Окна во двор (сборник)

— Артист изменять будет, — сказала вторая.

— Если совсем знаменитый, то ладно. Тогда пускай.

— Ага, конечно, пускай. А потом разведется, и привет!

— Если его удерживать, еще скорее разведется! А ты чего? — обе повернулись к третьей девочке.

— А? — рассеянно спросила она.

— Что, замечталась?

— А? — переспросила она. — Да, девчонки. Есть у меня мечта…

— Ну, расскажи!

— Да ну…

— Расскажи! — запрыгали те. — Олигарх? Иностранный бизнесмен? Депутат?

— Ой, да ну вас, — она махнула рукой. — Совсем другое. Вот представьте:

Вот представьте — наша свадьба. Народу куча. Все машины в шариках и лентах. Лето. Июль, к примеру. Расписались во Дворце бракосочетания. Выпили шампанского. Сели в белый лимузин. Едем на Воробьевы горы. Там съемка. Потом в церковь, венчаться. Повенчались. На крыльце — выпустили голубей. Потом едем к мостику, ну, где эти железные деревья. Вешаем свой замок, запираем, ключ в воду. Еще раз шампанское и фото. Вот уже время к шести. Разворачиваемся и едем к ресторану. Ресторан, конечно, загородный. Типа «Царская охота». Или даже круче.

Едем, значит, по загородному шоссе.

И вдруг! Впереди затор, полиция, пожарки, телевидение! Что такое?

Террористы захватили заложников!

Нам кричат: «Проезда нет, разворачивайся!» И тут мой жених выскакивает из лимузина, вот как есть, в костюме с бабочкой, и бежит вперед! Выхватывает у мента пистолет и кидается туда, где заложники! Шум, грохот, взрывы! И вдруг двери открываются, заложники выходят, террористы убиты! Он их сам убил! Но последний террорист последней пулей его смертельно ранит в сердце. Я бегу туда, чтоб увидеть его живого в последний раз, но не успеваю. Он уже мертвый.

— И что? — огорошенно спросили подруги. — И всё?

— Все только начинается, — сказала она. — Моему жениху посмертно присуждают звание Герой России. Путин в Кремле вручает мне этот орден, в смысле золотую звезду. Меня показывают по всем каналам. Мэр Москвы дает новую большую квартиру. Государство назначает пенсию. Спасенные заложники дарят подарки. И еще все время приглашают на разные тусовки, интервью и все такое. Жизнь!

— А потом замуж? — спросили подруги.

— Вы чего? Вдова героя — это самый супер! Уважение, деньги, а главное — всего этого делать не надо, что мужчины хотят.

И она поморщилась, как будто ее сейчас стошнит.

внутренний голос Панч и Джуди

— Мне так бог сказал! — объяснила Джуди Дэвис своему коллеге Нику Панчилетто, которого звали Панч: он был веселый и носатый.

— Бог не может говорить такие глупости, — сказал Ник и перекрестился.

— А мне сказал!

— Значит, это был не бог, — рассудительно сказал Ник. — Это дьявол. Или внутренний голос в плохом смысле слова. Синдром Клерамбо. Я читал.

— Глупый Панч! — засмеялась она. — Пускай дьявол. Забоялся, католик! — она снова обняла его; он вырвался. — Бог или дьявол сказал мне: ты должна быть с ним. Ты должна им овладеть…

— Джуди, я женат. У меня дети. Я люблю свою жену.

— Панч, я понимаю, ты католик. Мне нужно один раз, — она ловко скинула с себя одежду, всю за несколько секунд. — Всего один раз! — Она показала указательный палец и сказала: “Una volta!”

Дело происходило в загородном отеле, куда руководство фирмы выехало на трехдневное закрытое совещание-семинар. Джуди зашла в номер к Панчу.

— Смотри, какая я классная, — говорила Джуди, то вспрыгивая на кресло и раскидывая ноги, то вставая на четвереньки и пантерой кружась вокруг Ника по ковру. — Неужели тебе не хочется? Не притворяйся. Ты весь изнываешь от желания. Ну, иди ко мне. Я лучше твоей жены! В сто раз!

— Она лучше в миллион раз, — сказал Панч, то есть Ник Панчилетто. — И вовсе я не изнываю. Оденься, Джуди. Иди. Спать пора.

Через неделю Джуди поймала его в лифте и спросила, согласен ли он на оральный секс. Потому что это не измена, а ей — достаточно: так сказал бог, он же месье Клерамбо. В смысле — внутренний голос.

Панч сказал: «Нет!» Джуди спросила: «А если не я тебе, а ты мне?» Панч зашипел от злости. Слава богу, лифт остановился на шестнадцатом этаже, и вниз они уже ехали в компании трех китаянок.

Ужас был в том, что Джуди была не просто офисная дамочка, а начальница. Панч тоже был начальником, но небольшим. Выгнать ее не мог.

Еще через неделю Джуди, зайдя к Панчу в кабинет, достала из сумочки вибратор.

— А давай так? — предложила она. — Ты даже ко мне не прикоснешься!

— Тут кругом видеокамеры, — сказал Панч. — Считай, тебя уже засняли с этой штукой. У тебя будут проблемы.

— Наплевать! — сказала Джуди. — Понимаешь, я ведь не шучу…

— Я не шучу, — услышал Панч ее голос. В его спину, в хребет между лопаток, уперся ствол пистолета. — Прямо. Прямо иди, милый, — она ловко обняла его правой рукой за плечи, а левой — она была левша — уткнула пистолет ему в левый бок, накинув сверху свой широкий шелковый шарф.

Со стороны казалось: парочка идет, укрывшись одним шарфом от ночной прохлады.

Джуди поймала его на пустой улице в половине одиннадцатого: он ходил навещать своего престарелого дядю. Видно, долго выслеживала.

Она отвела его в какой-то задрипанный отель. Поднялись в номер. Там на диване стоял большой чемодан. Джуди усадила его на стул, приговаривая, что у него любимая жена и трое детей, а она не шутит. Она примотала его к стулу липкой лентой. Заклеила ему рот. Нос оставила. Погладила по носу дулом пистолета.

Раскрыла чемодан. Вытащила две резиновые куклы. Надула их ножной помпой. Это были мужчина и женщина. К их плоским лицам были приклеены большие фотографии. Это были они, Джуди Дэвис и Ник Панчилетто.

Джуди положила куклу Ника на спину и оседлала его куклой Джуди. Потом поменяла их местами. Двигала их, изображая секс. Устала, пот лил по ее лицу, косметика потекла. Потом она вдруг вскрикнула и упала навзничь рядом с этой резиновой парочкой. Отдышалась. Села. Спросила:

— Тебе было хорошо?

Ник резко помотал головой, изображая омерзение.

— Жаль, — сказала она. — Я так старалась.

Взяла пистолет, подмигнула ему. Он затряс головой. Джуди направила пистолет себе в живот. Потом засмеялась и прицелилась в кукол. Бах, бах! — из них с шипением стал выходить воздух.