Око Гора

– Невозможно, чтобы хоть одна собака достигла столь почтенного возраста, не обзаведясь большим количеством друзей, и среди них была кошка по имени Бастет – великолепное животное с манерами знатной леди. На самом деле она была настолько прекрасна, что боги, создавшие ее, постоянно спорили, не дали ли они по ошибке жизнь еще одной богине вместо мяу. Хотя кошка была уже немолода, рыжевато-коричневый мех скрывал ее острые кости, а огромные желтые глаза и нежный розовый язычок привлекали самцов так же, как мед влечет пчел. – Асет положила третий осколок рядом с первыми двумя. – Однажды Бастет пришла в гости, и Старый Надежный решил спросить у нее совета насчет своей жены, поскольку Бастет много раз становилась матерью, и он верил, что она мудра по части женских дел. Его возлюбленная выплевывала каждый проглоченный кусочек пищи, и он испугался, что она может отрыгнуть и их ребенка. – Асет впервые встретилась со мной взглядом. – Тенра и Мена, конечно, понимают в этом лучше, но Старый Надежный считал, что Бастет сможет дать ему какое-нибудь секретное заклинание, известное лишь матери, – как благодарность за все годы верной службы.

Девочка умолкла, и нам пришлось ждать, пока она не добавит еще несколько линий.

– Можете себе представить, как он был шокирован, когда Бастет заявила, что Северному Ветру плохо оттого, что она позволяла другим псам взбираться на себя. – Нофрет затаила дыхание и немного подвинулась вперед, желая услышать имя любовника молодой Царицы, но Асет нарисовала трех играющих щенков. Один был словно Северный Ветер в миниатюре, а остальные были похожи на Тули в пятнистых шубках. – Когда жена родит пятнистых дворняжек, все жители Двух Земель поймут, что не Старый Надежный – отец щенков Северного Ветра, сказала ему Бастет и посоветовала отправить Северный Ветер подальше, чтобы не рисковать своей репутацией.

– И Старый Надежный согласился? – предположила Нофрет, не успела Асет продолжить.

– Сначала он отказывался ей верить и даже обругал Бастет за то, что повторяет уличные слухи. Но она сказала, что видела Северный Ветер с ее любовником, как раз когда они делали щенков. – Девочка посмотрела на Небет, потом на меня. – Понимаете, Бастет – охотник по природе, так как ее желтые глаза позволяют ей видеть в темноте. – На следующем рисунке Надежный и Бастет стояли на задних лапах и лупили друг друга передними. – Старый Надежный потребовал, чтобы Бастет назвала имя предателя, осмелившегося взобраться на его жену, но та отказалась. Вместо этого она предложила поселиться с ним вместо Северного Ветра – в знак нежности и уважения к его возрасту и чтобы избавить его от толков общественности. Тогда тебе будут завидовать все мужчины, говорила кошка, поскольку боги скоро сделают меня одной из своих. – Асет покопалась в пластинках известняка, выбирая самую гладкую. – И вы ни за что не догадаетесь, что сделал Старый Надежный. – Она умолкла, покачала головой и улыбнулась сама себе.

– Что же? Девочка, продолжай, – выпалил Мена, хоть и знал, что Асет делает это нарочно, чтобы удерживать над нами власть.

– Сначала Бастет считала, что он и не помыслит спать с ней из-за своего старого сердца, ведь пес уже пережил один удар – тот факт, что щенки у Северного Ветра не от него. Но Старый Надежный рассмеялся – так сильно, что у него по щекам покатились слезы и стало трудно дышать. – Асет сделал паузу, чтобы подрисовать несколько штрихов. – Когда Старый Надежный наконец смог говорить снова, он посмотрел на нее стариковскими влажными глазами и сказал: «Ты слишком долго выжидала, Бастет. Я столько лет просидел на берегу Матери Реки, наблюдая за тем, как другие приплывают и отплывают на своих праздничных лодках, что пришла пора и мне отправиться в плаванье. Место мне обеспечено, поскольку какого цвета ни оказались бы щенки Северного Ветра, царские писцы назовут их моими». – На последнем камне Старый Надежный сидел с широкой довольной улыбкой. – А что он сказал потом, показалось мне весьма странным: «И ты забываешь: кто бы ни оказался отцом детей Северного Ветра, в них будет кровь моего отца, а с тобой я в этом быть уверен не могу».

Раздался бурный смех и посыпались вопросы, а Мена наклонился ко мне поближе и сообщил, что Фараон получил послание из Зару, гласившее, что Хоремхеб скоро вернется в Уасет.

– Хетты уже убежали в Хаттусу? – спросил я.

– Только до Евфрата, хотя Генерал потерял целых два полка в боях с более малочисленной армией хеттов и сирийцев. Хуже того – пока он с войском шествовал по суше, вероломные микенцы прокрались в Угарит [53] и уплыли на его новом огромном корабле.

53

Угарит – торговый порт в Сирии, расцвет которого приходился на 1450–1200 гг. до н. э., ныне Рас-Шамра, близ города Латакия.

– А что Сенмут?

– Он едет в Уасет с Генералом. – Мена смолк и посмотрел на Небет и Асет, болтавших ногами в пруду моего сада. – Такая беззаботность была не похожа на Хоремхеба. Необходимость добраться досюда, прежде чем за его старым наставником придет Осирис, похоже, изводит его, словно гнилой зуб.

– Что он будет делать, когда узнает о состоянии Царицы?

Мой друг пожал плечами, а потом его пухлые губы искривились в улыбке:

– А ты ее видел? Я бы не поверил, что Эйе сможет так долго сохранять эту тайну.

– Возможно, он боялся, что Хоремхеб повернет войска у него за спиной, – предположил я, хотя в дворцовых интригах всегда не слишком хорошо разбирался.

– А чего беспокоиться о человеке, который находится в Ханаане или Сирии, когда Паранефер и его Священный Совет сидят, выжидая, на другом берегу реки, словно стая голодных грифонов? Месяц назад или чуть больше Шери начала потчевать меня рассказами о том, что Фараон каждую ночь пьет нектар из разных цветков своего гарема. Я думал, она лишь выдумывает эти всевозможные непристойные сцены, чтобы разогреть мою кровь, ведь именно таково было их воздействие. Когда я наконец велел ей прекратить, дабы мне не захотелось завести и себе несколько экзотических цветков, я заодно и узнал, что моей жене не нравится эта идея, даже в шутку. Она сказала, что в лучшем случае это будет лишь пустая растрата, поскольку мне не сравниться с энергичностью старика, уж не говоря о его изобретательности: он знает много способов доставить женщине удовольствие, а не два или три. – Даже рассказывая мне об этом, Мена выглядел огорченным. – Я поджал хвост и тут же запросил перемирия. А позже узнал, что эти истории идут от двух любимых Украшений Царя, ее компаньонок. Но после истории, которую нам только что поведала Асет, я подозреваю, что он распространяет эти слухи, дабы никто не сомневался, что ребенок – его. Не забывай, Фараону шестьдесят пять лет – в таком возрасте у многих мужчин уже не остается сил, чтобы удовлетворить женщину.

День 7-й, четвертый месяц всходов

Мена часто гостит в моем доме в Уасете, когда я прихожу туда пополнить свой запас снадобий, но когда без предупреждения появился и Сенмут, Нофрет поспешила приготовить подобающее угощение для гостя царских кровей.

– Я совершил ошибку, рассказав ему о нашей карте, – объяснил Мена, еле сдерживая бесхитростную улыбку. – И он захотел пойти со мной и увидеть ее лично.

– Мена почти ни о чем больше не говорит – твердит одно и то же, словно немощный старик, – парировал Сенмут.

Мы с Меной обменялись ухмылками, поняв, что не только глаза и улыбка юноши остались неизменными.

– Пока тебя не было, мы многое узнали, – поведал я, чтобы разжечь его аппетит. – Например, вот это. – Я схватил Мену за руку, повернул ее тыльной стороной вверх, поддерживая на одном уровне со своей. Потом приложил указательный палец к сосуду, залегающему неглубоко под кожей между вторым и третьим пальцем. Наполнившись кровью, сосуд начал набухать, но только к кончикам пальцев. К запястью он становился более плоским и с каждой секундой менее заметным.

– У него на руке нет пореза, через который может выходить кровь? – спросил Сенмут. Я покачал головой. Мена тоже помалкивал – сейчас мы уже проверяли себя. – В отличие от мочи или фекалий, крови не требуется выход. И в то же время похоже, что она течет, как река, – бормотал Сенмут себе под нос, – так куда же она попадает? – Юноша поднял глаза. – В этом и вопрос, да?

Я рассмеялся лишь потому, что его ответ безмерно порадовал меня.

– Да, но…

– Покажи ему карту, – сказал Мена, и мы тут же пошли в мою комнату, где я провожу осмотры, и я развернул свиток. Мысль сделать карту всех сосудов с кровью – только с кровью, без воздуха, мочи или чего-либо еще – принадлежала Асет. Но для того, чтобы правильно понять, как они расположены в человеческом теле, потребовались все записи и зарисовки, которые Мена и я делали все эти годы, все знания, полученные от тел в Пер-Нефере, а также из ран, которые мы излечили.

– Только в красных сосудах слышится голос сердца, – подчеркнул Мена, объясняя, почему Асет нарисовала некоторые сосуды красным цветом, а другие синим. Сенмут остановил его, подняв руку и предпочитая самостоятельно отыскать ответ. Сначала он прочертил путь указательным пальцем от сердца к шее и мозгу, а потом от сердца к паху и вниз по ноге. – Мету, которые вы нарисовали красным, содержат яркую кровь, бьющую из раны, – решил он, не отходя от моего стола.