Око Баала

— Адриано Рохо?

— Все верно, — с запозданием отреагировал я.

Черт побери, я уже ухитрился забыть, как меня зовут по документам! Эта заминка не прошла мимо внимания камуфлированного который глумливо ухмыльнулся, принимая мои документы. Заглянул в командировочный лист, полистал паспорт, скривился и сказал:

— Какой идиот догадался назначить рандеву в этой клоаке? Это же настоящая беззаконная дыра! Я уже и не надеялся увидеть тебя живым!

— Ну не знаю, милые люди, встретили как родного, накормили, напоили и даже подарок напоследок дали, — ухмыльнулся я, подкинув на ладони портсигар.

Камуфлированный глянул на меня с нескрываемым подозрением, покрутил головой и сказал:

— Меня зовут сержант Мейсон Рэд и я буду твоим непосредственным командиром. Уставщины я не люблю, так что не вздумай обращаться ко мне сэр и так далее. Разместили нас всех в общем кубрике, места мало, но для тебя найдем. Хватай свои шмотки и пойдем размещаться. Стой, а где твоя винтовка?!

— А я технический специалист, — широко улыбнулся я, — Мне оружие не положено!

Мейсон прищурился недобро и я мгновенно собрался под его взглядом. Так на тебя смотрит тигр перед прыжком.

— Что-то ты темнишь, парень, а я такого не люблю! Ладно, вечером поговорим, пока пойдем покажу твой угол!

Глава 9

Вот такое море мне нравится гораздо больше! Спокойное, голубое Аравийское море так и манило окунуться в него, поплавать с цветными рыбками в кораллах. Погода тоже радовала — было тепло, но той влажной, липкой жары как на Карибах не наблюдалось даже близко. Меняю все Карибы на один Оманский пролив! И чего только все с такими напряженными рожами ходят? Может быть, я чего-то не знаю?

Я пошел доставать вопросами сержанта Мейсона — он был единственным из всего отряда, кто нормально со мной общался. Наемники из ЧВК «Корона» подтвердили слова Мигеля — высокомерные засранцы. По большей части эти ребята были из САСШ и Европы и на меня, с моим чилийским паспортом, который котировался чуть выше клочка туалетной бумаги, смотрели свысока. Я в ответ смотрел на них как на говно, что их безмерно раздражало, а меня веселило. Да и плевать, мне с ними детей не крестить.

Мейсон, которого я нашел в кубрике, сиськи мять не стал и коротко но доходчиво объяснил что мирный и приветливый вид Аравийского моря обманчив. С последней войны Судного Дня (не той жалкой пострелушки в 1973 года а настоящего Армагеддона случившегося двадцать лет) море вокруг Аравийского полуострова был завален минами, на которых постоянно подрываются суда. Особенно опасны воды Персидского залива — туда вообще никто не суется, потому, что он напоминает суп с клецками, где в роли клецок выступают разнокалиберные мины.

— Вот поэтому все и нервничают, что мы вынуждены идти в Маскат вместо Салала, — закончил Мейсон свою речь, — Оманский пролив более-менее почистили, пробили фарватеры, но из Персидского залива время от времени появляются сбрендившие самоходные мины и тогда кто-нибудь обязательно идет на дно, буль-буль.

— А почему мы пошли в Маскат вместо Салала? — тут же заинтересовался я.

— Потому что единственную трассу, ведущую на север Омана, оседлала какая-то серьезная банда, — терпеливо объяснил мне Мейсон, — Они там уже два армейских конвоя хлопнули, мы им будем на один зуб. Хорошо, что в Маскат шел караван — так бы пришлось в одиночку идти. Тут так-то и пираты пошаливают.

Я немного развеселился от мысли, что меня, пирата, могут ненароком захватить или убить мои коллеги по ремеслу — прикольный каламбур получится. Теперь я понимал, почему Виктор был против этой экспедиции. Карибы, которые до этого дня для меня были символом самого опасного места, теперь казались чем-то вроде родного заднего двора — ну да, шпана шалит, но если знаешь как себя вести, что можно и что нельзя жить можно. Воистину — все познается в сравнении!

Я поднялся на бак и оглядел море уже другим взглядом. Сколько мин сейчас сидит под поверхностью обманчиво ласкового моря и терпеливо дожидаются своего часа, чтоб отправить на дно какого-нибудь неудачника? Теперь я понял, зачем впереди небольшого каравана следовал старый танкер с пустыми танками — в случае чего он должен был принять на себя первый удар, корпус у него двойной, танки герметичные, даже в случае подрыва останется на плаву. Вслед за танкером шел большой пассажирский лайнер, битком набитый народом в камуфляже. За лайнером шел малый десантный корабль с военной техникой на борту. Наш маленький сухогруз шел следующим, и замыкал маленький конвой штатовский военный корвет, узкий, длинный и красивый особой хищной красотой, присущей только военным кораблям. Я даже залюбовался — вот бы мне такой, вместо того бразильского корыта! Жаль, что Аргус остался на Косумели — я бы сейчас с удовольствием попробовал бы взять на абордаж этого красавца в симуляторе.

Я поймал себя на мысли, что начал мыслить как пират и тихонько рассмеялся. Кажется, моя новая жизнь мне начала нравится. Нравится опасность щекочущая нервы, нравится адреналин, бушующий в крови, запах пороха и насилие… Правильно говорил Мигель — я человек войны и раскрываюсь только в таких местах. Старая жизнь в Москве и дома, в Тобольске уже подернулась дымкой и казалась унылым сном.

Я прошелся вдоль борта судна, плюнул за борт и решил потренироваться. Меня взяли в экспедицию только потому, что я могу видеть электромагнитные поля. Проблема в том, что для этого мне нужно быть неподвижным, сосредоточиться и находиться в подобии транса. Подготовка занимает время опять же. Хотя с тем дыханием от Бао у меня получается нужное состояние все лучше и лучше, и даже ходить потихоньку начинаю пробовать.

Я сосредоточился: вдох солнечным сплетением, пауза две секунды медленный выдох. Ритм сердца замедляется. Я выкинул из головы все мысли? медленно открыл глаза и мир вокруг преобразился. Ярко пылали энергоустановки кораблей, чуть слабее светились линии электропроводки, мерцали едва заметно электронные приборы. Я медленно перевел взгляд на море — там тоже была какая-то малопонятная мне жизнь. Мерцали едва заметные источники электромагнитных волн, некоторые даже двигались. Что это, скаты? Да не похоже. Плывут прямо к нам, приблизятся поближе, и я разгляжу получше. Через пять минут наблюдения я забеспокоился — что бы там не двигалось под водой, но это точно были не скаты. Это было что-то рукотворное!

Я рывком вышел из транса и поймал за рукав проходящего мимо моряка:

— Скажи капитану, что под водой к нам приближаются несколько объектов!

Но морячок только вырвал рукав из моей руки, да еще и обругал — не отвлекай, мол, меня своими бреднями. Блядь, что делать? Не знаю, что это к нам идет, но точно ничего хорошего!

— Народ, слушайте все сюда! Под водой что-то движется, похоже на миниатюрные субмарины или торпеды — идут прямо к нам! — заорал я изо всех сил, размахивая руками, — Вы можете мне не верить, долбоебы, но через пару минут будет поздно!

Народ проникся — начали переглядываться и шептаться. Наконец кто-то догадался позвать местного боцмана. Здоровый бородатый мужик подошел ко мне широким шагом и сходу попытался наехать:

— Ты здесь панику наводишь?! Какие здесь к чертям могут быть субмарины?! Накурился до зеленых чертей что-ли?!

И в этот момент раздался громкий взрыв под бортом пассажирского парохода, что вез солдат. Фонтан воды взметнулся выше мачт, люди бывшие на борту заорали в голос, да так отчаянно что у меня сердце екнуло. Судно начало быстро крениться, набирая воду, народ бросился спускать немногочисленные шлюпки, кто-то прыгал в воду с кругами и спасательными жилетами, кто-то вообще без всего. Зрелище было до того нереальным, что я просто залип на него.

Боцман железной рукой схватил меня за воротник и встряхнул:

— Парень очнись, ты сказал, что их несколько?! — заорал он мне в лицо, еще и оплеуху отвесил для убедительности.

Никогда еще у меня не получилось войти в транс так быстро. Я оглянулся — на нас шла еще одна мина.

— Слева по борту, метров триста идет прямо на нас! — сказал я, указав направление рукой.

Боцман отпихнул меня, и бросился к левому борту, срывая с пояса радиостанцию:

— Все машины полный вперед! Кто сказал?! Я сказал, боцман Нилс! Полный, блядь, вперед, если хотите жить, долбоебы! Рулевой, право руля!