Око за око

Глаза царя были такими пронзительными, что он крепко зажмурился и повалился на землю, вжимаясь лбом в колючие, пахнущие дымом костров травы.

 — Почему я, эллин, оказавшись на свободе, должен кланяться перед каким–то варваром, будь он хоть трижды царь! — услышал он шепот Клеобула. И — ответ Фемистокла:

 — Пересиль себя! Ты пока еще раб…

Прот осторожно скосил глаза и увидел, как медленно опускается на землю Клеобул.

 — Да живет вечно наш великий и могущественный базилевс Антиох! — закричал Серапион, и все вокруг подхватили:

 — Антиох! Антиох!

 — Живи вечно!

Вскоре над лагерем поднялся такой мощный рев, что Проту казалось — еще немного, и не выдержат уши. Он чувствовал себя песчинкой в этом грохочущем, как тысяча громов, мире. Больше всего на свете ему хотелось забиться в какую–нибудь щель, чтобы его не оглушила, не смяла эта масса.

— Ан–ти–ох! Ан–ти–ох!!

 — Жи–ви!! Жи–ви!!!

Едва шум поутих, и только в отдаленных концах лагеря продолжали ликовать сирийцы, Евн не терпящим возражений, властным тоном обратился к Фемистоклу:

 — Почему ты так долго выполнял мое поручение?

 — Все гавани Сицилии заброшены, — сдержанно поклонился царю Фемистокл. — Мне пришлось бы ждать еще дольше, если бы к берегу не причалил парусник с беглыми рабами.

 — Значит, ты отправил согласно моему милостивому повелению добрых господ на родину? — громко, чтобы слышали все, повысил голос Евн.

 — Да, божественный! — ответил за Фемистокла Серапион. Подбежал к Евну, опустился перед ним на колени и поцеловал край пурпурной мантии. — Бесконечно благодарные твоей царской милости сицилийцы уже находятся на полпути к Риму!

Евн с одобрением посмотрел на услужливо выгнутую спину подданного и с деланным удивлением спросил:

 — Неужели даже сицилийцы, наши враги, признают, что я милостивый?

 — Да! — торопливо воскликнул Серапион. — Конечно!

 — Они сами сказали тебе об этом?

 Серапион замялся.

Фемистокл с усмешкой ответил за него:

— Это было написано на их лицах, базилевс!

Евн метнул недовольный взгляд в сторону грека, но тут же добродушно прищурился:

 — Вот и расскажи об этом Совету. Подумайте, — голос его неожиданно стал мягким, вкрадчивым, — не пора ли вашему базилевсу носить титул милостивого, то есть — Эвергета, раз это признают даже злейшие его враги? Ведь носят же такой титул мои царственные братья — понтийский царь Митридат и сирийский Антиох! Или они более меня достойны этого?

 — Слушаюсь, базилевс, — вновь поклонился Фемистокл. — Я сообщу это твое пожелание Сове…

Он не договорил.

Вскочивший с колен Серапион воздел над головой руки и завопил:

 — Нет границ милостям нашего обожаемого Антиоха Эвергета! Да живет вечно наш базилевс Антиох Эвергет!!

 — Эвергет! Эвергет! — тут же откликнулись восторженные голоса, и вся масса людей, потрясая оружием, снова заревела:

 — Эвергет! Эвергет!

 — Жи–ви!.. Жи–ви!..

 — Можешь передать Совету и это пожелание моего народа! — улыбнулся Евн, не сводя глаз с Фемистокла, и пальцем подозвал к себе Серапиона. — А тебя, Серапион, я назначаю своим другом1 и… комендантом Тавромения, столицы моего царства!

 — О, великий! О, мудрый!.. — повалился на землю, целуя ее перед ногами царя, Серапион.

 — Как комендантом? — воскликнул опешивший Фемистокл. — А как же Деметрий?

 — Увы! — вздохнул Евн, обводя печальным взглядом воинов. — Наша жизнь так недолговечна.… Опасности подстерегают нас на каждом шагу!

 — Что ты хочешь этим сказать? — подался вперед Фемистокл, чувствуя, как из–под его ног ускользает твердая почва.

 — То, что Деметрия больше нет! — со скорбным лицом произнес царь. — Прошлой ночью, пока ты был в отлучке, проклятые мессанийцы совершили дерзкую вылазку. Они хотели убить меня… Но по ошибке приняли шатер Деметрия за мой — и изрубили его на мелкие куски… Клянусь Астартой1, они жестоко поплатятся за это! — погрозил он кулаком в сторону крепости

 — Сама богиня спасла нашего дорогого базилевса от неминуемой смерти и отвела от него мечи проклятых господ! — завопил Серапион, снова поднимая руки к небу.

Шатер царя действительно был рядом со скромным шатром Деметрия, но разве можно было перепутать их?..

«И как мессанийцы могли пройти через семь рядов охранения?! — лихорадочно думал Фемистокл. — Нет, это не мессанийцы, а ты и твои льстецы типа Серапиона. А ведь именно они могут погубить Новосирийское царство! Надо как можно скорей провести в Совет взамен Деметрия — Клеобула!..»

Фемистокл сделал шаг к царю и указал на лежащих рабов:

 — Базилевс! Взгляни на этих несчастных!

 — Кто они? — приподнял бровь Евн. — Не оказавшие мне поддержки рабы из Катаны? Если это так, можешь сделать их своими собственными рабами! Ведь, насколько мне известно, у тебя нет ни одного личного раба!

 — Они из Рима, базилевс! — показал рукой в сторону Италии Фемистокл. — Даруй им свободу!

Услышав, что речь зашла о них, рабы поползли вперед. Протягивая руки к царю, показывая следы побоев и ран, они принялись умолять:

 — О, великий, даруй нам свободу!

 — Прими нас в свое войско!

 — Вели накормить и одеть нас!..

 — О, великий! — тоже воскликнул Прот, приподнял голову и, увидев на щеке царя аккуратное клеймо, снова зажмурился и упал на землю.

 — Так значит, обо мне знают и в Риме? — самодовольная улыбка тронула губы Евна.

 — Слух о тебе уже пронесся по всему миру! — вскричал Серапион. — Все униженные и обездоленные Ойкумены почитают тебя за бога! И я поражен твоей скромностью! Как можешь ты довольствоваться каким–то титулом Эвергета?! Божественный — вот как давно уже следует называть тебя!

 Евн приветливо улыбнулся Серапиону, и Фемистокл шепнул Клеобулу:

 — Видишь, кто теперь в почете у нашего базилевса? Можно подумать, что этот лизоблюд лишь вчера вернулся из Фригии или Пергама!

 — Ну что ж, — благодушно заметил Евн. — Пожалуй, я дам этим несчастным свобо… А о чем это ты шепчешься с рабом? — вдруг подозрительно спросил он, обрывая себя на полуслове.

 — Я… посоветовал своему земляку подползти к тебе ближе и поблагодарить за дарованную ему свободу! — быстро нашелся Фемистокл.

 — Они шептались всю дорогу сюда! — наклонившись к самому уху царя, сообщил Серапион. — И Фемистокл утверждал, что мы разбили сицилийцев только благодаря беспечности римлян!

— Да–а?

Евн нахмурился, но тут же с улыбкой обратился к Фемистоклу:

 — Как, в Сицилии появился еще один твой земляк?

 - Да, господин! — сделал попытку встать Клеобул, но подскочивший Серапион ногой удержал его.

 — И тоже из Афин? — продолжал расспрос Евн.

 — Да!

 — Значит — еще один Афиней! — заметил Евн.