Охотники за пришельцами

Белый не ответил, он воззрился на холщовую сумку дяди Леши, будто знал, что в ней. Тот спрятал сумку за спину — лицо его хищно заострилось, а глаза напряженно заморгали: алкаш готовился защищать свое добро.

— Ну, хорошо, — сказал Белый, увидев это выражение. Он повернулся к ребятам. — Ваш испуг прошел?

— Прошел, — ответили по очереди оба охотника. — Почти.

— Тогда до свидания. — Сказав это, незнакомец повернулся и стал спускаться по лесистому склону по направлению к асфальту: серебряные волосы, прямая спина, ни одной складки на белом пиджаке.

Трое постояли еще немного, провожая его взглядом, оглянулись на крапиву и тоже стали спускаться.

Недалеко от водосброса и места, где рыбаки оставили удочки, дядя Леша почему-то заинтересовался своей сумкой. Ощупал ее, узнал по очертаниям бутылку, но тут его пальцы наткнулись на что-то и остановились.

— А это что у меня такое? — спросил он удивленно. Сунул руку в сумку, вытащил диковинного вида янтарный плод. — Ребятки, это что? Откуда оно у меня? Вы подложили?

Беляш и Шах тоже удивились. Такие фрукты он видели впервые.

— Нехорошо, мальчики, а вдруг это отрава? — корил их алкаш. — Нехорошо! — Один за другим янтарные плоды полетели в воду, раздалось шесть всплесков. Фрукты не всплыли. Теперь дядя Леша достал бутылку. — С кем я вчера пил? — озадачился он, разглядывая празднично-яркую наклейку. — Коллекционный! — Он откупорил бутылку, глотнул, тряхнул головой. — Мед! Всё, ребятки, я заправился. Мне пора.

— Куда?

— Так порядок же в парке наводить, бутылки по кустам собирать.

Тут и Шах что-то вспомнил:

— У нас же удочки!

И оба рыбака, оставив дядю Лешу с бутылкой дорогущего портвейна на лесопарковой дорожке, поспешили к водосбросу, возле которого они оставили удочки.

Вруши

Девочки-близнятки, восьмилетние Вика и Катя Вагановы притащили в дом огромного рыжего кота с серым, будто пришитым хвостом.

— Он такой хороший! — приговаривали они, наперебой гладя кота. — Он такой ласковый! Он такой бедненький — ему кто-то лапку ушиб. Можно, он у нас поживет?

— Экая громадина! — ответила на приговаривание бабушка, Зинаида Васильевна. — Он всю мебель обдерет своими когтищами — гляньте, они у него, как у тигра. И хвост у него будто от другой кошки. Нет, нет, уносите туда, где взяли!

Кот в ответ на негостеприимные бабушкины слова вытер лапы о коврик у двери и мяукнул так, что всем показалось, что он сказал "Здрасьте".

На голоса вышел из кабинета папа девочек, писатель. От других писателей он отличался тем, что в первую половину дня у него было хорошее настроение, и он писал для детей сказки и рассказы, а во вторую — плохое, и он тогда писал для взрослых. Сейчас была половина двенадцатого. Кот увидел писателя и мяукнул "Здрасьте" и ему.

— Привет! — ответил папа гостю. — Что-то коты нынче очень уж вежливы стали. Проходите, проходите, сударь!

Кот, словно дождавшись приглашения, прихрамывая, направился в гостиную. Там он окинул быстрым взглядом стенку, телевизор, диван, ковер на полу и вопросительно оглянулся на хозяина, не сводившего с него глаз.

— Садитесь, сударь, — радушно предложил коту писатель, — в ногах, как у нас говорят, правды нет.

Кот и тут послушался: неспешно подошел к креслу, впрыгнул в него, сел там (а не разлегся). Вся семья была в гостиной, Папа уселся на диван.

— С чем пожаловали, милейший? — вежливо спросил он (напомним, что все еще шла первая половина дня). — Рассказывайте.

Кот лизнул шерсть на груди там, где у людей находится галстук, и замурлыкал.

— Что, что? — писатель подставил ладонь к уху. — А ну-ка, девочки, переводите — вы ведь знаете кошачий язык.

Вика и Катя послушались и начали переводить:

— Он говорит, что ему у нас очень нравится. И что он и не подумает обдирать мебель.

— Очень хорошо! — одобрил перевод писатель. — А что он еще говорит?

Кот продолжал энергично мурлыкать.

— Он говорит, что — не перебивай, Катька! — что поживет у нас, если ему позволят, недолго… что его очень интересуют наши телевизионные передачи. Ой, я устала, Кать, переводи ты.

Катя подхватила перевод:

— …он говорит, что ему интересны взаимно… нет, вза-и-мо-отно-ше-ния взрослых и детей…

— Стоп-стоп-стоп! — вскричал папа. — Кто это сказал? Не может быть, чтобы вы! Неужели кот?

— Кот, — подтвердили девочки. — Он говорит на кошачьем, а мы переводим. Ты ведь сам предложил. Послушай, па, что он дальше говорит. Что он больше всего любит ска… нет, он поправился: он сказал, что хотел бы знать наши сказки и мифы. Па, что такое мифы? А еще он говорит, что с удовольствием полистал бы наши книги.

— Чьи это слова, Вика? Кота? Или тебя научили? Только подумать — мифы!

— Кота…

— Что за чудеса! — только и смог воскликнуть папа. — Вот он опять замурлыкал. Переводите.

— Он говорит, что жизнь улицы знает дос-ко-наль-но., — так произнесла она это взрослое слово. — Но вот человеческий дом и быт ему еще неизвестны.

— Кто он такой в конце концов! — рассердился папа. — Что за исследователь с хвостом?! И что за чепуха творится в моем доме?

На этот раз стала переводить Катя (кот вовсю мурлыкал):

— Разве может хвост, — произнесла она неизвестно чьи слова, — помешать добрым отношениям? Да и кот без хвоста скорее вызовет подозрение, чем кот с хвостом.

— Вызовет подозрение? — обескураженно переспросил папа. — Сейчас пойду пороюсь в словарях.

— Зачем?

— Поищу, не сказано ли там чего о хвостах и добрых отношениях, о том, как одно зависит от другого… А не пора ли нам выяснить, кто он на самом деле — Кот в сапогах? Барабашка? Или…