Око Эль-Аргара

В аэропорту Витории Бальтасар взял такси, назвал адрес Софии. Они вышли на одной из центральных улиц, у четырехэтажного красивого дома. София направилась к подъезду, который она прежде видела лишь на фотографиях. Достала из кармана связку ключей, которыми прежде никогда не пользовалась. Прижала магнитный ключ, и дверь отворилась. Они зашли в подъезд, поднялись на второй этаж. София направила ключ в замочную скважину, очень надеясь, что не ошибется, но Бальтасар остановил ее.

— Какая мелодия у дверного звонка? — спросил он.

— Похожая на птичку, — ответила София, а Бальтасар нажал на кнопку.

За дверью послышался звук, отдаленно напоминающий радостное чириканье.

— Птичка, — хмыкнул Бальтасар.

Дверь распахнулась, и перед ними оказалась немолодая, но сохранившая красоту и стройность женщина в домашнем платье.

— София?! — воскликнула она. — Вот это сюрприз!

Тут она заметила Бальтасара, и на ее лице отразилось некоторое удивление.

— Мама, это...

— Зовите меня просто Бальтасар.

— Сеньора Мария Мартинес. Но заходите же. — Она сделала приглашающий жест. — Дорогая, так долго тебя не видела. Все же что-то случилось. Не зря мне твой голос вчера показался таким взволнованным.

— Мама, — София бросилась в объятия женщины, которую впервые видела вживую, но в голосе которой было столько теплоты и любви, что на глазах девушки, никогда не знавшей материнской ласки, навернулись слезы.

— София, ты меня пугаешь! — Сеньора Мартинес воззрилась на нее. — Что случилось, в конце концов?

— Ничего. Нет, честно. Я просто страшно соскучилась.

— Девочка моя. — Рука, довольно смуглая в отличие от Софии, скользнула по белокурым волосам девушки, и она вновь вопросительно посмотрела на Бальтасара.

— Ради бога, не подумайте ничего, — отмахнулся Бальтасар. — Я всего лишь коллега вашей дочери. София вам не рассказывала о том, что мы стоим на пороге открытия? Здесь у нее остались важные записи. Профессор Соледад попросил меня сопровождать ее.

— К сожалению, я не слишком увлекаюсь археологией, как моя дочь, — заметила сеньора Мартинес с улыбкой, испытав явное облегчение. — О профессоре Соледаде я слышала. Как же не слышать — одна полка в комнате Софии забита его трудами.

— У нее, наверное, с детства увлечение археологией? — поинтересовался Бальтасар. — Я много повидал студентов, но ни у кого еще не встречал такого рвения к предмету.

— О да! Хотите, пока София ищет то, что нужно, я покажу вам детский альбом? Вы сразу поймете, откуда у нее такой интерес. И угощу вас чашкой кофе?

— Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Бальтасар присел на диван. Сеньора Мартинес достала альбом, отдала ему.

— Дождитесь меня. Я мигом.

София юркнула в ту комнату, которая должна была согласно легенде принадлежать ей. Она включила свет в зашторенной комнате и замерла. Комната была точь-в-точь как ее студенческая. Только более просторная и уютная. Более широкий письменный стол, книжные стеллажи под самый потолок. Книги, разбавленные всякими безделушками — вазами, морскими раковинами, образцами минералов.

— Уютная комната, — произнес Бальтасар позади нее, и она вздрогнула от неожиданности.

— Вы еще долго будете меня испытывать? — разозлилась София.

— Я только начал, — улыбнулся Бальтасар. — А какой вид открывается из окна?

— На угол проспекта и парк. Но мама недавно сказала, что старое здание снесли и теперь там стройка.

Бальтасар одним резким движением отдернул штору.

— Действительно. А что во втором ящике комода?

— А как вы думаете? — София вспыхнула.

— Нижнее белье? — Бальтасар отодвинул ящик, достал кружевные трусики. — Неужели это ваше?

— Бальтасар, вы переходите всякие границы.

— Хорошо, давайте заглянем в ящик письменного стола. Третий справа, например.

— Там пусто. Раньше там хранились мои старые гербарии. Но мама обещала выкинуть.

Бальтасар открыл ящик и вытащил увесистый альбом. На пол посыпалось несколько раскрошившихся листьев.

— Не выкинула, — Бальтасар прикусив губу, осмотрел комнату.

Раскрыл платяной шкаф, заглянул в остальные ящики письменного стола. Осмотрел книги на полках.

— Хорошо, вернемся к детскому альбому. Вы тут найдите какую-нибудь тетрадь, которая нам якобы срочно понадобилась.

Он вернулся в гостиную на диван. Через минуту туда же зашла Мария Мартинес с подносом. Она налила кофе. Вдвоем они склонились над альбомом. Мария увлеченно рассказывала о тех местах, в которых они в детстве побывали с Софией.

— София очень похожа на отца, — заметил Бальтасар. — А где он?

— В командировке во Франции.

— Он до сих пор работает?

— О да, без своей работы он жить не может, — Мария рассмеялась. — А вот здесь София уже студентка. Студенческих фотографий у нас мало, к сожалению.

— Не подскажете, у вас не найдется негатива той детской фотографии, где София с отцом в Колизее? Очень хорошая. Если нам все-таки повезет, надо будет вставлять ее в биографию вашей дочери. Хотя, нет, не буду вас беспокоить.

— Да ничего страшного, — отмахнулась Мария. — София, достань коробку с негативами из кладовки.

— Я помогу.

София направилась в кладовку, включила свет и показала Бальтасару коробку на самой верхней полке. Он дотянулся, сдул с коробки пыль. Внутри оказались коробочки, подписанные и датированные.

— Рим, 2000 год, — прочел Бальтасар.

Открыл коробочку, развернул пленку, просмотрел кадры.

— Ладно, на этом закончим, — он сунул негатив обратно, поставил коробку на полку. — Сеньора Мартинес, спасибо за ваш чудесный кофе, но нам надо спешить на самолет.

— Но как же? — растерялась Мария.

— Мам, я уже через месяц приеду, не переживай, — София обняла свою поддельную мать, поцеловала в щеку.

За ними захлопнулась дверь. С Софии словно свалился тяжкий груз, но тут Бальтасар встал как вкопанный.

— Соседей еще проверю для очистки совести.

— Можно я здесь подожду? Не хочу выглядеть идиоткой.

Бальтасар поднялся на этаж выше. В одной квартире он нашел молодую пару, недавно переехавшую и никого из соседей еще не знавшую. В следующей мальчик-подросток сообщил, что да, знает Мартинес, но они не общаются, так как когда-то тот разбил им футбольным мячом окно. В третьей квартире никого не было. И напоследок попалась говорливая старушка, которая была готова рассказать не только о семье Мартинес, но и обо всех остальных соседях. От нее Бальтасар еле унес ноги.