Око воды. Том 1

Дитамар шевельнулся, звякнула цепь, и сзади раздался голос капитана Абалейна:

— Очнулся?

Капитан появился из тёмного провала в стене и остановился напротив Дитамара. Постоял, скрестив на груди руки и разглядывая пленника, а затем присел на гранитную колоду. Он грыз ивовый прутик и явно наслаждался ситуацией.

— Забавно, да? — произнёс он, наконец, сплёвывая прутик на пол. — Теперь ты мой пленник, и всё в точности как тогда, в подземелье в Лааре, только с точностью наоборот. Ну и каково тебе сейчас осознавать, что тебя переиграл обычный заносчивый болван-кахоле? Можешь не отвечать, вижу, что тебе паршиво. Ты, наверное, думаешь, что сможешь сбежать отсюда? Это вряд ли, — капитан встал и принялся мерить шагами каменный пол. — Видишь ли, за всё это время, пока я гонялся за Зверем… за тобой, я собирал информацию о том, как мне тебя победить. Я изучал айяаррскую магию и собирал всё по крупицам. И вот мы здесь. Эта башня — старый маяк, — он махнул рукой в сторону узкого окна. — Здесь когда-то были подвалы для перевалки грузов, но теперь он заброшен, с тех пор как построили новый пирс. И здесь повсюду вода — маяк стоит на островке. Так что твоя магия камней здесь не действует. Разделение стихий, — усмехнулся капитан. — Колдун при корпусе Альбы хоть и был мерзким типом, но кое-чему я у него научился. Так что твоим шептунам тебя не найти.

— А как ты вообще меня нашёл? — хрипло спросил Дитамар, разглядывая темноту уходящей вверх башни.

Капитан прав, он не слышит камней, а камни не слышат его. Он даже не слышит Фингара.

— Твоя прелестная подруга написала мне письмо, в котором сама пригласила меня в Рокну, чтобы помочь поймать Зверя. Вот я и приехал. Каково же было моё удивление, когда она рассказала о том, что по дороге встретила милорда Брегата, моего разведчика, который спас ей жизнь. А я был уверен, что настоящий Брегат всё ещё торчит у Оленьего Рога и хлещет эль, и только кинжал под рёбра заставил бы его прыгать в горную реку. А потом, миледи Лафорт сделала для меня средство против Зверя. Правда я не поверил во всё это. Что там может сделать какая-то юная слушательница университета против тебя?! Но потом я проследил за её домом и увидел тебя у её дверей. И я следил за ней всё это время. Я видел вас в саду университета и знаешь… дальше было уже всё просто.

Капитан прошёлся вдоль стены, выглянул в окно-бойницу и продолжил:

— Я знаю одну таврачью старуху. Помнится она дала мне отличный совет о том, как можно тебя поймать. Она говорила, что все вы связаны между собой, и чувствуете друг друга через эту вашу связь. Я очень хорошо запомнил её слова: «В этой связи их сила. Но это и слабость. Как в сладкую вишню можно впрыснуть яд, и он будет незаметен, так и из любви айяарра можно сделать ловушку, приманить с её помощью, и он утонет в ней, как пчела в крынке с мёдом. Потому что не сможет не откликнуться на призыв того, с кем связан». И когда я увидел вас в саду, то понял, что мне делать. Ты не побоялся явиться к миледи Лафрт в своём истинном облике, а значит она тебе очень дорога. Я видел фонтан… А потом я пошёл к ней и рассказал о тебе правду. Я и не рассчитывал, но, как оказалось, средство миледи Лафорт и в самом деле помогло. Теперь Милгид может спасть спокойно, и всему Предгорью следовало бы её благодарить за то, что я тебя поймал.

— Ты, наверное, очень горд, — криво усмехнулся Дитамар. — Использовал девчонку, как живца. И я попался.

— Не то, чтобы горд, — усмехнулся в ответ Дарри, — но я доволен. Завтра я получу за тебя сто тысяч ланей, и мы будем в полном расчёте. Хотя нет, когда мы возьмём Лааре, я убью твоего брата и верну генералу Альбе его дочь. Вот тогда мы будем в полном расчёте.

Дитамар откинул голову и рассмеялся.

— Признаюсь, я ошибся. В Лааре я решил, что ты просто глуп. А теперь я понимаю, что ты непроходимо глуп. Если ты думаешь, что Кайя достанется тебе, то поверь, мне тебя очень жаль. Она выбрала другого — моего брата Эйвера. Так что с невестой тебе не повезло.

— Тебе как я вижу тоже. Ты полагал, что убив моего друга Ройгарда Лардо ты сможешь остаться в глазах миледи Лафорт героем? А вон оно как вышло. Благодаря её средству и тому письму ты оказался здесь. Любовь коварная штука, — капитан прищурился и снова усмехнулся, явно наслаждаясь своим триумфом. — Завтра утром сюда приплывёт корабль и тебя заберут. Надеюсь, ты умрёшь самой мучительной смертью.

— Умирать страшно только в первый раз. А я умирал столько раз, что твои угрозы, капитан, мне кажутся просто смешными.

— Ну что же, пусть это тебя утешит. А пока — наслаждайся свежим морским воздухом, Дитамар Сколгар.

— А ты поищи себе новую цель в жизни, капитан. Потому что месть — это блюдо, в котором важен сам процесс, а результат обычно разочаровывает. Завтра ты ощутишь пустоту и снова вспомнишь обо мне. Погоня за мной наполняла твою жизнь смыслом, поверь, я умею читать в душах кахоле. И может быть… мы ещё встретимся… быстрее, чем ты думаешь.

Дитамар запрокинул голову, глядя в тёмное нутро башни. В другое время он бы вытянул из этого капитана ещё какие-нибудь подробности, но сейчас на это не было ни сил, ни желания. Сейчас он ощущал внутри только лёд.

Она его предала…

Она сама дала капитану в руки оружие против него…

И если завтра сюда явится кто-то из колдунов королевы…

Ему не сбежать. В этом капитан был прав. Дитамар чувствовал, как его тело сковывают ледяные путы силы, стягивают его кольцами, словно огромный удав, не давая даже полноценно дышать. И самым горьким во всём этом было то, что та сила, что удерживала его здесь — это сила воды. Сила той девушки, которая разбила ему сердце.

Видимо у его сердца такая странная судьба. Стоит ему снова появиться, как оно тут же должно умереть.

Пусть так и будет.

Он может освободиться. Есть один способ. Достаточно снова пригласить Зверя в этот мир и отдать ему себя.

Или её…

Эпилог

Лея бежала, и слёзы застилали глаза так, что она почти не видела ступеней.

Она знала, что будет больно, но не знала, что так сильно. Это невыносимое чувство в груди, как будто она рыба, выброшенная на берег, хочет вдохнуть и не можеть, потому что воздух — это яд.

Рут поймала её внизу лестницы.

— Что случилось, миледи? Он вас обидел? — зафаринка обнажила шемшир и посмотрела на вершину холма, но там никого уже не было. — Эм-манафаар! Да я пополам разрублю этого пустынного кота!

А Лея содрала с головы шляпу, отшвырнула её в сторону и, уткнувшись лицом в плечо Рут, беззвучно сотрясалась в рыданиях.

Рут не знает всей правды.

Лея не стала рассказывать о том, кто такой на самом деле милорд Брегат. И об их плане с капитаном Абалейном, о том, как заманить его в ловушку, она тоже не рассказала. А теперь… теперь всё было кончено.

И хотя Лея понимала, что нельзя сожалеть о Звере, но, когда Дитамар просил ему поверить, слишком уж проникновенно звучал его голос, и что-то внутри неё откликалось на этот призыв, что-то более сильное, чем разум, и от этого было ещё больнее. Как будто она только что совершила страшную ошибку, только не могла понять какую. И она задыхалась от отчаяния, которое захлестнуло её холодной волной и тащило теперь в какую-то бездну. Всё померкло и стало бессмысленным. Она шла сюда убеждая себя в том, что это правильно, так почему же сейчас она не чувствует ничего кроме боли?!

Рут пыталась её успокоить, и неумело гладила по плечам одной рукой, не выпуская шемшира из другой. Она никогда ещё не видела хозяйку в столь безутешном горе и лишь озиралась, надеясь увидеть виновника этих рыданий и отрубить ему что-нибудь.

— Эм-манфаар! — пробормотала она тихо. — Идёмте домой, миледи! Идёмте. Коннор сейчас сделает мятного чаю, а я сварю грог. Вам надо поспать. Всё проходит и это тоже пройдёт, так говорят у нас в Зафарине, — она обняла Лею за талию и медленно повела по аллее в сторону дома.