Охваченные страстью

– Я хотела, чтобы она приехала. Но у нее возникли кое-какие соображения на этот счет. Говоря откровенно, они касаются вас. Она с гораздо большей серьезностью и уважением, чем я, относится к вашей клятве больше не вступать в брак. И ее смущает ваш образ жизни. Ей нужен брак, а не приключения.

– Последнее она предоставила вам? – поддразнил ее Дэниел.

– Я слышала поразительные отзывы о таланте мистера Брэддока, – слегка улыбнувшись, сказала Эрика. – Мне показалось, что не стоит пренебрегать его советом. Он прочел два этих письма и увидел подходящую пару. Я решила приехать и убедиться во всем сама. – Она глубоко вздохнула и негромко добавила: – Теперь я вижу, что мистер Брэддок был прав. Сара могла бы начать здесь новую жизнь, вдали от болезненных воспоминаний. Ваши дети были бы счастливы, Абигайль устроила бы свою жизнь так, как ей хочется, зная, что ее внукам хорошо. А вы плавали бы со спокойным сердцем, тоже зная, что дети ваши счастливы. Никто не ждет от вас безумной любви, но я верю, что с течением времени вы привязались бы к Саре с ее нежной и благородной душой. Она к тому же хороша собой, хоть сама, кажется, и не ведает о том.

Дэниел не мог бы сказать, что было причиной тому – бренди, золотистые ли глаза гостьи или ее чувствительный рассказ, но он больше не сердился. Даже на Абигайль. Она хочет уехать домой в Салем, и это ее право. Разве он может винить ее в этом? Откашлявшись, Дэниел спросил:

– А могла бы ваша Сара приехать сюда в качестве гувернантки, а не предполагаемой невесты? Нельзя сказать, что эта мысль кажется мне такой уж удачной, но я не прочь попробовать, раз уж ничего другого не предвидится.

– Я вижу, что после моего рассказа у вас сложилось неверное впечатление. Дело в том, что Сара не потеряет места в доме моего жениха после нашей свадьбы. Чего ради ей оставлять дом, в котором ей удобно, детей, которых она обожает, если это не даст ей возможности обзавестись собственным домом и детьми?

– Ради того, чтобы избавиться от трагических воспоминаний, о которых вы говорили.

– С этими трагическими воспоминаниями все не так просто, – раздумчиво произнесла Эрика. – Есть люди, которые вопреки всякой логике не стремятся избавиться от них. По каким-то причинам Сара чувствует себя ближе к умершему брату именно в Бостоне. Нужно нечто более значительное, чем должность гувернантки, чтобы отвлечь ее от этого.

– Отвлечь ее? Так она даже не хочет покидать Бостон? – Дэниел почувствовал новый прилив нетерпения. – Вы хотите сказать, что приехали сюда предложить ничуть не расположенную к тому невесту мужчине, который и думать не хочет о браке? И это по совету какого-то шарлатана…

– Он вовсе не шарлатан! Вы рассуждаете точь-в-точь как Джек! Мистер Брэддок – гений романтики… – Эрика спохватилась и поспешила сменить аргументацию. – Я приехала сюда, чтобы уяснить, могут ли одинокая девушка, с одной стороны, и нуждающаяся в ней семья – с другой, найти общее счастье, и за три дня, проведенные здесь, я пришла к заключению, что этот брак – из тех, какие заключаются на небесах.

Дэниел с досадливым удивлением наблюдал за тем, как Эрика отпила деликатный глоточек бренди. Она едва не утратила самообладания, но было совершенно очевидно, что именно этого такая женщина не может себе позволить ни в коем случае. Она, разумеется, обсуждала проблему со своим Джеком, но и тогда вряд ли повышала голос надолго. После кроткой манеры Лили и откровенных наскоков Абигайль поведение гостьи казалось ему загадочным. Интригующим, но тем не менее несносным. Он не стал бы винить Джека за то, что тот терпит это. Возможность спать с такой девушкой стоит того, чтобы прощать ей случайные вспышки. Но как излишне назойливая гостья Эрика действовала Дэниелу на нервы.

– Право, капитан, не стоит упрямиться по такому поводу. Даже если бы Сара согласилась приехать сюда в качестве гувернантки, даже если бы я посоветовала ей поступить именно так – а я этого не сделаю ни в коем случае, – вы забываете об Абигайль. Она не доверит детей случайному человеку. Прежде чем уехать отсюда, она должна убедиться, что здесь существует семейный союз.

– Тогда все решено.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я больше ничего не хочу слышать об этом деле. Погостите у нас еще несколько дней, хоть я и не уверен, что вам это покажется нужным. Если хотите, я помогу вам уладить дела с вашим возвращением домой.

– Нет, благодарю вас.

– Вы, вероятно, предполагали, что поплывете со мной, когда я помчусь приветствовать свою невесту, – проговорил он серьезным тоном. – А что вы намерены делать теперь?

– У меня есть план, сэр. Вам нет нужды об этом беспокоиться.

Несмотря на всю свою злость, Дэниел не удержался от улыбки.

– Вы сердитесь?

– Вовсе нет. Должна сказать, однако… – Эрика сделала еще один крошечный глоточек бренди, а потом взглянула на капитана с величайшим неодобрением. – Я не осуждаю вас ни за вашу несдержанность, ни за вашу репутацию драчуна. Но ваше упрямство вызывает у меня глубокое разочарование. Я, честно говоря, не верю, что вы прислушались хоть к одному моему слову о Саре. Для меня непостижимо то, что вы обозвали мистера Брэддока шарлатаном вопреки его заслуженной доброй репутации. По-моему, вы могли бы еще добавить, что вам хочется провести следующие десять лет в стычках с Абигайль, вместо того чтобы радоваться жизни в вашем прекрасном убежище. Это лишено смысла.

– А как насчет моей репутации драчуна?

– Она справедлива. Я порасспрашивала о вас, прежде чем явиться сюда. Я, конечно, понимала, что в письме Абигайль есть некоторые преувеличения, но до тех пор, пока не познакомилась с вами… – Не договорив, Эрика отодвинула стул и встала. – Спасибо за бренди, капитан. Быть может, если вы найдете время подумать над тем, что я вам говорила, мы сможем потолковать еще раз.

– Подождите! – Он смотрел на Эрику с откровенным недоверием. – Разве вы не слышали, как я сказал, что все решено?

– Я просто надеюсь, что вы измените свое мнение.

– Я? Полагаю, для этого я достаточно упрям. – Маккалем встал и подошел к ней на расстояние нескольких дюймов. – Вы можете остаться на какое-то время как гостья Абби. Но я не хочу больше ничего слышать ни о браке, ни о гувернантке, ни о святом мистере Брэддоке. Ясно?

– До ужаса ясно, – кивнула Эрика. – Доброй ночи, капитан. Желаю вам приятных снов – при условии, что они улучшат ваше утреннее настроение.

– Подождите, – повторил он и осторожно взял ее за руку – на всякий случай, ожидая при этом, что она станет сопротивляться.

Эрика не сопротивлялась, она просто стояла на месте и смотрела на капитана взглядом холодным, но не вызывающим.

– В чем дело, капитан?

– Я хочу услышать, как вы сами это скажете.

– Что скажу?

– Я хочу услышать, как вы скажете, что тема о женитьбе вообще и на Саре в частности закрыта до конца вашего пребывания здесь.

Он видел, что Эрика ищет точные слова для ответа, и вдруг понял, что она такая же упрямая, каким считала его. Может, даже еще упрямее! Но она не собиралась с ним препираться – было яснее ясного, что это не в ее правилах. Было также ясно, что она не собирается отказываться от мысли женить его на своей подруге, несмотря на то, что ни он, ни пресловутая Сара не проявляли интереса к этому браку. Мало того, Маккалем начинал подозревать, что Сара такая же твердая и откровенная противница этой затеи, как и он сам.

Это выглядело смешно, и если бы Полли до такой степени не привязалась к гостье, Маккалем, наверное, предложил бы Эрике немедленно упаковать вещи и уехать ранним утром. Вместо этого он решил, как говорится, предоставить ей койку еще на несколько дней, потом поднять ее на борт шхуны и отвезти в Гавану, а там сбыть с рук, усадив на корабль, который доставит ее домой в Бостон.

Капитан отпустил ее руку и указал в сторону, где располагались комнаты для гостей.

– Ложитесь спать. И если хотите устраивать браки, думайте о Джеке, а не обо мне. Понятно?

Глаза у Эрики вспыхнули, и Маккалем уже надеялся, что она все же выйдет из себя, но она только пожала плечами.

– О вас у меня не будет ни единой мысли, можете быть в этом уверены. Спокойной ночи, капитан.

Он словно зачарованный смотрел, как она шествует по коридору, гадая, что же все-таки разозлило Эрику под конец. Его упоминание о ее драгоценном Джеке? Или, что более вероятно, не злилась ли она на себя за то, что в волнении назвала его имя? Как бы там ни было, а приятно узнать, что появился предмет для размышлений, который бередит ей душу. Если повезет, эти размышления наряду с его строгими инструкциями удержат ее в рамках до конца визита.