Охотники за пармезаном
Шрифт:
Пизанская башня, между прочим, воздвигалась в два приема. Сперва в 1173 году Бонанно построил три этажа, а когда почва начала оседать, от испуга бросил это тухлое дело. Веком позже, как загадочно написано в путеводителе, «архитектор Джованни Симоне, пытаясь выпрямить башню(?!), достроил колокольню до шестого этажа». Оригинальный маневр делу не помог, и башня начала крениться дальше, пока не достигла наклона в пять с половиной градусов. В 1990 году кампанилла была закрыта для посетителей, и ее начали спасать. Сперва опоясали свинцовыми слитками. Нулевой результат. Потом начали трамбовать почву у основания. Толку не было. И, наконец, заморозили почву жидким азотом и установили систему якорей-противовесов. И башня снова начала двигаться, на этот раз в противоположную сторону. Легко представить, как струхнули итальянцы и какой кипеж поднялся в рядах реставраторов. Ведь если кампанилла рухнет, кому тогда нужна эта Пиза? И с каких автобусов сдирать по 60 евро за час стоянки? Работы приостановили.
У меня проблема спасения башни вызвала почему-то ассоциации с больным шатающимся зубом. Наверное, потому, что у самого в поездке выпала пломба. При этом мне в голову постоянно лез стоматологический план укрепления знаменитого памятника: ввинтить внутрь какие-то титановые штифты, залить их цементом… в общем, полная чушь. Или не чушь? Может быть, надо запатентовать?..
Японцы атакуют
Если отвлечься от итальянцев, то какие все же шустрилы эти японцы! Везде они подсуетятся, влезут, смекнут и получат свой профит. Мало того, что они много лет смотрели нашу передачу «Это вы можете» и бесплатно передирали всякие разные изобретения. Мало того, что они до дыр зачитали нашу «Технику – молодежи», заимствуя оттуда все, что заблагорассудится. Так они еще и протянули свои японские щупальца по всему миру, на корню скупая лакомые куски. Вот в Зальцбурге стоял себе после войны разрушенный бомбежками домик Моцарта. Стоял и стоял целых пятьдесят лет, аж до 1994 года. Пока не вмешались японцы и не вложили свой капитал: восстановили домик и сейчас показывают за 12 евро пуговицу то ли Моцарта, то ли его отца и прядь волос, отстриженную невесть у кого.
А теперь самураи изматывают итальянское правительство предложениями взять в лизинг падающую башню. Дескать, отдайте нам, а мы ее гарантированно спасем. Каким образом – это наше дело. Например, поставим рядом огромную руку, которая будет башню поддерживать. Вы только отдайте. И заодно давайте Венецию, мы тоже не допустим ее утонутия. Итальянцы ломаются. Наверно, всякие дебаты идут в парламенте. Всякие местные ЛДПР и «Родины» выступают гневно. Мол, не допустим иностранцев на священную пизанскую землю! Тем временем кампанилла продолжает потихоньку крениться. И, говорят, если ничего кардинального не сделать, к 2200 году совсем упадет. А пока в Пизу регулярно наезжают экскурсионные автобусы, у подножия легендарной кампаниллы ведется бойкая торговля ее гипсовыми клонами масштаба 1:200. А глянцевые негры у входа на Поле Чудес предлагают почему-то огромные африканские тамтамы, около метра высотою. Ни фига себе сувенирчик! Я представил, как бы я повез такую безделушку домой, и развеселился. Думаю, если действовать согласованно и вчетвером, этот барабан еще можно пропихнуть в двери автобуса. Но вот дальше… Он, видимо, падал бы с багажной полки в проход салона каждые 15 минут, оглашая автобус гулкими громовыми раскатами и пугая попутчиков. Но сложнее всего, наверно, было бы объяснить потом на выезде из Евросоюза польским пограничникам, что это ПРОСТО БАРАБАН, а не тара для транспортировки валюты, наркотиков или спиртного.
А в городе Пизе у вас ничего не пропадало?
Есть такой бородатый анекдот (кто знает, может пропустить абзац). Всемирный конгресс филологов. Встает итальянский ученый и говорит:
– Путем длительных исследований мы выяснили этимологию слова «стибрить». Оказывается, в XV веке у купца на реке Тибр пропал корабль со всем грузом…
Тут поднимается русский коллега и, ядовито ухмыляясь, спрашивает:
– А в городе Пизе у вас ничего не пропадало?..
А вот у нас в городе Пизе пропал экскурсовод. И все из-за того, что у нас было предусмотрено свободное время. Тут надо заметить, что для туриста, без затруднений ориентирующегося на местности и владеющего языками, свободное время – это подарок, для всех остальных – настоящий бич. Помните мучения Семен Семеныча на тесных улочках то ли Каира, то ли Стамбула? Очень жизненно снято. Фраза «Встречаемся во столько-то у скамейки Гарибальди» еще не гарантирует успеха. Часть туристов перепутает ее с фонтаном Муссолини, а кто-то придет минут на пятнадцать позже – часы-то у всех идут по-разному. У кого-то спешат, у кого-то отстают, кто-то вообще с самой Москвы их еще не переводил. В общем, придя на место встречи, мы обнаружили, что пятнадцать гавриков здесь, а экскурсовод с остальной частью группы – неизвестно где.
Пришлось мне сделать самый первый звонок за рубежом по сотовому. 2 евро минута! Алла нашлась! Оказывается, собрав две трети народу, она не дождалась остальных и рванула к стоянке туристических автобусов.
Будь благословен, Мартин Купер, изобретатель мобильного телефона! Не будь тебя, я бы до сих пор сидел в Пизе и помогал неграм продавать их тамтамы.
Заклятые соседи. Особенности итальянских гидов
Флоренция находится от Пизы совсем близко. Кажется, 70 километров. При этом флорентийцы и пизанцы друг друга терпеть не могут. В частности, пизанцы говорят: «Лучше иметь дохлую собаку у порога, чем соседа-флорентийца». Флорентийцы не остаются в долгу: «Скорей бы уж упала ваша башня и к вам перестали ездить туристы». А на следующий день после теракта 11 сентября на флорентийском стадионе появился плакат: «Бен Ладен, не перепутал ли ты башню?» Вообще в Италии считается, что характер у флорентийца ядовитый, желчный, саркастический. Да и само слово «флорентиец» напоминает мне что-то скользкое, шипящее, бесхребетное. Хотя вот «Флоренция» звучит приятно – что в русской транскрипции, что в итальянской (Firenze), напоминая чем-то перезвон колоколов в городских церквях. И переводится тоже красиво – «цветущая».
Во Флоренции нас начала настигать знаменитая итальянская жара. Сами итальянцы выражаются так: «У нас сегодня не жарко, всего 31 градус». При таком показном стоицизме все они, однако, днем прячутся по домам. Кроме туристов, на раскаленных улицах города никого и не увидишь.
Здесь мы впервые познакомились с итальянской экскурсоводшей. Все они как на подбор – бодрящиеся старушки, забронзовевшие на жгучем южном солнце, сморщенные, как вяленая вобла. Говорят по-русски как будто бы правильно, но невыносимо монотонно и с таким скрипучим акцентом, что через несколько минут хочется послать к свиньям собачьим и старушку, и всех Веспасианов – Тертуллианов – Квинталов – Маргиналов, про которых она рассказывает. Усугубляют мучения наушники. На шею туристам принудительно развешиваются компактные радиостанции с наушниками – как поясняет турфирма, «для того, чтобы пояснения были хорошо слышны на шумных итальянских улицах». На самом деле – чтобы еще раз бессовестно ободрать экскурсантов на три евро.
Очередная пенсионерка-экскурсоводша привела нас на площадь перед самым красивым собором Флоренции – Санта Мария дель Фьоре. Площадь маленькая – собор гигантский. Поэтому осмотр его можно производить только задрав голову высоко вверх и разинув рот. Чем и пользуются карманники.
Собор похож на дорогой инкрустированный сервиз. Главный купол напоминает роскошную супницу, а колокольня Джотто рядом – огромную солонку. Но дель Фьоре надо не описывать – его надо видеть. Хотя бы на фотографии.
– Гор-р-ратшая зона! – раскатывался голос итальянки над площадью. – Р-р-работают тсигане! Снимают тшулки, не снимая босоношек, или, как говорят у вас в России, на ходу колеса тшинят! Незаметно вор-р-руют кошельки, телефоны, деньги, видеокамеры!
Мы в панике оглянулись по сторонам, ища этих ужасных цыган, невидимых, бесплотных, но опасных, как ниндзя. Хм! Попробуй разбери, кто здесь цыган, а кто нет! Все смуглые и кучерявые, как из одного инкубатора. Единственные подозрительные личности, которые тусовались вокруг, – это какие-то бангладешцы, продававшие пластмассовые пистолеты для пускания мыльных пузырей, да уже приевшиеся африканцы, торговавшие на сей раз кожаными сумками. Но испуг уже глубоко въелся нам в подкорку, и, когда к нам подошла безобидная цыганка и попросила мелочи якобы на восстановление храма, вся толпа дружно шарахнулась от нее.
Мечта русская и итальянская
Тридцать лет назад итальянцы жили гораздо хуже нас. Об этом с прискорбием, не свойственным обычно справочным изданиям, сообщает Большая Советская Энциклопедия: «Италия, – говорится там, – страна низкой заработной платы. Большинство рабочих получает 60-70 тысяч лир, а довольно значительная группа трудящихся, особенно на Юге, – не более 40-60 тысяч лир в месяц» (М., 1973).
60 тысяч лир соответствовали примерно нашим застойным 85 рублям. Конечно, тогда мы могли смотреть на итальянцев сверху вниз и даже сочувствовать им. Но за прошедшее время они совершили огромный скачок. Теперь средний доход на душу населения составляет примерно 1200 евро. Совсем неплохо для Южной Европы. Даже если учесть итальянскую дороговизну, получается, что уровень жизни у них выше нашего раза в три.
Несмотря на такой грандиозный экономический прорыв, итальянцы считают, что живется им скверно. Они на чем свет стоит костерят своего Берлускони, сочиняя про него злобные байки вроде: «Упал самолет с Берлускони и членами правительства. Вопрос: кто спасется? Ответ: спасется вся Италия». Стены, особенно на юге, разрисованы надписями наподобие «Берлуска – свинья». Рядом обычно намалеваны серп и молот. Или какая-нибудь красная звезда. Ну не наигрались они в свое время в социализм! Детская болезнь левизны у них, видите ли. Дурачки инфантильные. Они мечтают о недоразвитом социализме, мы – о развитом капитализме. Каждому свое.
Немудрено, что именно в Италии, во Флоренции, прошла самая первая в мире забастовка. Это случилось в далеком 1345 году, а организатором ее был чесальщик по имени Чупо Брандини. Не знаю, что именно он там чесал, но картинку эту себе живо представляю.
Чупо робко заходит в офис директора, подталкиваемый своими коллегами. Переминается с ноги на ногу, терзая в руках свой средневековый колпак.
Увидев столь внушительную делегацию, директор поперхивается кьянти.
– Вы чего, рагацци? Дверь перепутали?