Окликни меня среди теней

Возле дома стоял небольшой фургон, с веранды помахал бородатый мужчина.

– Да это же Болдуин!
– вырвалось у Русова.
– Я и забыл, что мы на охоту едем.

Он обрадовался, что в лесу отдохнет от сложностей американской жизни.

Джанет поджала губы, а Русов оживленно спросил:

– У Грегори не найдется старых джинсов и куртки? А то у меня кроме тренировочного костюма ничего нет.

Джанет нехотя пошла в дом, а Болдуин стиснул руку Русова и поинтересовался: как дела?

Русов сказал, что все прекрасно, в отличие от Сирина привык к американским приветствиям.

– Обедать не будем!

– заявил Болдуин.
– Ехать пять часов, до самых Аппалачей, перекусим по дороге. Я захватил провизию. И оружие для тебя припас, потренируешься. Палатка, спальники - все есть. Переодевайся и в путь.

Джанет отыскала для Русова старые джинсы Грегори (оказались чуть велики) и куртку. Русов сунул в рюкзак свой тренировочный костюм, наскоро попрощался с Грегори и сел в кабину.

Они поехали.

Обедали вдвоем, скучно как раньше.

– Юджин спрашивал, не сдадим ли ему комнату, - вспомнила она.
– Не хочет съезжать, не прочь поболтать с тобой. Я запросила сорок тысяч в месяц, с готовкой.

– Не много?
– покачал головой дядя.
– Хотя поступай, как знаешь. А мне любопытно поговорить с ним, странная это история.

Она убрала посуду в моечную машину, но не уселась перед телевизором: вечно эти военные фильмы, и что их обожает дядя?

Поднялась наверх и села в кресло-качалку возле окна. Багряный глянец лег на листву дубов, угольками зарделись цветы внизу. Она покачивалась, глядя как сумрак, а потом темнота затопляет красные огоньки.

Когда мерцание из окон первого этажа погасло, переоделась в ночную рубашку и легла в постель.

По привычке перебрала в памяти события дня. Вспомнила, как глядела на русского Сильвия в банке - чересчур кокетливо. Он стал лучше выглядеть, вот что значит прическа. В парикмахерской смотрелся даже элегантно: пробор в волосах, журнал «Тайм» в руках - это надо же, не «Плейбой», а «Тайм»! Уже не тот растерянный юнец в мятых штанах, каким увидела на ступенях мэрии.

Постепенно она задремала. И увидела сон.

Первый из странных снов…

Он идет босая по снегу, и тот удивительно теплый - ласково касается ступней. Над головой голубое небо, а в нем красивое золотое солнце.

Впереди появляется темная полоса и вскоре превращается в реку. На другом берегу стоит женщина, но ее лица не разглядеть за серебристым мерцанием. В руке желтая роза - легкий взмах, и роза падает на снег перед Джанет…

Все меняется.

Она снова на снежной равнине, но теперь та похожа на замерзшее озеро Онтарио, куда ездила к друзьям. Не видно берегов, дует ледяной ветер, гонит струи поземки. Джанет замечает пятнышко впереди, вот оно ближе - это та самая желтая роза. Но лепестки пожухли, замерзли, ветер уносит цветок вместе с поземкой.

И она как-то понимает - это не роза, а ее, Джанет, жизнь замерзает в снежной пустыне. Она поворачивается и бредет вслед за розой - раня ноги об лёд, оставляя кровавые пятна, - а та все дальше и дальше среди несущегося мелькающего снега…

4. Уолд

Сначала ехали на юг, а объехав Индианаполис, повернули на восток. За окнами бежали поля, перелески, фермы. Стрелка спидометра колебалась у отметки «100», и Русов снова вспомнил, что это не километры, а мили.

– К вечеру надо добраться до предгорий, - объяснил спешку Болдуин.
– Чтобы завтра начать охотиться.

Дорога была хорошая - никаких выбоин, ухоженная разделительная полоса. То и дело попадались встречные легковушки и огромные трейлеры.

– Это 70-е шоссе, торговый путь на Бостон.
– Болдуин небрежно держал руль.
– Я часто езжу туда за товаром. Главный порт Восточного побережья после того, как Нью-Йорк накрылся.

– И что возите?
– полюбопытствовал Русов. Он чувствовал себя удобно в большой машине Болдуина: можно было откинуться на спинку сиденья, вытянуть ноги.

– Электронику, бытовую технику, диски, - перечислил Болдуин.
– В моем магазине в основном аппаратура для домашнего кинотеатра, но приходится продавать и мелочевку: фены, управляемые голосом, и прочую ерунду. Систему окружающего звучания у Грегори я монтировал. Разборчивый клиент, акустику заказал из Канады, дороже китайской.

– Вы и в Канаду ездите?

– Реже, чем в Бостон. Страна от войны почти не пострадала, канадцы умницы, остались в стороне. Делают хорошую аппаратуру, но дорогую, не всякому по карману.

– А американской техникой не торгуете?
– поинтересовался Русов.

– Почти нет.
– Болдуин пожал плечами.
– После того, как китайцы проглотили Японию, Корею и почти всю Юго-Восточную Азию, мы им не конкуренты. Наша беда - Темные зоны. В Америке остались хорошие производства, но они разбросаны. Раньше проблем не было, комплектующие для сборки доставляли трейлеры, неслись порой через всю Америку. А теперь ни один дурак не сунется в Темные зоны, разве что понадеется сильно сократить путь…

Болдуин явно хотел сплюнуть, но пришлось сдержаться.

– И это все вы натворили!

Русов улыбнулся, благодушное настроение не оставляло его:

– Я же говорил, что тогда на свет не родился. Скорее это кто-то из ваших хотел повоевать, руки чесались. Мама рассказывала, что в те годы Америка была наводнена оружием. Убивали друг друга, бомбили то одну, то другую страну, уйма фильмов и игр была про войну…

Болдуин фыркнул:

– Верно. Я тогда пацаном был, но помню, как играл. Убивал русских террористов где-то в Сибири… Играми я тоже торгую. Нынешние с теми, конечно, не сравнить. Надеваешь шлем виртуальной реальности, и ты король в собственном мире. А можно сенсорный костюм надеть, все удовольствия твои будут. Тинэйджеры прямо балдеют.

– А сюжеты какие?
– поинтересовался Русов.

– Любовь и смерть, - хохотнул Болдуин.
– Любовные похождения, всякие ужасы и космические сражения. Где Америка воспрянула и устанавливает справедливость по всей Галактике.

– Хотелось бы поглядеть, - вздохнул Русов.
– Но у Грегори компьютер с небольшим дисплеем.

– Заходи, - пригласил Болдуин.
– Могу и сенсорный костюм напрокат дать. Всего пятьсот баксов в час, а ощущений… - Он покачал головой.
– Там такие секс дивы!