Охотники за Мраком

Именно такие люди, явившиеся на зов Земли, угрюмые, мрачные, покрытые бронзовым загаром и сетью глубоких шрамов, простившиеся с жизнью ещё много лет назад – и продолжавшие жить вопреки всякой логике, молившиеся каждый своему богу – кто втайне, кто открыто, кто всей группой, – именно эти люди месили сейчас густую серую пыль на бетонном космодроме Пирл Харбора. Их было около двухсот, этих отщепенцев и «избранников судьбы»…

После соблюдения необходимых таможенных и санитарных формальностей гигантский трансконтинентальный авиалайнер, специально зафрахтованный Стратегическим Центром, доставил всех космолётчиков в Гонолулу.

Город встретил их духотой и хмурым облачным небом. Туристский сезон был в самом разгаре, сотни и тысячи респектабельных бездельников с тугими кошельками и солидными счетами в швейцарских банках, предавались изысканным удовольствиям; неиссякаемая река из долларов, марок, фунтов, рублей изливалась в городскую казну, пополняла счета хозяев местных отелей, содержателей дорогих притонов и воротил игорного бизнеса, золотой пеной оседала в карманах торговцев наркотиками и авантюристов всех мастей. Поистине, Гонолулу был раем для миллионеров и проходимцев.

– Вот бы где провести месячишко! – вздохнул Флойд, с завистью поглядывая на двери отелей и баров, откуда призывно лились чарующие звуки музыки и нёсся беззаботный хохот тугих денежных мешков. Флойд снова вздохнул. Божественные ароматы национальной гавайской стряпни и тонкие запахи дорогих вин достигли его ноздрей, и он судорожно проглотил слюну. И уж совсем его доконал звонкий смех прекрасных аборигенок.

– Месячишко! – презрительно фыркнул Джералд. – Мелко плаваешь, старина Флойд. Всю жизнь!

К полудню такси доставило их в Стратегический Центр. Единственной целью сбора космолётчиков в стенах уважаемого учреждения было торжественное вручение каждому участнику предстоящей операции некой Галактической Визы, дающей её обладателю право беспрепятственно проникать на любой объект Галактической Федерации, а также рассчитывать на посильную помощь местных властей. К подобным мерам прибегали крайне редко, поскольку опасности, угрожающие Земле или её колониям, чаще всего носили локальный характер. Правда, на памяти ветеранов звёздной разведки были два-три случая, когда двери Центра распахивались навстречу разномастной толпе суровых, закалённых в звёздных бурях храбрецов. Последняя массовая выдача Галактических Виз производилась сорок лет назад, когда армада космической саранчи из созвездия Мраморных Барракуд внезапно атаковала Венеру и уничтожила цветущий город Новый Санкт-Петербург.

К пяти часам пополудни группа Криса Стюарта проследовала наконец в Зал Церемоний. Высший сановник Стратегического Центра, тучный старик с длинными седыми волосами и золотой восьмиконечной звездой на груди – знаком отличия членов Совета Семи Стратегов, с трудом сдерживая нетерпение и одолевавшую его зевоту, официально поздравил Криса Стюарта и его группу с оказанной им высокой честью и выразил надежду… и т.д. и т.п. Затем нацепил каждому на правое запястье по пластиковому браслету-визе и защёлкнул их специальным ключом, свисавшим у него с шеи на золотой цепочке.

– Никто не сможет разомкнуть такой браслет, кроме меня, – пояснил Стратег. – И запомните: Галактические Визы подлежат обязательному возврату в срок, особо оговоренный в контракте. Вот ваш контракт, господа. Ознакомьтесь и подпишите здесь, господин Стюарт. – Стюарт не глядя подмахнул бумагу. – Удачи вам, господа, – напутствовал их Стратег и внезапно улыбнулся. – Вы сделаете большое дело, если вернётесь живыми, ребята. И с победой.

Покинув Зал Церемоний, друзья смогли как следует рассмотреть Галактические Визы. Браслеты были собраны из мелких пластиковых пластин, плотно пригнанных друг к другу; одна из пластин оказалась крупнее остальных.

– «Охотник за Мраком», – прочитал Стюарт выгравированную на ней надпись на межгалактическом эсперанто. – Что ж, это звание мне по душе.

– Виват Охотникам за Мраком! – заорал Флойд О’Дарр, вскидывая руку с браслетом высоко над головой.

Дружное приветствие прозвучало в ответ со всех концов громадного здания.

– Куда теперь? – спросил Джералд, когда пятёрка новоиспечённых Охотников за Мраком оказалась за пределами Стратегического Центра.

– Поскольку с официальной стороной программы покончено, можно немного расслабиться, – улыбнулся Стюарт. – Или ты забыл, что нас ждут «У Вельзевула»?

– Ну и погуляем же мы сегодня! – воскликнул Флойд. – Покажем этим сытым бурундукам, как умеют веселиться настоящие парни, чья совесть чиста, а карманы не трещат от золотых монет!

Глава шестая.

«У

Вельзевула

»

Зал бара-ресторана с трудом вместил всех «избранников судьбы», или Охотников за Мраком, как отныне они именовали себя. Это славное местечко на краю города редко посещали солидные отцы семейств и трусоватые туристы-миллионеры, предпочитая опустошать свои бумажники в других, менее опасных и более дорогих увеселительных заведениях, ибо здесь, «У Вельзевула», прославившегося на всю Федерацию своими скандальными историями и нередко вспыхивающими кровавыми драками, предпочитали бросать якорь искатели приключений со всех концов Обозримого Космоса и проматывать свои кровно заработанные денежки честные трудяги с галактических рудников и приисков. Но сегодня здесь не было видно даже этих отчаянных смельчаков – сегодня здесь предавалась веселью грозная ватага «избранников судьбы».

Когда Крис Стюарт и его друзья очутились в стенах этого легендарного заведения, веселье было в полном разгаре. Грохот музыки, разноязычный хор голосов, беззаботный смех, звон посуды, сизый сигаретный дым, тонкими струйками поднимавшийся к потолку, усердное чавканье проголодавшихся за день людей – всё это расслабляюще подействовало на пятёрку вновь прибывших Охотников за Мраком. Флойд окинул взглядом зал и расплылся в блаженной улыбке.

– Это как раз по мне, ребята. К дьяволу Мрак, сегодня я хочу кутнуть на всю катушку, и чтоб память о бедном ирландском парне Флойде О’Дарре навеки осталась под сводами этого благословенного храма Бахуса. Мой пустой, ссохшийся от голода желудок настоятельно требует занять вон тот столик у окна, пока его не занял кто-нибудь другой.

Друзья последовали совету Флойда и сделали заказ подскочившему к ним официанту.

– Сей момент, господа, – залебезил тот. – Это такая честь для нашей фирмы…

Утолив голод и зарядившись изрядной порцией бренди, пятеро Охотников откинулись на спинки кресел с сигаретами в зубах и предались созерцанию окружающей их публики.

Не часто приходилось видеть Особый Батальон в полном составе. Крис Стюарт прекрасно понимал, что возложенная на него Чарльзом Крамером ответственность была не пустой формальностью. Жизнью этих людей правили давние традиции космической разведки, ставшие чем-то вроде неписаного кодекса чести Батальона. Объединить «избранников судьбы» под единым началом одного из членов их шаткого братства, пусть даже и назначенного самим шефом Ведомства, было делом далеко не лёгким, если не сказать – опасным. Дух дисциплины и жёсткой централизации был чужд «избранникам судьбы». Лишь два фактора благоприятствовали возложенной на Стюарта миссии: серьёзность предстоящей операции и высокий авторитет самого Криса Стюарта в среде космических разведчиков. Его личные качества и длинный перечень операций, в которых он проявил себя наилучшим образом, делали его едва ли не самым достойным кандидатом на пост временного командира Батальона.

Появление экипажа «Скитальца» не осталось незамеченным. Стюарт и его группа были встречены скупыми приветствиями и сдержанными кивками. Да, вольному духу «избранников судьбы» претило любое насилие над их свободой, но был в этих едва заметных знаках внимания некий скрытый смысл, некий ритуал, заставивший Стюарта облегчённо вздохнуть. Братство приняло его верховенство, приняло со сдержанно-позволительной снисходительностью, с сознанием оказываемой чести «равному среди равных». «Хочешь быть командиром? Валяй! Но не зарывайся, парень, иначе на жизнь твою никто не поставит и гроша», – словно говорил каждый из этих двухсот насмешливо-добродушных взглядов. Молчаливая санкция Батальона была куда важнее и действеннее официального назначения Крамера. Крис Стюарт знал это и ценил. Что ж, он не ударит в грязь лицом.