Око Озириса

— Смею вас уверить, — спокойно возразил м-р Джеллико, — что вы меня не арестуете, если не примете моих условий.

— Ладно. Какие ваши условия? — нетерпеливо спросил Бэджер.

— Я желаю дать показание, — сказал м-р Джеллико.

— Это можно, но я предупреждаю, что все, что бы вы ни сказали, может послужить уликой против вас.

— Конечно, но я хотел бы говорить в присутствии доктора Торндайка, и мне хотелось бы узнать от него, каким способом он открыл присутствие трупа. То есть если он согласен на это?

— Если вы думаете, что мы разъясним что-нибудь друг другу, я охотно соглашаюсь, — сказал Торндайк.

— Отлично. Так вот мои условия, инспектор: я выслушаю д-ра Торндайка и мне позволят дать показания. И пока эти показания не будут закончены, как и все необходимые возражения и разъяснения, я останусь на свободе. Я обещаю, что после того я подвергнусь без сопротивления всему, что вы найдете нужным предпринять.

— На это я не могу согласиться, — сказал Бэджер.

— Не можете? — холодно возразил м-р Джеллико, и, помолчав, прибавил: — Не будьте опрометчивы. Я предупреждаю вас.

Было что-то в бесстрастном тоне м-ра Джеллико, что заставило инспектора насторожиться. Он обернулся к Торндайку и тихо сказал ему:

— Я не знаю, что он затеял. Он ведь не может ускользнуть.

— Тут есть несколько возможностей, — сказал Торндайк.

— Н-да, — протянул Бэджер, задумчиво поглаживая подбородок.

— Так в чем же дело? Его показания могут многое разъяснить, и вы ничем не рискуете.

— Ну, — сказал Джеллико, положив руку на окно, — согласны вы, или нет?

— Ладно, — хмуро отвечал Бэджер. — Я согласен.

— Вы обещаете не мешать мне, пока я не кончу?

— Обещаю.

Голова м-ра Джеллико исчезла, и окно захлопнулось. Потом я услыхал стук тяжелого болта и звон цепи.

Тяжелая дверь открылась, и показался м-р Джеллико, спокойный и бесстрастный, со старинным подсвечником в руке.

— Кто остальные? — спросил он, пристально всматриваясь через очки.

— Это доктор Барклей и доктор Джервис, — сказал Торндайк.

— А, — произнес м-р Джеллико. — Очень любезно с их стороны. Войдите, пожалуйста, джентльмены. Я уверен, что вы с интересом выслушаете наши сообщения.

Он распахнул дверь с церемонной любезностью, и мы вошли в переднюю. Он тихо закрыл дверь и проводил нас по лестнице в комнату, из окна которой диктовал нам условия капитуляции. Это была красивая старинная комната, большая и строгая, с деревянными панелями и резным камином, на котором выступали буквы J. W. Р. и год «1671». В дальнем конце стоял большой письменный стол, а за ним несгораемый шкаф.

— Я ожидал этого посещения, — спокойно заметил м-р Джеллико, ставя четыре стула против стола.

— С каких пор? — спросил Торндайк.

— С понедельника, когда я имел удовольствие увидеть вас вечером у внутренних ворот Темпля с моим приятелем, д-ром Барклеем. Я понял тогда же, что вы интересуетесь этим делом. Могу я предложить вам хересу, джентльмены?

Говоря это, он поставил на стол графин и рюмки на подносе и посмотрел на нас вопросительно, положив руку на пробку.

— Я, пожалуй, не прочь, м-р Джеллико, — сказал Бэджер.

М-р Джеллико налил рюмку и подал с церемонным поклоном. Потом, держа еще графин в руке, обратился к Торндайку убедительно:

— Доктор, разрешите налить вам рюмку?

— Нет, благодарю, — сказал Торндайк таким решительным тоном, что инспектор быстро обернулся в его сторону и, поймав его взгляд, медленно опустил на стол рюмку, которую было подносил ко рту, не прикоснувшись к вину.

— Я не желал бы торопить вас, м-р Джеллико, — сказал инспектор, — но уже очень поздно, а мне хотелось бы приступить к делу. Как вы желаете поступить?

— Я желаю, — сказал м-р Джеллико, — дать подробное показание о происшествии и хотел бы услышать от д-ра Торндайка, как именно дошел он до своих замечательных выводов. После этого я буду в полном вашем распоряжении. Притом, я полагаю, что будет интереснее, если д-р Торндайк сделает свое сообщение раньше, чем я передам вам действительные факты.

— Я вполне разделяю ваше мнение, — сказал Торндайк.

— В таком случае, — сказал м-р Джеллико, — я полагаю, что вы не будете обращать внимания на меня и сообщите свои наблюдения вашим друзьям, как если бы меня здесь не было.

Торндайк кивнул головой в знак согласия, и м-р Джеллико, усевшись в кресло за столом, налил себе стакан воды, выбрал папиросу из красивого серебряного портсигара, закурил ее и, приняв спокойную позу, приготовился слушать.

— Мое первое знакомство с этим делом, — начал Торндайк без всякого вступления, — произошло при посредстве газет около двух лет назад, и я должен сказать, что хотя вначале у меня пробудился чисто академический интерес специалиста к делу, относящемуся к моей специальности, оно возбудило во мне глубокое внимание.

Газетные известия не сообщили никаких подробностей об отношениях замешанных лиц, так что нельзя было уловить никаких мотивов преступления. Сообщались только факты. Приходилось принимать факты, не обращаясь к мотивам, взвешивать возможности без предвзятости. Это было большим удобством. Вы, может быть, удивитесь, что эти первые предположения указывали с самого начала на те выводы, которые были подвергнугы испытанию при опытах, произведенных сегодня. Поэтому лучше всего с самого начала сообщить вам те выводы, к которым я пришел путем рассуждения, принимая факты, данные газетами, раньше, чем до моего сведения дошли все дальнейшие факты.

Из фактов, констатированных газетами, вытекало четыре возможных объяснения исчезновения:

1. Человек мог быть жив и скрываться. Это было весьма невероятно по многим причинам; на одну их них я укажу сейчас.

2. Он мог умереть от несчастного случая, или от болезни, и тело его не было опознано. Это было еще менее вероятно ввиду того, что при нем постоянно находились вещи, по которым его можно было бы узнать, включая визитные карточки.

3. Он мог быть убит неизвестным лицом с целью ограбления. Это было совершенно невероятно по тем же самым причинам: его тело не могло остаться неузнанным.

Эти три объяснения мы можем считать отпадающими. Они не касались никого из прикосновенных лиц. Они были невероятны вообще. Единственным указанием оставался скарабей, найденный в саду Годфри Беллингэма. Поэтому я отбросил все три объяснения и обратил все внимание на четвертое. Это объяснение заключалось в том, что человек убит одним из лиц, о которых упоминали газетные сообщения. Но они упоминали троих. Очевидно, приходилось выбирать одно из трех предположений, а именно:

a) что Джон Беллингэм был убит Хёрстом, или b) Беллингэмами, или c) м-ром Джеллико.