Око небес

— Можно сказать и так, — кивнула американка. — Проблема в том, что такие рассказы типичны для той эпохи и здесь нет ничего определенного. Если гробница существует, она погребена под священной пирамидой — вот и все, что мы смогли для себя извлечь.

Сэм встал и подошел к женщинам:

— Мы собирались попросить вас с Антонио просмотреть текст и помочь сузить круг поисков. То есть если это не помешает работе над вашим нынешним проектом…

— Ну конечно! — обрадовалась сеньорита Касуэло. — Я могу говорить за себя и за брата. Мы сочтем за честь просмотреть манускрипт и изложить наши соображения. Антонио сейчас в своем офисе, я за ним схожу.

Она поспешно вышла из комнаты, а Реми опустилась на стул и сердито уставилась на свой монитор:

— Я облажалась.

— Все равно мы топчемся на месте. Может, не так уж и плохо, что это случилось? — попытался утешить ее муж.

— Тогда почему я чувствую, что все плохо?

— Мы — территориальные животные. И неистово конкурируем друг с другом. Для нас в порядке вещей сопротивляться тому, чтобы поделиться «нашим» открытием.

— Это пока еще не открытие, а всего лишь манускрипт. Который, в конечном счете, может что-то дать, а может и не дать.

— И поэтому ничего страшного не случилось. Кроме того, Марибела и Антонио все равно будут работать над раскопками… Если предположить, что документ нам что-то даст. — Сделав паузу, Сэм пожал плечами и добавил: — Откровенно говоря, если гробница существует и спрятана под пирамидой, нам потребуется разрешение правительства на раскопки в историческом месте. Не можем же мы просто взять и нагрянуть с бульдозером к сокровищу, имеющему историческое значение!

Марибела вернулась с Антонио, и все четверо сгрудились у монитора Реми. Фарго невольно отметил, что даже после целого дня полевой работы мексиканка выглядит так, будто только что сошла на взлетную полосу в Милане. Жена Сэма взглянула на него так, словно могла читать его мысли, и развернула на мониторе расшифрованный текст.

Следующие два часа четверо исследователей провели, изучая текст.

— День был длинный, — наконец объявил Сэм, после чего встал, потянулся и взглянул на свои часы. — Вернемся к работе завтра?

— Непременно. Ничего, если мы снимем копии с манускрипта и с расшифровки, чтобы можно было изучать их дома? — спросил Антонио, показывая на свою флешку, висящую на кольце с ключами.

Реми кивнула:

— Конечно. Только относитесь к этому как к конфиденциальной информации, пожалуйста. Если нам удастся догадаться, где же находится пирамида, это может оказаться чрезвычайно важным открытием.

— Конечно. Информация не пойдет дальше меня и моей сестры. И Карлоса, — заверил американцев Касуэло. — Что касается директора, то нам потребуется его одобрение, чтобы вложить в исследование документа человеко-часы.

— Прекрасно. Он еще здесь? — спросил Сэм.

— Нет, но завтра я приеду рано и все ему расскажу.

С этими словами Антонио взглянул на свои часы «Панерай».

— Когда предпочитаете встретиться завтра? В девять?

— Это было бы идеально, — сказала миссис Фарго, улыбнувшись мексиканцу.

Фарго протянул руку за флешкой:

— Я сделаю копию.

Спустя пятнадцать минут прибыло их с Реми такси. По дороге обратно в отель Сэм с улыбкой повернулся к супруге:

— Хочешь поесть в отеле, или поищем какое-нибудь местное заведение? Мне лично все равно, при условии, что ужин будет скоро. Я мог бы слопать лошадь.

— Что ты вполне мог бы сделать, если бы мы завтракали не в отеле. Этот завтрак не очень-то мне понравился.

— Наверное, из-за свиного пятачка.

— Наверное. Может, он был несвежим.

— Еще того хуже. Пятачок, чьи лучшие годы уже позади, — сказал Сэм, и они рассмеялись. — Все еще жалеешь, что допустила их к расследованию?

— Нет, сожаления в прошлом. Хотя я терпеть не могу признаваться в этом, ты был прав. Я вела себя по-детски.

— Вообще-то нет. Как я уже сказал, я и сам мог бы повести себя точно так же.

— Но я как раз и ожидаю, что ты будешь вести себя как младенец.

— Это часть моего наивного очарования.

— Еще бы!

Они тихо поужинали, и Реми согласилась, что одна «Маргарита» никогда не мешает другой. Насладившись обильной трапезой, Фарго вернулись в свой номер. Оба молча гадали, не ошиблись ли они, передав другим исследователям результат столь сложной работы, и даст ли в конечном счете эта работа хоть какие-то плоды.

На следующее утро их разбудил звук дребезжащих окон, в которые хлестали струи сдуваемого ветром дождя.

— А я-то думал, Мехико — это сплошная теплая погода и голубые небеса, — вздохнул Сэм.

— Ну, до сих пор тут было теплее, чем дома, — протянула его жена.

— И дождей шло столько, что куда там Сиэтлу… [28]

— Наверное, сейчас такое время года. Эй, мы успеем перехватить кофе с булочкой? — спросила Реми, подталкивая мужа к ванной.

Он посмотрел на свои часы:

28

Дождь в Сиэтле идет так часто, что среди его неофициальных названий значится «Город дождей».

— Если я не буду брить ноги.

— В кои-то веки я готова посмотреть сквозь пальцы на это упущение.

Поездка в институт была долгой и непростой: улицы омывала вода, вылившаяся из переполненных люков, и в ней плавал мусор. К тому времени, как Фарго добрались до офиса, было уже полдесятого. Сеньорита Касуэло ожидала их со взволнованным видом, и, когда они вошли в дверь, ей стоило огромного труда сдержаться.

— Доброе утро, Марибела, — сказал Сэм, пропустив сквозь пальцы мокрые волосы — он вымок, пока бежал от такси до входа.

— Доброе утро, — отозвалась мексиканка.

— Как провели ночь? — спросила Реми.

— Я не очень много спала, и Антонио тоже. Но у меня есть хорошие новости. Кажется, брат знает, где находится пирамида! — выпалила Марибела.

— В самом деле? — обрадовался Фарго. — Отлично! Как он это выяснил?

— Он отбросил те руины майя, которые не вписываются в критерии, и те, история которых передана религиозными деятелями ацтеков. Взаимодействие ацтеков с майя было ограниченным, поэтому ацтекскому жрецу вряд ли сообщили бы настолько важную тайну. А еще в те времена непросто было проделать путь отсюда до Юкатана, и мало шансов на то, что такое паломничество надолго осталось бы в секрете. И наконец, если только тело не мумифицировали, похороны должны были состояться вскоре после того, как умер Кетцалькоатль. Я имею в виду правителя, а не божество. В общем, все это значительно сузило круг поисков.

— Пока все кажется разумным, — согласилась Реми.

— Значит, остаются пирамиды, которые уже существовали ко времени смерти вождя. Дата смерти неизвестна наверняка, но можно предположить, что это случилось между девятьсот восьмидесятым и тысяча сотым годами нашей эры. А таких пирамид хотя и немало, но все же их количество не бессчетно. И надо исключить все ацтекские места.

— Но что, если гробница была сооружена позднее, и тело перевезли в нее? — спросил Сэм.

— Такое возможно, но в тексте об этом не говорится, если вы учтете нюансы языка науатль. [29] Человек, составивший манускрипт, считал, что записывает все со слов ацтека, но на самом деле ацтек, вероятно, говорил нечто другое. Это просто запись того, как испанец интерпретировал его слова. Как вы считаете, это логично?

29

Науатль — язык ацтеков.