Океан лжи
Шрифт:
– Звонишь кому?
– Да секретарше, хотел напомнить, что она должна отправить машину в аэропорт - встретить нашего представителя из Вилья-Белья.
– Ну, так звони! А потом глотнем кофе. А заодно закончим наш разговор.
– Не стану! Тейда - работник ответственный - не забудет.
– Как хочешь, - пригубила чашку с обжигающим напитком Марон.
– Тогда поговорим о твоем обмороке. Для начала.
– Не сейчас, дорогая! Не сейчас!
– Как знаешь, однако мне кажется, тянуть не стоит.
– Обязательно, но через день-два.
– А не лучше ли на день-два отложить все дела?
– Прости, Марон, но не сегодня!
– В последнее время ты многого, мне сдается, не договариваешь. Что происходит?!
– Поверь, ровным счетом ничего!
– Хотела бы я верить, что это, в самом деле, так… Да не получается…
– Извини!
– Ну что же, выпью пару таблеток снотворного и снова завалюсь спать. Идти сегодня никуда не хочется.
– Я тебя проведу, - Крид такому повороту событий неимоверно обрадовался. Ведь до 17-00 оставалось всего ничего.
Через десяток минут, включив электробритву и автоматически водя ею по лицу, он подчинился воле мозговых извилин. Главная мысль, которая заставляла их пульсировать на грани нервного срыва: что же все-таки происходит?
И что за хитрован прячется В ЦЕНТРЕ зловещей ПАУТИНЫ?
XXVI
Четвёртое апреля, ставшие для него роковыми семнадцать ноль-ноль.
– Крид Пашоат?
– Весь внимание!
– "Международная служба нравственности". Примите…
– Нельзя ли без идиотских формальностей, гром вас там всех разрази?!
– Не положено!
– отрезал, как бритвой, невозмутимый собеседник.
– Итак, повторяю: примите очередное донесение…
"Попался бы ты мне в руки, зануда проклятый!" - в бессильной ярости скрипнул зубами Крид.
И истерически-весело гаркнул:
– Давайте, валяйте!
– "Донесение номер семь, - астматик сохранял олимпийское спокойствие.
– Сегодня, четвёртого апреля, Марон Пашоат весь день провела в обществе Боба Сентона в меблированных комнатах, находящихся в захолустном предместье. Лишь однажды поклонник покидал это сомнительное со всех точек зрения пристанище - чтобы в ближайшем магазине приобрести легкое спиртное и сигареты. На обратном пути прихватил и тюбик губной помады.
В данный момент пара находится там же, но, по-видимому, собирается уходить. Обеспечить вас компрометирующими снимками пока не представляется возможным, так как партнеры, вы же видите, все время меняют адреса встреч и на одном месте долго не задерживаются. Однако в ближайшие сутки-двое мы этот явный пробел восполним.
Наблюдение за объектом продолжается…"
Небесный свод рухнул на землю. Его, Крида, святая вера в порядочность жены окончательно растоптана!
Силы потусторонние, что же это такое?!
Распахнув дверцу бара, достал орнаментированный калебас с текилой - налил полный фужер. Залпом осушил. Плеснул еще. Ярость - первобытная, дикая - закипала в груди, разгораясь подобно адову пламени.
Он милостью Марон очутился НА КРАЮ бездонной ПРОПАСТИ. Падать в которую можно вечно…
XXVII
О минутной слабости, легком увлечении здесь не может идти и речи. Самая что ни на есть откровенная половая распущенность, животное удовлетворение низменных
страстей - вот чему он стал вольно-невольным свидетелем!Как только ему не удалось раскусить жену за столько лет совместной жизни?
Сам того не желая, Крид представлял благоверную в самых различных, порою бесстыжих, сексуальных позах с этим ублюдком-спортсменом, который, небось, плохо знает, с какого места пробивается штрафной. Впрочем, ему забил, что называется, пенальти - правда, в практически пустые ворота. Сердце, затрепыхавшись в груди, будто тот самый, роковой, мяч в сетке, подкатило, казалось, к самому горлу. Стало трудно дышать.
В данной ситуации куда порядочнее выглядела Элен - она хоть не замужем.
"Не превращайся прежде времени в моральную развалину!
– приказал себе.
– Сколь ужасной ни оказалась неожиданная пытка, ее необходимо вынести до конца. В конце концов, своя Голгофа должна быть у каждого. Обратное, не исключено, являлось бы величайшей несправедливостью: как известно, Христос не только сам терпел, но и нам велел".
А может, он просто в глубине сознания ещё надеялся, что все происходящее окажется затянувшимся кошмарным сном? Вдруг завтра - или уже сегодня?
– патовая ситуация чудесным образом изменится и вновь ни единое, даже самое крохотное, пятнышко не омрачит их с Марон отношений.
Сделав шаг в направлении телевизора, он вскрикнул от неожиданной острой боли. Погруженный в собственные мысли, не заметил, как пальцы левой ноги зацепились за край паласа. В итоге поскользнулся и очень неудачно приземлился посреди комнаты.
– Просто напасть какая-то, - констатировал Крид, глядя на медленно распухающую лодыжку.
– То потерял сознание, то на ровном месте едва не сломал ногу. Иными словами, и рис подгорел, и суп переварился!
Достал из холодильника льда, наколол, предусмотрительно завернул в целлофановый пакет и приложил к травмированному месту.
Так, криминальная парочка действует более чем осторожно. Запиши он любой из разговоров с ними на пленку, дай послушать в полиции, над ним же еще и посмеются.
Марон, придя домой и увидев распухшую лодыжку, только охнула:
– Где это тебя угораздило?
– Представь себе, дома! Поскользнулся, как говорится, на ровном месте.
– Доктора пригласил?
– Не заводи опять ту же волынку! Приму обезболивающее, пройдет ночь, а там видно будет.
– Как знаешь!
За весь вечер, сославшись на не дающую покоя ногу, он перемолвился с супругой всего лишь несколькими фразами:
– Как дела?
– В порядке. Правда, очень устала.
– А что так?
– Да по просьбе пастора Бернози ездила во Вьячу в одну из тамошних общин.
– Этот скряга хоть о машине побеспокоился?
– Какое там! И туда, и обратно пришлось трястись в автобусе.
У Крида, без всякого преувеличения, волосы на голове едва не стали торчком. Он совершенно случайно знал: вот уже неделю кампания междугородних пассажирских перевозок, владельцем немаленького пакета акций которой был и он, терпит значительные убытки из-за того, что муниципальная санитарная служба перекрыла дорогу на Вьячу. Где-то неподалеку на ядопроводе произошла утечка опаснейшего вещества. Запрет продлится, по крайней мере, еще неделю.