Охридский «ястреб»

Мучить вопросами раздавленную свалившимся на нее горем женщину было бы бесчеловечно. Бардин, который и сам пребывал от услышанного в подавленном настроении, конечно же, не собирался этого делать. Мозг сверлила навязчивая мысль: «Что-то тут нечисто! Раз предупредил жену, значит, знал или, по крайней мере, догадывался о чем-то. Неужели это из-за того чертова «Блэк Хоука»… или «Апача», будь они оба неладны!» Не имея достаточной информации, выводы делать было рано, но каким-то звериным чутьем он ощутил грядущую опасность.

– Биляна! – громко и настойчиво прокричал он в трубку, силясь пробиться к сознанию несчастной женщины. – Я завтра же утром вылетаю! И вот еще что… – Денис никак не мог избавиться от тревожного предчувствия. – Очень тебя прошу, если кто полезет с разными вопросами – молчи, как немая. Постарайся вообще никому ничего не рассказывать. Ладно? – И, не желая пугать ее, пояснил: – Но это я так, на всякий случай… Биляна, ты меня слышишь?

Сквозь всхлипывания он разобрал еле слышное: «Да».

Задержка рейса – не всегда пустая потеря времени

Закончив разговор, Бардин отдал распоряжение секретарше, тотчас же забронировать билет на любой завтрашний утренний рейс до Скопье. Честно говоря, он не представлял, что станет делать в Македонии и стоит ли ему вообще что-нибудь делать… Нет, похороны – само собой! А вот в остальном… Знать бы еще, что такое это остальное и с чем его едят? Да и присутствует ли в сегодняшнем происшествии что-то кроме банального ДТП?

И тут Дениса осенило! Прядухин! Точно! Если кто и способен помочь разобраться в этой мутноватой истории, то только он… Прядухин тоже был человеком из балканского прошлого и до сих пор оставался один из тех немногих, на кого можно было по-настоящему положиться в любой ситуации. Он обладал такими ценными качествами, как интеллект, логика, опыт, и, что существенно, имел, без преувеличения, колоссальные возможности по добыванию информации.

Познакомились они в девяносто девятом, уже на излете косовской войны. Несколько раз пересекались при проведении совместных операций. Правда, тогда Денис знал его как «Дрона»… Вообще-то, во всем мире у спецназовцев в ходу прозвища вместо имен. Как правило, это просто корпоративная фишка, дань моде, что ли, но в Сербии, все обстояло несколько иначе. Там участие иностранцев в боевых действиях старались не афишировать – и без того вся западная пресса трубила о тысячах наемников, воюющих в Косово на стороне режима Милошевича. Находились «деятели», которые без умолку талдычили, будто российские и прочие добровольцы – никакие не борцы за идею славянского братства, а банальные наемники.

Чушь, конечно, несусветная! О деньгах тогда никто даже и не думал. Часто люди, чуть ли не на последние копейки, покупали билет на поезд или самолет, правдами и неправдами, иногда через три-четыре границы, добирались до Сербии, чтоб за правое дело постоять, а их все кому не лень пытались «ландскнехтами» выставить! Слышать такое было обидно. Никто не отрицает, что кое-какие гроши им перепадали. Но на те сто-сто пятьдесят долларов в месяц, которые выдавались нашим ребятам, при всем желании нельзя было разгуляться. Этих денег впритык хватало лишь на курево да на пару звонков домой родным – тарифы на международную связь лихо сжирали остатки скудного пособия… Конечно, если считать это достойной платой для «солдата удачи», то им, несомненно, платили! Смешно, ей-богу! Хоть бы кто задумался: а было ли сербам чем платить? Да и вообще – не о том речь!

Суть в том, что сербское армейское начальство спецназовскую традицию использовать вместо имен клички, из соображений конспирации, всячески поощряло и, более того, распространило ее на все те подразделения, где оказались не одни только сербы и черногорцы. Так что никто, за исключением особо близких друзей, таких, какими, к примеру, были Денис и Бранко, как правило, даже не знал настоящих имен – не говоря уже о фамилиях – людей, с которыми вместе ходил на задания.

По некоторым признакам, Денис сразу решил для себя, что Дрон – не просто парень с улицы, а, скорее всего, – военспец. Ну, то есть, кадровый вояка! Он частенько наведывался в отряд «для налаживания боевого взаимодействия с соседями при проведении совместных операций против албанских боевиков» – так подобные мероприятия назывались официально. Поговаривали, будто Дрон располагал надежными источниками информации на той стороне, среди шиптаров. Вероятнее всего, так оно и было, потому что организованные им акции всегда завершались успешно и практически без потерь.

В остальном же он оставался человеком-загадкой, о котором никто ничего не знал. Среди бойцов ходили упорные слухи, будто Дрон – один из «Белых волков», прославившихся еще в боснийскую войну. Но тот, состоящий почти из одних русских, разведывательно-диверсионный отряд «Бели вукови» – как по-сербски звучало его название – к тому времени года четыре как расформировали, так что, поди знай, кто в нем был и где потом оказался!

И все-таки, несмотря на окружавший Дрона ореол таинственности, его уважали – по делам и честь! Операции он планировал так, что любо-дорого! Людей берег, никогда не стеснялся лично поучаствовать и наравне с остальными по пули лез. При случае, на отдыхе не гнушался с парнями у костерка водки выпить и за жизнь потрещать… Словом, нормальный мужик – правильный!

Когда Бардин после полуторагодового отсутствия возвратился домой и вплотную занялся поисками ответа на вопрос, чем заниматься и как жить дальше, его, не объяснив даже толком, по какому поводу, пригласили в военкомат. Пошел он туда со спокойной душой, будучи уверен, что не с Балкан ветром тянет. А если даже и оттуда подуло, что с того? Тяжких грехов за ним не числилось. Безоружных не убивал, при зачистках не лютовал, хотя, вражьей кровушки пролил немало – ну так на то он и спецназ, святых там, как известно, не держат!

К тому же никаких следов своего пребывания в охваченной гражданской войной бывшей Югославии Денис, как он искренне надеялся, не оставил – тамошние армейские кадровики разве что повертели в руках его загранпаспорт и военный билет, поинтересовалось кое-какими записями, да тут же и вернули бумажки обратно, не удосужившись даже сделать ксерокопии на память… В отряде, за исключением Бранко, никто не знал ни его имени, ни фамилии. Для ребят он был просто «Гавраном», как и они для него, кто – «Чехом», кто – «Гусем»… А один и вовсе назвался «Японцем», хотя ничего от азиата в нем и близко не было – в этом плане, каждый чудил в меру собственной фантазии!

Оттого-то по дороге в военкомат ничего у Дениса в груди не екало. Каково же было его удивление, когда в кабинете военкома его встретил не кто иной, как Дрон. А вот предъявленное им удостоверение, где было сказано, что Прядухин Артем Юрьевич является майором Главного разведывательного управления Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации, особого впечатления на Дениса не произвело, потому как нечто в этом духе он и предполагал.

– По-хорошему, тебе проставиться не мешало бы! – мимоходом заметил он, присмотревшись к дате выдачи удостоверения. – Звание-то тебе всего две недели как присвоили.

– Глазастый черт! Другой бы внимания не обратил… – улыбнулся недавний «Дрон». – Ну, здравствуй, что ли?!

Они обменялись рукопожатиями.

– Ты, как я погляжу, не шибко сильно удивлен… – разочарованно заметил Прядухин.

– Почему же? Встретить тебя здесь я, само собой, никак не рассчитывал. Так что сюрприз удался! Ну а это… – он кивнул на красную книжечку, которую Прядухин как раз в это время засовывал во внутренний карман пиджака. – Уверен, конечно, не был, но догадывался.