самодовольства. Ничего необычного. И все же… что-то…
— Делат, — пробурчал бог, с великим удовольствием пробуя каждый звук имени.
— Мы не враги друг другу, — ответил Быстрый Бен. — Давно не враги. Ты не можешь не видеть этого.
— Ах, но ты желаешь сделать меня слепым, Делат! Да — да, желаешь. Слепым ко всем прошлым изменам и обманам, ко всем наглым оскорблениям и плевкам!
— Обстоятельства
изменились.— Да неужели!?
Колдун почувствовал, как пот потек по телу. Что-то здесь… но что?
"Неправильно, вот что".
— Ты знаешь, — спросил он, — почему я пришел?
— Она не заслужила милости. Даже от тебя, колдунишка.
— Я ее брат.
— Есть ритуалы для разрыва такой связи, — заявил Темный Трон. — Твоя сестра исполнила их все!
— Исполнила? Нет, попыталась их исполнить! Некоторые нити не разорвет никакой ритуал. Я позаботился. Я не мог поступить иначе.
В ответ раздалось фырканье. — Нити. Ты так наслаждаешься, плетя их? Конечно, Адэфон Делат. Величайший твой талант — немыслимые плетения. — Капюшон начал раскачиваться из стороны в сторону, когда Амманас затянул: — Сети, ловушки и мрежи, лески, крючки и наживки, сети, лову… — Он дернулся на троне: — Скажи, за что следует пощадить сестру? И откуда — скажи, откуда — у меня появится сила, чтобы ее спасать? Разве она моя? Разве она здесь, в Твердыне Теней? — Он наклонил голову к плечу. — Увы мне. Как раз сейчас она при последнем издыхании — она стала смертной любовницей Серой Богини. Признайся, чего ты ждешь от меня?
Быстрый Бен молча смотрел на него? Серая Богиня? Полиэль? Ох, Торахвель… — Подожди. Бутыл подтверждает — и это не слепая догадка — что ты вовлечен в игру. Где бы они ни находились, они связаны с тобой!
Темный Трон закашлял так сильно, что все члены его призрачного тела затряслись. — Ты задолжал мне, Адэфон Делат! Признай это, и я пошлю тебя к ней! Сейчас же! Признавай долг!
"Проклятие. Сначала Калам, потом я. Проклятый Темный Трон…" — Ладно! Я должен тебе! Признаю долг!
Бог Тени лениво махнул рукой.
Быстрый Бен пропал.
Темный Трон поудобнее устроился на престоле. — Такой хрупкий… Такой беззаботный, не обративший внимания на просторный, пустой зал. Бедный человек. Бедняга, бедняга… Ага, что у меня в руках? — Он взглянул на очутившийся рядом короткий серп. Прищурился и оглядел сумрачный покой. — Посмотрим на них! Нити! Хуже, паутина! Она повсюду — дворец явно нуждается в тщательной уборке! Нет, так не годится. Вовсе не годится. — Он провел лезвием серпа по магическим нитям и проследил, как они рвутся и растворяются. И улыбнулся: — Вот, теперь тут полная гигиена. Гораздо лучше.
Он пробудился от хватки стальных рук, замолотил руками и упал на колени. Лицо Калама придвинулось вплотную к его лицу, и в глазах ассасина Бутыл увидел полнейший ужас.
— Нити!
Бутыл оттолкнул его руки и поглядел на ровный песок. — Похоже, их начисто обрезали!
Стоящий рядом Скрипач воскликнул: — Найди его, Бутыл! Ищи его… приведи назад!
Молодой солдат изумленно уставился на сослуживцев: — Как? Как мне это сделать? Он вообще не должен был начинать! — Бутыл обошел тело колдуна, поглядел в замершие глаза. — Ушел. Прямо в логово Темного Трона. О чем он думал вообще?
— Бутыл!
— Ох, — сказал солдат, заметив еще что-то, — поглядите! Что такое? Что она задумала?
Калам оттолкнул Бутыла и упал на четвереньки, уставившись на кукол. И сразу вскочил: — Апсалар! Где она?
Скрипач застонал: — О нет, только не снова…
Ассасин уже вытащил оба кинжала. — Возьми ее Худ! Где эта треклятая сука?
Бутыл тихо улыбнулся, глядя, как двое мужчин побежали, сами не зная куда. "Идиоты. Но ведь так все и кончается, не правда ли? Если ничего никому не рассказывать. Ни о чем!" — Он обратился к наблюдению за куклами. — О, тут все интереснее и интереснее…