Око Карачуна

Мы сверили еще раз с картой те места, где находились тайники, Даня побил себя в тщедушную грудь кулаками, подтверждая, что все обстоит именно так и свалил из кабинета, напоследок пожелав мне в следующем году щедрых клиентов и легких заказов. Я же три раз плюнул через плечо, как только он закрыл за собою дверь. Человека с таким черным глазом как у него еще поди, поищи.

А вскоре и я последовал за ним. День правда вовсю клонился к вечеру, концы же мне предстояло между собой свести немалые. Нет, ключ находился не так далеко, в Замоскворечье, зато замок, который им следовало открыть, сильно неблизко. Если точнее, дверь эта даже не в Москве располагалась, а за ее пределами, до нее нужно отмахать под сотню километров по Варшавскому шоссе.

Одно хорошо – погода не подвела. Ясно, что девяносто девять процентов москвичей сейчас со мной не согласились бы, для них ноль на дворе и легкий туман это: «не новогодняя погода, а хрен знает что». А для вот меня – самое оно. Собственно, если сейчас за окном ветер устраивал бы снежную кутерьму, да еще и с хорошим минусом – остался бы Даня с пустыми карманами. Перспективы перспективами, а за городом, да еще в какой-то чуть ли не заброшенной деревне, при такой погоде мне ловить нечего. Да я до нее скорее всего даже не доберусь. Тут не «внедорожник», тут техника посерьезнее нужна. Мы не Европа какая-нибудь, у нас если уж снег пошел, то все дороги завалит так, что без танка не проберешься. Или, на худой конец, трактора.

Но мне свезло, день выдался пусть и мрачный, за счет серого неба и нависших над городом серых туч, но зато идеальный для внезапно нарисовавшейся авантюры. Опять же пробок нынче нет, ибо что вчера, что сегодня выходные. Вчера народ мотался по магазинам, покупал подарки и вкусняшки, а сегодня большей частью либо сидит дома, нарезая салаты и выпивая по первой, либо собирается в гости.

Касается это и сотрудников того здания, которое я планирую посетить в первую очередь. Не исключено, конечно, что там какая-то охрана имеется, но, думаю, она тоже поддалась очарованию праздника и исполняет своей профессиональный долг чуть халатнее, чем обычно. А если и нет, то пусть ее. Я же не через центральный вход собираюсь заходить, мне это зачем? Тайник в подвале, а туда попасть куда проще, чем в основную, наземную часть.

Пятницкая улица вообще в этом плане очень удобна для людей моей профессии. Несмотря на масштабные перестройки зданий всех видов, случившиеся за последние лет сорок, независимо какие - от полной до иллюзорно-реставрационной (когда снаружи вроде все та же городская усадьба каких-нибудь, к примеру, Белозерских-Белосельских, а внутри вполне себе «хай-тек»), фундамент-то остался тот же, что б и раньше. А под ним – вторая Москва, подземная, которой плевать на то, что происходит наверху, там существуют свои законы и порядки, не меняющиеся веками. Подземные ходы москвичи начали рыть, наверное, еще тогда, когда и города-то никакого не стояло, и именно их деревенские улицы со временем стали тем, что мы сегодня называем «сердцем Москвы».

Не скажу, что я прямо очень хорошо знаю все сплетения подземных ходов, лазов и переходов. Это не так. Не уверен, что вообще хоть кто-то облазил все уголки затаенной стороны города, даже гули, для которых она дом родной. Да и не везде стоит совать свой нос, правды ради. Ни за какие деньги, например, я не сунусь на север, в район «Аэропорта» и «Сокола». Не знаю, что именно там происходит, но как минимум трое моих коллег сгинули в тех краях, один за другим. Да и в тоннели метро - ни ногой. Там имеется свой Хозяин и гостей он не любит. Вернее, наоборот - любит, но плотоядною любовью.

А вот Пятницкая – другое дело, там я бывал не раз, мне даже, пожалуй, карта не нужна, и так не заблужусь. Правда и предположить не мог, что под бывшей усадьбой Великолеповых есть тайник. Я, как и все остальные, был уверен, что их этих мест те, кто бродил по этим переходам до нас, все захоронки давно выгребли, включая даже такие, которые трогать не стоило бы.

Но вообще место выбрано по уму. И до, и после большого московского пожара 1812 года обитали здесь купцы, ничем вроде не примечательные и не сильно богатые, но каким-то образом все же сумевшие прижиться там, где сгруппировались представители не самых последних в Империи фамилий. Это все равно что лет десять назад на Рублевке поселился бы владелец пары палаток с хот-догами, причем жил бы по всем статьям на равных с остальными.

И что интересно – никто не знал, чем же таким эти купцы торговали. И торговали ли вообще? А еще - с чего это по обоим сторонам въездной арки у них красуются маскароны, сиречь, барельефы лиц, которые обычно для защиты дома от бед вешали. Причем не просто каких-то там, а женских, да еще в облачении, которое когда-то жрицы Мораны перед обрядами на себя вздевали.

Но и это не все. Еще можно вспомнить парочку скульптурных львов, которые добрые лет тридцать просто стояли в уголке дворе, до той поры, пока въехавшее в здание «Москомимущество» не определило их встречать посетителей у входа в их офис. Почему их именно сюда, в эту усадьбу, привезли невесть откуда?

Не знаю, не знаю, я бы раз сто подумал, прежде чем таких искусственных зверюшек привратниками делать. Когда-то они принадлежали Анне-Маргрете фон Монсон, которую у нас знали как Анну Монс, сердешную подружку герра Питера Первого. А подарил их ей Яков Вилимович Брюс, который просто так никогда ничего не делал.

Так что домик любопытный, любопытный. Но при этом очень подходящий для того, чтобы под ним разместить тайник с артефактом. В логику происходящего это укладывается.

В подземелье я зашел привычным манером, через подвал «смирновского» дома. Если не знать, входа ввек не найти, хотя он находится почти на самом виду, мимо него ежедневно проходят тысячи москвичей и гостей столицы. Но и им это ни к чему, и нам тоже. К тому же стань данный факт народным достоянием, Отдел мигом этот лаз перекроет, с них станется. Конечно же, руководствуясь безопасностью населения, у них это любимая отговорка. И придется всем забираться под Пятницкую через снесенный флигель, чего не хотелось бы. Там и людно, и метро рядом.

В глубинной Москве было как всегда темно и сыро, под ногами неприятно чавкала грязь, вечный спутник местной сырой зимы, а сверху то и дело на меня капала вода.

И – никого. Ну, разве что минут через пять из одного отнорка вылез, было, смурной и сонный гуль, встревоженный моими шагами, но после окрика: «а ну, брысь отсюда холера такая!», нырнул обратно в темноту переходов.

Поворот, тут пригнуть голову, там налево – и я почти на месте. Внутри все сильнее разгорался тот огонек, что свойственен всем людям мое профессии, тем, кто живет по законам удачи. Нас ведет не жажда наживы, хотя своего мы и не упустим, конечно. Нам просто интересно обрести то, что остальным в руки не далось.

А потом обретенное выгодно продать, ибо процесс поисков куда интереснее, чем скучное обладание. Или сменять на ту вещь, которая приведет к новой находке, еще лучше и заманчивее.

Потому мне очень не понравилось то, что я увидел, добравшись до места. Опередили меня, вот какая штука. Причем на всего-ничего, поскольку приличных размеров куча земли, возвышавшаяся в том месте, где, согласно карте, находился тайник, явно появилась совсем недавно. И те, кто добрались сюда раньше меня, прямо сейчас орудовали в свежевырытой яме, пытаясь вскрыть нечто, похожее на большой комод, дабы добыть из него столь нужный мне ключ.

– Бог в помощь – дружелюбно сказал я, передергивая затвор пистолета и направив ствол на затылок одного из конкурентов, копавшегося во встроенном в дверь массивном замке с двумя десятками делений, к каждому из которых прилагалась славянская руна. Позиция у меня была отличная – я сверху, они там, в некоем подобии ямы, потому если что, если ребята резкие, так они оба тут останутся – Как успехи?

– Не жалуемся – ответ был получен моментально, причем в голосе я не услышал ни тени испуга – Иди себе дальше, добрый человек. Не мешай нам. Коль, Алатырь-камень ставь напротив знака Перуна.