Око Гора
Шрифт:
– Дело еще и в ее позе, а не только в глазах, – пробормотал Макс. – Словно она хранит какой-то секрет. В ней столько энергии, столько… жизни.
– Такой каласирися видела в Музее Петри [70] в Лондоне, – объяснила Кейт. – Платье более ранней эпохи. Клео бы разозлилась за такую историческую вольность, но я решила, что оно ей идет. – На верхней планке белого полотняного каласириса и длинных обтягивающих рукавах были прошитые поперечные складки. В остальном он был абсолютно прямым и доходил до лодыжек.
70
Музей
Кейт нарисовала волосы Ташат так, будто они собраны под сетку с узелками с небесно-голубыми бусинами во всех пересечениях перекрученных льняных нитей. Помимо этого ее украшала гирлянда красных ягод с восковыми зелеными листьями, а на плече висела сумка на лямке.
– Ягоды – это очень мило, – заметил Макс, поставил Кейт перед собой, обнял ее сзади и прижался виском к ее щеке. – Как ты думаешь, в этой сумке она носила лекарства?
– Она достаточно вместительная – там могла лежать даже доска для письма.
– Подумай, Кэти. Должно быть, она из аристократов, иначе не стали бы делать мумию и приглашать такого мастера разрисовывать картонаж. Так что же могло происходить в древнем Египте, чтобы у такой женщины, как она, возникли неприятности?
Кейт почувствовала, как напряглись его руки, и поняла, что он либо взволнован, либо чем-то расстроен. И она знала, что Макс расскажет все в свое время.
– Если ее смерть не пришлась на время правления Тутанхамона, Эйе или Хоремхеба – тех трех фараонов, которые отсутствуют в списке на ее гробу – это значит, что она жила либо до них, либо сразу же после. Если до, значит, во время правления Эхнатона, во время общественного и экономического подъема. Если после… ну… ни у одного их трех фараонов, правивших после Эхнатона, наследников не было. Возможно, шла борьба за власть, например, между жречеством и армией.
– Если отец Ташат был жрецом, значит, и она была на их стороне. Возможно, выступала за проигравших.
– Скорее, ее отец, – предположила Кейт. – Скажем, он пошел против Хоремхеба и умер раньше дочери. Учитывая их обычай запрещать произносить имя человека или уничтожать его тело, а иногда и то и другое, чтобы вычеркнуть его из истории, в надписях его настоящего имени может и не оказаться. Небамон значит «любимец Амона», это имя должно было быть в те времена так же распространено, как у нас Смит.
– Тогда, возможно, и ее звали не Ташат. Если надпись – отвлекающий маневр, правду о девушке может рассказать портрет и изображения на картонаже и на внутренней стороне крышки гроба. – Макс выпрямился и повернул Кейт лицом к себе. – Давай-ка попробуем игру в ассоциации: говори первое, что придет в голову. Как ее зовут по-настоящему?
– Исида. Асет по-древнеегипетски.
Макс кивнул:
– Имя скорее подходит принцессе.
– Даже если так, к чему это нас приводит?
– Скажем, она действительно былаважным лицом, либо за счет своих достижений, либо за счет происхождения. Тот факт, что пришлось скрыть ее имя, не вписывается в версию про измену. А вот какие новости
принес я. Мне звонили из Энн-Арбора. Билл Рэгздейл наконец посмотрел на присланные мной пленки, и ему стало интересно, кого это мы изучаем. – Губы Макса изогнулись в дьявольской улыбке. – Я сказал ему, что пока не могу этого сообщить.– Макс, так нечестно. Давай. Что он сказал.
– В одном из черепов видна группа черепно-лицевых признаков, которые, по их словам, свойственны Восемнадцатой Царской Династии. Но дальше все будет непросто, так что держись. – Кейт кивнула. – Помнишь, ты рассказывала мне, что были некоторые сомнения насчет пары царских мумий? Так вот, сомнений куда больше. Рэгздейл считает, что некоторые из мумий могли спутать еще во время правления Двадцать Первой Династии, когда жрецы повторно обмотали и захоронили вместе несколько членов царской семьи – эти мумии и были найдены в конце XIX века. Ты все еще улавливаешь?
Кейт кивнула, еле дыша.
– Джим Харрис и Эд Венте, составлявшие «Атлас» рентгенов, который ты мне показывала в Денвере… – Макс достал из кармана листок бумаги и развернул его, – …считают, что мумия, которую изначально сочли Тутмосом IV, возможно, на самом деле Аменхотеп III. Из-за сходства строения черепа Тутмоса и черепа, найденного в Пятьдесят Пятой Гробнице – который, как они считают, принадлежит Сменхкаре или Эхнатону. Чего и следовало ожидать, если Аменхотеп III приходился им отцом. – Макс пожал плечами. – Это, конечно, не особо убедительно, и ученые продолжают искать любые подтверждения. Так вот, один из наших черепов оказался очень похож на череп дочери той мумии, которую сейчас считают Аменхотепом III.
Кейт выпалила:
– Нефертити! – И Макс кивнул. – А что насчет Ташат?
– Они определенно родственники. Время их жизни достаточно близко, и она может оказаться внучкой Аменхотепа Великолепного – третьего. Если это действительно его мумия. Это означает, что она могла оказаться помехой тому, кто хотел взойти на трон, одним своим существованием.
– Вот поэтому ее и убили – чтобы противник не получил законное право на трон, женившись на принцессе наполовину царских кровей? – У Кейт что-то сжалось внутри. – О господи, Макс, я надеюсь, что все было не так. Это была бы ужасная потеря.
– Понимаю, но думаю, что девушка погибла от рук какого-то сильного помощника, желавшего обставить все так, будто ее никогда и не было. А ее друзья назвали Ташат дочерью и женой двух вымышленных мужчин – это был ложный маневр ради спасения ее тела, чтобы она могла выйти позднее. В надписях не упоминается и ее ребенок, поскольку это могло бы навлечь на него опасность, если он, конечно, выжил.
Сквозь сознание Кейт пробилась еще одна мысль:
– Можем ли мы еще раз надавить на этого Рэгздейла и попросить его посмотреть на мужской череп, чтобы он высказал свое мнение насчет того, может ли тот человек оказаться отцом Ташат. Не в том дело, что я сомневаюсь в твоих…
– Я уже послал ему сегодня пленки «Федексом», завтра утром он их получит. – Макс протянул руку, увлекая Кейт за собой. – Но надо послать ему электронное письмо, чтобы он знал о том, что их доставят.
Он набивал сообщение Биллу Рэгздейлу, а Кейт пришла в голову очередная идея:
– Помнишь жонглера – мышонка, выступающего перед аудиторией из животных? На нем была маска с изображением головы барана, как у жреца. Бараны были священными животными Амона, так что, может быть, этот человек ее отец.