Охватить Все. Книга 1

В этот момент следом за ней выскочил один из парней, который был одет. Она развернулась инстинктивно и стала задом отползать.

– Хозяюшка, не бойся, мы не разбойники…

Остановилась Василиса:

– А кто?.. и что делаете здесь?

Парень остановился, чтобы опять не напугать хозяйку.

– Я объясню сейчас, вы успокойтесь только.

Василиса представила себя, как она на земле сидит перед молодым здоровым парнем… быстро вскочила на ноги, платье одёрнула, вся напряглась, готовая в любой момент к принятию решений. Парень, действительно, не представлялся хулиганом… начала успокаиваться, но сердце всё ещё стучало.

– Объясняй, - посмотрела на забор упавший, оценивая путь отступления.

Парень этот взгляд понял по-своему:

– Это не мы, - начал оправдываться он, - гроза была… ветер… уронил, видать.

– Вы до грозы ещё сюда пришли?

– Нет, после, но забор уже лежал…

– Зачем пришли то?.. и товарищ, почему голый почти?

Она оценила ситуацию. Решила, что теперь-то всё равно успеет убежать. Поражало то, что парень трезвый был, значит сознательно сюда пришли, да и одет неплохо, чистый, футболка, брюки серо-голубого цвета, кеды на ногах… вроде не бродяга.

Возле домика скамеечка стояла небольшая. Чтобы Василису не пугать и показать свою лояльность, парень отступил и сел, этим понять давая, что нет у него никаких недобрых мыслей. Василиса успокаиваться стала, даже засмеялась, вспомнив, как пятилась от парня задом по земле. Парень засмеялся тоже.

– Мы, хозяюшка ничего в саду не взяли. Купаться ходили на озеро, гроза нас оттуда выгнала, а когда бежали, Вовка, товарищ мой, штаны порвал по шву. Нам в город надо… Видим домик и забор упал. Думали кого-нибудь найти в садах, иголку с ниткой попросить. А тут открыто было… или почти открыто, замок не закрыт на ключ. Зашли, нашли иголку с ниткой… вот!.. зашивает. Мы скоро уйдём. Ты-то почему одна?.. или ночевать не будешь?

– Нет. У меня в деревне родственники живут, мама, брат.

– А сама-то из города?

– Да. Пришла набрать клубники, да так всего помаленьку.

– А чё одна то?.. мало ли что, вот, как сегодня?.. или у вас тихо?

– Тихо. Я не одна, с детьми, они в деревне.

– Забор упал. С детьми то не поднимешь.

– Брата попрошу.

– А муж то где?

– В городе остался, он не любит ездить в сад…

Встрепенулась Василиса:

– Чё-то я разговорилась. Пойду я-а…

– Тебя как хоть зовут-то, хозяюшка?.. а то, выходит, в гостях побывали, а у кого, не знаем.

– Зачем вам моё имя? Таких встреч в жизни бывает много, они мелькнут, как мотыльки и исчезают с наступленьем будней.

– А ты поэтесса!.. – сделал заключенье парень.

Василиса даже покраснела, откуда он может знать, что она пишет иногда стихи.

– Василиса меня зовут.

– Ты не сердись, пожалуйста, на нас. А то, что назвал поэтом, так это видно по взгляду, мимике лица, манерой веденья разговора.

– Вот уж не знала.

– Скажу тебе в твоём же ключе манеры говорить. Случайные встречи, говоришь, как мотыльки?.. Но иногда такие мотыльки растягиваются в вечность. Более того, кажется порой, что вся жизнь из таких вот мимолётных мгновений состоит. А ведь что-то не просто не вспоминается, даже не фиксируется… только мотыльки иногда вспыхивают ярко, как лучик света в сердце.

Василиса вздрогнула:

– Лучик в сердце?.. Лучик в сердце?..

– Ты весёлая, сияющая даже!.. но внутри себя. Снаружи грусть.

В этот момент из домика вышел второй парень. Он был уже в штанах, но зашиты они были просто ужасно, по шву от бёдер гармошкой шов собрался. Василиса увидела, расхохоталась. Парень, который с ней разговаривал, засмеялся тоже, глядя на своего товарища.

– Это… поторопился я… вот.

– Думал, что голого выгонят на улицу?.. – смеялась Василиса, - снимай. Там брюки рабочие висят, одень пока. Володя удалился.

– Нитки и иголку прихвати – сказала Василиса. В домик она не рискнула заходить.

Володя переоделся и вышел к ним, но друг Володин не позволил Василисе.

– Лучше я. Я деревенский, умею, - пояснил.

Но Василиса молча отняла.

– Я стяжком зашью, а дома пройдёте на машинке.

Она себя не узнавала, как-то свободно чувствует себя и просто.

– Муж то узнает, не поймёт.

– Не узнает. Ему всё равно уже, что со мною происходит. Вот ты бы как отреагировал, если узнал, что…

– Не знаю, честно. Хорошо, что не женатый, а то вот и думал бы… но это урок прекрасный на будущее… Если у меня так будет…

– Как?.. – не поняла Василиса.

– Душа хочет петь песни прекрасные, хочет жить, и любить, и творить, но!..

– А что мешает?.. вот мужу водка у меня, а тебе?..

– Мне?.. ничего, она и поёт при виде прекрасных женщин.

Василиса так посмотрела на него, что он отодвинулся невольно, но уже примиряюще спросила:

– Лучик в сердце?.. это только фраза для «манера говорить»?

– Лучик в сердце – это лучик в сердце. То же самое, что мотылёк-мгновенье, Василиса. А разве у тебя нет лучика?.. ты же стихи пишешь!.. не можешь не писать.

– Есть. Потому и спросила.

– Может это я, тот самый лучик?..

– Нет.

– Понятно, верность мужу, дети – посмотрел с каким-то сожалением, даже с жалостью – всё, всё, Василиса, вижу, что не остроумен я. Больше не буду ёрничать, пусть мотылёк живёт подольше, не буду его пылью покрывать.

– Вот и всё!.. – протянула брюки. – Ладно, пойду, ягод наберу. Вы тоже попробуйте клубники.

– Мы можем завтра приехать, помочь – посмотрел на Вову, - я могу приехать. Зовут меня Евгений.

– Не надо, Женя, останься мотыльком, может, и буду вспоминать тогда.

– Ладно, Василиса, за всё тебе спасибо.

– За что, за всё?

– За появление своё, а то бы день так и остался серой бабочкой или гусеницей вовсе.

Промолчала Василиса. Евгений помог ей набрать ягод, лука, редиски, щавеля…

– Володя то чего такой молчун?.. вот, тебе стоит поучиться.

– Да нет, он не молчун, просто с этими штанами инициативу утерял.

Василиса, всё, что набрали, аккуратно в пакет сложила.