Оккультист
Шрифт:
Арестанты одобрительно загалдели, хотя вопрос был чисто риторический. Я уже понял, что Макар в камере — царь и бог. И лучше ему не перечить, даже в мелочах.
– Подождите спать, – просипел я. – Куда я вообще попал?
– В место, которого нет. К людям, официально не существующим. Вижу, тебя допрашивали. Через годик ты вспомнишь эту боль с ностальгией. Не будет адвокатов, судов, прокуроров. Отсюда не выходят даже после смерти. Мы сами хороним трупы во время прогулок.
Он описывал распорядок, и постепенно я осознавал, что в такую передрягу ещё не попадал. “Красную зарю” основали в советские времена как экспериментальную площадку. Но так и не поняли, что делать с
– После того как охрану заменили на роботов, стало вообще тяжко. Единственная радость — одиночных камер здесь нет. Ты всегда в обществе.
– Постой, меня сюда привели двое в синей форме, – прошептал я пропавшим голосом.
– Андроиды, сынок. В “Красной заре” нет живых, кроме нас,– Макар со странным выражением на лице посмотрел сквозь меня. – По койкам, орлы. Долгий сон — залог здоровья!
Переговоры мгновенно прекратились. Часть заключенных улеглись на железные двухъярусные койки и матрасы, сваленные на полу. Макар помог мне подняться на лучшее место: верхнюю кровать у самой решётки. Я заснул, едва заняв горизонтального положения. Крепко и без сновидений.
Как ни странно, тюрьма оказалась для меня тихой гаванью. Здесь не было Андерсена, требовательной Наташи, корейцев с их правилами и Гаитянца. Никаких бешеных гонок с привкусом магии. В “Красной заре” ничего не менялось десятилетиями. Ко мне проявляли сдержанный интерес, но не более того.
Я проснулся от лязга металла по камню. Решетку открыл уже знакомый мне конвоир в синей форме. Рядом с ним сидела собака. Точнее, механическое хромированное создание, отдалённо напоминающее рослого пса. Когда президент в ежегодном общении с народом разглагольствовал о превосходстве военных технологий России, все вспоминали несуществующие ракеты и разворованный бюджет. Ему стоило просто показать этих красавцев. Сверкающие хромом челюсти способны перегрызть тело пополам, когти на лапах оставляли глубокие борозды в скалистой породе.
Конвоир по-прежнему хранил молчание, но заключённые сами знали что делать: они надевали верхнюю одежду, обувались и ровным строем отправлялись на прогулку.
– Как насчёт спорта, орёл? – Макар протянул мне залатанную фуфайку, словно из черно-белого советского фильма, и вязаную шапочку. – В здоровом теле здоровый дух!
– Что-то я не заметил отжимающихся в камере.
– Какие упражнения, тут же сыро! В два счета туберкулез подхватишь. А вот на улице в самый раз — свежо и приятно. Ты держись меня. Дядя Макар плохого не посоветует. Кто за собой не следит — быстро чахнет и волю к жизни теряет.
Прогулка была делом добровольным. Некоторые арестанты остались лежать на нарах. Выглядели они действительно так себе: неопрятная одежда, свалявшиеся волосы. Не хотелось бы разделить их судьбу. Накинув фуфайку, я поспешил за стариком к выходу.
Тоненькие ручейки из камер сливались в полноводную людскую реку. Надзирателей в пещерах было немного, но к ним старались не подходить. Вскоре стало понятно почему. Перед самыми воротами на улицу щуплый арестант не удержал равновесие и упал на андроида. Реакция была молниеносной: шаг назад и лёгкая пощёчина нарушителю. На пол осело уже обмякшее тело.
– Труп, – заметил белобрысый парень идущий рядом. – Экономные жестянки, патроны не тратят.
Прошили бедняге мозг выдвижным лезвием из ладони.– А где у них ствол? – никакой кобуры я не замечал.
– Они сами — оружие. Мелкий калибр во рту, пулемёт в грудине, дробовики в плечах и локтях. Везде что-то есть. За годы они ни разу не повторились в способе убийства. Адаптируются, заразы.
Надзирателю не было никакого дела до мертвеца. Он позволил заключённым подхватить хрупкое тело и вынести на улицу — хоронить. Саму церемонию я не увидел. Меня, под чутким руководством Макара, оттеснили к группе спортсменов. В персональный ад.
Начиналось все неплохо: повороты, приседания, отжимания. Свежие синяки болели, но я не видел в пещере медблока. Значит, отлеживаться не стоит. Движение — жизнь! Старик вёл отсчёт и выкрикивал упражнения. Мускулистые арестанты привычно вращали конечностями. Беда настала после. То, что я принял за тренировку, оказалось лёгкой разминкой мышц. Едва справившись с половиной нагрузки, я упал на снег, пытаясь отжаться, но крепкие руки подняли меня и начался бесконечный бег.
Первый круг я ещё соображал где нахожусь, внимательно осматривая периметр. Невысокий забор и отсутствие охраны усыпляло бдительность. Но простота была мнимой: подход к скалам отлично простреливался двумя бронированными турелями, по четыре дула в каждой. Одного взгляда на скорость их вращения хватало, чтобы отказаться от любых мыслей о побеге.
Второй круг дался тяжелее. Я и не подозревал, насколько сдал в физическом плане за последние годы. Одышка, ломота в костях, дрожащие пальцы. Никогда не считал себя атлетом, но я все-таки довольно крупный мужик. Однако третий круг не удалось осилить. В глазах помутилось, я судорожно всхлипнул и упал на середине пути. Когда я успел превратиться в такую рухлядь?
– Какой энтузиазм!
Демон разглядывал свои ногти, возвышаясь надо мной. Чтобы не доставлять ему лишнего повода поглумиться, я дополз до скамейки и с трудом сел на неё.
– Слишком долгий перерыв между тренировками. Наверстаю.
– Все хуже, чем кажется. По мере укрепления разума, твоя физическая форма ухудшится. Думаешь, Марианна меняет тела от хорошей жизни? Со старостью можно справиться, но не с законами равновесия. Усиливаешь один аспект, пострадают другие.
Было бы неплохо узнать об этом раньше. До того, как я вкусил прелесть магии разума.
– Значит, пора готовить инвалидное кресло, – изо всех сил я старался, чтобы это не прозвучало как вопрос.
– Рановато, но варианты продумать стоит. Знаешь, зачем я здесь?
Я боялся этих слов, но рано или поздно каяться придется.
– Потому что я облажался и не сберег шкатулку. Прости.
– Это не важно. В ней нет моих леденцов, – в ответ на мой изумленный взгляд он усмехнулся. – Ушлые корейцы выгребли все подчистую. Внимательнее надо быть.
Так вот почему Чёрный человек не приходил, когда я лапал конфеты. Картавый Мистер Чанг обвел меня вокруг пальца!
– Схватка с владельцем Нерфитуса впечатляет. Готов ко второму уроку, Нова?
– Всегда готов! – советские фразочки Макара плохо на меня влияют.
– Слушай внимательно: человеческий мозг — самая совершенная вещь во вселенной. Если развить его, раскрыв заложенный потенциал. Но настало время познать обратный эффект: превратить разум в дырявый сыр!
– Деградация — это весело! Но я не планировал тупеть.
– Речь не о тебе, Нова, а об этих несчастных, – он указал на пробегавших мимо заключенных. – Чужое сознание станет податливым и мягким, склонным к подчинению. Для этого всего-то и надо: избавить цель от собственных мыслей и идей.