Око Баала

— Да нахера мне это надо было? Я думал, что это любому очевидно, что его трогать нельзя! Этот платок светится, как будто вчера из швейной мастерской привезли! Сука, вас что, за ручку как годовалых детей водить надо?!

Грабовски, устав от попыток привести Роки в чувство распахнул на нем куртку, поднял футболку и ахнул:

— А это что еще за хуйня?!

Мы столпились над ним. На руке и груди солдата проступила тонкая красная вязь, сразу же напомнившая мне аномалию, что захватила манекен — там примерно тот же узор я наблюдал. Узор был как будто выжжен по телу Роки хотя я был уверен, что энергии этого электромагнитного поля не хватит даже пушинку поджечь, не то, что кожу человека прижечь! Око Баала продолжало подкидывать нам свои поганые сюрпризы.

Солдат не пришел в себя ни после оплеух, ни после того, как Мейсон загнал ему иглу под ноготь. Состояние Роки напоминало летаргический сон и учитывая обстоятельства неизвестно когда он из него выйдет. И выйдет ли вообще. Грабовски стоял над телом своего бойца, сгорбившись и крепко сжав побелевшие кулаки. Наконец он поднял голову упер тяжелый взгляд в Мейсона:

— А ведь это уже третий мой солдат! Сначала Дип, потом Чип, теперь вот Роки…

— Ты меня в чем-то обвиняешь? — удивленно спросил сержант, — Может быть это я заставил этого болвана взяться за платок?!

— Я видел, как ты что-то сказал Чипу, перед тем как тот попал в аномалию, — зло сузил глаза лейтенант, — И сразу после тот пошел наверх! Что ты ему сказал?!

— Я пытался его привести в чувство, — мягким спокойным голосом, каким обычно успокаивают детей ответил Мейсон, — Меня всерьез беспокоило его состояние, парень вел себя неадекватно и агрессивно. И это, кстати, твоя вина, ты не должен был брать его в экспедицию! Надо было оставить его в Маскате!

Мне захотелось похлопать в ладоши — ну каков артист пропадает! Разговорного жанра, ага.

— Возможно, что так и было, — после паузы сказал Грабовски, — Но почему гибнут только мои люди?! Почему ты, Марк и даже этот наглый латинос живы и без единой царапины, а мои люди получают раны и погибают? И всякий раз это случается, когда ты берешь на себя командование! Может быть ты хочешь забрать все деньги себе? Присвоить эти чертовы счета что мы нашли?!

Опа, а это уже интересно. Что за счета? Я не сомневался, что Мейсон приболтает этого лоха ушастого, который абсолютно правильно подметил тенденцию, на которую я обратил внимание гораздо раньше — сержант методично сливает в унитаз всех «лишних» по его мнению людей. Не знаю точно с какой целью, хотя возможный мотив уже озвучен, и он банален до оскомины — деньги. Главное в финале не прозевать момент, когда в категорию «лишних» перейду я и опередить этого хитрожопого ублюдка.

— Послушай меня, Сэм, — проникновенно сказал Мейсон, — Ты всерьез думаешь, что я буду своими руками избавляться от солдат в этом гиблом месте? Зачем мне эти чертовы бумажки, если я не смогу ими воспользоваться? Я не самоубийца, деньги мне глаза не застилают! Посмотри вокруг — мы находимся в самом опасном месте планеты, а вы ведете себя как детишки на экскурсии!

— Я тебе больше не верю, Рэд, — сцепив зубы ответил Грабовски, — Не смей больше командовать моими людьми!

— Хорошо, хорошо, — поднял ладони сержант, — Я тебя понял и отстал! Надеюсь, что ты хорошо подумаешь, когда успокоишься — разделять отряд опасно!

— Я предлагаю вернуться! — подал голос Слай, — Мне не нравится вся эта херня! Я солдат, я привык воевать с людьми, а не с этой невидимой хренью, которая убивает обычным прикосновением!

— Никто никуда не вернется! — танковым траком лязгнул голос Мейсона, — Мы приехали все вместе — все вместе уедем!

— Да, только без Дипа, Чипа и, возможно, без Роки, — скривил губы Слай, — Мы здесь недели не провели и уже потеряли троих! И Роки нужно везти в госпиталь, он может умереть в любой момент!

Я видел, что солдата натуральным образом колотит, побелевшие пальцы сжимали цевье винтовки и осторожно взял калашников на изготовку. Похоже, что поголовье коронных сегодня еще немного поуменьшится. Кто как а я только за.

Но у Мейсона оказались свои планы — сержант поднял руку и заорал во всю мочь:

— А ну успокоились все! Тихо я сказал! Хватит истерить!

Мейсон дождался пока все затихнут и жестко сказал:

— Я вас не узнаю, парни, вы солдаты или маменькины сынки?! Вы помните, блядь, что у меня стоит на кону?! Я доеду или даже дойду до конца чего бы мне это не стоило! И если хоть один из вас, сукиных детей, попробует перейти мне дорогу — я вас закопаю, здесь и сейчас, клянусь в этом! Вам все ясно?!

Марк выдвинулся из-за плеча сержанта держа автомат стволом вниз, но в полной боевой готовности. Я, подумав, встал за другим плечом Мейсона с калашниковым в руках, мельком подумав, что противостоящие партии в нашей экспедиции оформились окончательно.

Грабовски, не отрываясь смотрел в глаза Мейсону. Слай медленно потянулся было к предохранителю своей винтовки, но Марк поцокал языком и солдат с вздохом убрал руку. Так мы простояли пару минут, пока лейтенант не проиграл-таки дуэль взглядов и не отвел глаза. Слай выдохнул и съежился, как будто из него выпустили воздух.

— Как я вижу все разногласия исчерпаны, — сухо заметил Мейсон, — Грузите Роки в машину — мы выдвигаемся на Доху, здесь нам на ночь оставаться не стоит.

Грабовски и Слай молча подняли с пола Роки и потащили к своей машине. Мейсон их опередил и принялся перекладывать канистры с дизельным топливом в наш пикап.

— Это, чтоб глупых мыслей в дороге не возникло, — подмигнул он Грабовски, который смотрел на него волком.

Все понятно, на одном баке горючего наемники сбежать не смогут — не хватит им топлива до Салала. Ай да Мейсон, ай да сукин сын! Непонятно только, зачем ему эти болваны нужны и почему нельзя отпустить их обратно в Маскат. Как обычно мне не хватает информации.

Пикап шутя перескочил через бортик, отделяющий шоурум от тротуара и машина покатила по шоссе на юго-восток — туда, откуда мы приехали. Машина Грабовски привычно пристроилась следом.

— Нам вроде бы на северо-запад нужно? — встревоженно спросил я.

— Абу-Даби надо объехать стороной, в него накидали кобальтовых бомб, там все заражено радиацией, — объяснил сержант, изучая карту, — Придется взять южнее. Лишние километры, лишнее время, но что делать.

Я сидел на переднем сидении, и сканировал окружающее пространство по уже отработанной схеме: пять-десять секунд в режиме сканера, потом три-пять минут наблюдения в обычном режиме. Такой способ оказался наиболее рациональным — я не уставал почти, да и качество контроля было лучше. Дубай мы уже покинули и вокруг расстилалась пустыня. Ландшафт изредка оживляли редкие придорожные постройки, типа кафе или заправочной станции — брошенные, понятно. Один раз попался подбитый танк — Абрамс стоял на обочине, уныло повесив закопченое орудие. Несладко американцу на чужбине пришлось.

— Извини за личный вопрос, Мейсон, но что у тебя стоит на кону? — неожиданно сам для себя спросил я, — Мои резоны ты уже знаешь, хотелось бы узнать твои. Для повышения доверия, так сказать. Если, разумеется, это не секрет.

Мейсон фыркнул, не отрывая взгляда от дороги:

— Никакого секрета, Андрей. У меня есть племянница, Даниэла и ей всего три года. У малышки синдром Аббаса-Кузнецова, врожденный генетический дефект. Требуется регулярная пересадка костного мозга, не реже раза в полгода, это сама по себе весьма дорогостоящая операция. Без нее она просто начинает гнить изнутри. Но есть возможность вылечить ее раз и навсегда. На Тайване есть сеть медицинских клиник Далянь Жэнь, они как раз специализируются на манипуляциях с человеческим геномом. Моя сестра возила Даниэлу к ним и те подтвердили, что возьмутся. Стоимость процедуры — миллион триста тысяч баксов!