Окопная правда чеченской войны

В итоге было сказано, что президент не приедет и не выступит. Ебитесь, мол, сами.

После чего офицеры просидели почти до полудня в ожидании выступления министра обороны (который уже выступил перед ними вчера!) и которого тоже не было и не планировалось быть. Прибыл он только к обеду. Очередное выступление министра (о дедовщине) было встречено прохладно…

Хороша власть, которая боится собственной армии.

Думаете «трава»? Ан нет.

Зимой 2003 во время посещения Путиным Рязанского воздушно-десантного ИНСТИТУТА, перед приездом «главковерха» во всех подразделениях были сняты и собраны затворы со стрелкового оружия и сданы на склад, все «оружейки» опечатаны, а у дежурного по училищу был отобран пистолет.

Вот такая вот херня, камрады…

Влад Шурыгин

Дырка в чердаке

«Лимонка» № 184 декабрь 2001 г.

Было это пять лет назад. Майор зелёных (ракетных войск) беретов Б. (фамилию я его забыл), чтобы не подохнуть с голоду закупал тряпки у китайцев. Причём такую дрянь, что сами узкоглазые не всегда такое дерьмо толкают русским (ламозам) на Шанхае. Торговать он, естественно, не умел, ему помогали женщины-соседки. Его рассказы об армейской жизни я только сейчас смог оценить. Жена героя живёт с детьми в Одессе и как-то сводит концы с концами. Так что нашему майору ещё повезло: кормить он должен был только себя самого.

Есть у нас в Иркутске Зелёный микрорайон, что-то вроде военного городка. Его обитатели — это сборище голодных нищих в форме некогда самой могучей армии Мира. Денег они не видали годами, а ведь не все такие «счастливчики» как майор, им ещё семьи кормить надо. Так однажды один лейтенант вернулся домой после службы (жрать нечего, разве что только сделать шашлык из собственной жены). Эта его супруга (может не с той ноги утром встала?) налила ему стакан воды из крана на ужин (и заварки тоже не было). Лейтенантик молча встал из-за стола, прошёл в другую комнату и из служебника сделал себе дырку в чердаке.

Но довольно о грустном. Майор продолжает свой рассказ о службе армейской. Денег военным не хватало даже на туалетную бумагу. И поэтому когда они ходили в сортир посрать, то на рулоне оставляли метку — сколько израсходовано т/б. Как-то один офицерик решил надраить свою жопу почище (да и Устав в армии требует, не говоря уж о старшинах и прочих начальниках), взял бумагу с меткой, да и прихватил «долю» товарища. В результате между ним и следующим в очереди произошла, чуть ли не поножовщина. Майор Олег Дуб (по прозвищу Николай Второй) десять лет проработал в шахтах (американское название СС-19 «Сатана»). Как вы догадались, из тех же ракетных войск. Ныне работает в школе милиции. Не так давно он по Интернету вычислил эти ракетные шахты, координаты которых мы чистосердечно выложили американцам. Моё творение написано в циничной форме, но иначе я не могу относиться к нашим военным. Почему они забыли старую как мир фразу Мао Цзедуна, что винтовка рождает власть? 90 % государственных переворотов совершили военные. Наша армия на сегодня — это распродажа любого, какого только пожелаешь, оружия. Остаётся только мечтать, что хоть сотая часть его попадёт в руки нищих революционеров. Но сейчас получается всё наоборот: на днях в центре Иркутска обезвредили взрывчатку, а в Астрахани взрыв не смогли предотвратить, в результате — 45 убитых и раненых… В Российской Армии дембеля пиздят первогодок, но не тех генералов, которые расстреливали народ в Москве в 93-м. Если и дальше наши лейтенантики будут дырявить свои пустые головы, пуская свою покорную кровь, вместо того чтоб перед этим всадить пулю какому-нибудь Чубайсу, если наши бесстрашные десантники и впредь 2-го августа будут гоняться вдесятером за одним студентом-перуанцем, то революцию придётся делать без них. А жаль…

Прочитав моё послание, вам может не понравиться пятилетняя давность рассказа. Недавно я встретил этого майора Б., он уже матёрый «челнок». Поговорили мы с ним о сегодняшних ракетных войсках. Сейчас военным стало жить немного полегче, но фокус заключается в том, что ракет-то у нас почти не осталось. Посему у Зелёных беретов сокращение чередуется сокращением. Да, Смерть!

А. К., г. Иркутск

Когда-то самый великий народ…

«Лимонка» № 189 февраль 2002 г.

Уважаемая редакция, пишет вам человек родившийся и выросший в Таджикистане, в русской семье. Отслужил там же, в пограничных войсках России, где срочники — граждане Таджикистана составляют абсолютное большинство личного состава, да и среди контрактников 50–30 % таджики, отслужившие срочку там же, либо устроившиеся с гражданки. Но не жалуюсь, службу в строю лучших провёл, среди униженных не был, разумеется в пределах возможного для своего срока службы, первый год и второй. Национализма к русским не было никакого, была нормальная дедовщина — жестокая, но не беспредельная, с очень дружным призывом между собой. Дагестанцы у нас полы мыли, и ни на волосок выше своего призыва подняться ни русский, ни дагестанец, ни таджик или узбек, ни здоровый, ни хитрый не могли. Правда, последний российский призыв в П.В. был в 93-ем году, осень. Но я разговаривал с очень многими контрактниками, служившими тогда. И им верю, потому что сам служил и в России, и в Таджикистане (КСАПО). В России был, после 2-х месяцев учебки у нас, полгода на учебке сержантов-специалистов. И знаю, как служат российские русские, дедовщины у вас нет, жалкие внешние атрибуты. У вас только сильный телом, мясом, и слабый, который, как правило унижен и раздавлен. Границы между призывами где-то более, где-то менее стёрты. Но все русские, и так называемые «деды», все очень здорово боятся северных кавказцев, дагестанцев. Причина одна: русские трусы, смелых единицы, 1–2 всё. Можете волосы драть на голове, но это правда. Я очень больно переживал это, но это так. Все народы индустриальных, развитых стран таковы — американцы, европейцы, и т. д. Северные кавказцы и некоторые азиаты — народы-воины. Русский народ прошёл эту стадию, когда ему приходилось воевать на своей территории и быть смелым, национально дружным, сплочённым, где-то после смуты, периодически возвращаясь в эту шкуру, в 1812 году, в гражданскую, в ВОВ, но сейчас мы очень изнеженный народ за небольшим исключением. Я знаю, что я говорю. Пару раз после переезда в Россию сходил на контракт в мотострелковые и внутренние войска. Посмотрел, как служат в России, а потом в Чечне. Можете мне не верить, ваше дело.

Единственное, что могу положительно сказать о русских на войне — бараны, быки, живущие для ярма, мяса, шерсти, и будущего поколения скота, которое будет запряжённым, с которого можно стричь, материально разумеется, вдруг становятся волками и медведями проснувшимися зимой, и очень голодными. А таджики и некоторые азиаты, наоборот. В «общежитии» — в драках русские просто жертвы, для них лучшего примера, чем мир животных, бараны и шакалы, не найти, мы подобны стаду, они — стая. За исключением криминала или деревенских поселковых русских, и то не всегда. Но на войне, если это не перестрелка, а реальный, настоящий бой с гранатомётами и т. д. и т. п., всё меняется местами. Трое — четверо русских контрактников-срочников стреляют, а 15–20 таджиков в лучшем случае рожки заряжают и подносят. Дагестанцев в бою не видел, ничего позорного о них сказать не могу.

Но всё-таки я не считаю, что народ, чьи молодые представители — наиболее смелые, раз вообще в армию пошли, а «закосить» от армии сейчас ничего не стоит по большому счёту, заслуживает уважения, если этот народ — эту нацию, в численности роты — 100–130 человек — могут держать «за горло» без особых усилий от 3–4 дагестанцев до 30–40 кабардинцев и т. д. Может я сам несколько «отаджичился» — перенял взгляды на жизнь, меру ценностей Средней Азии, но с другой стороны, я посмотрел на свой народ-нацию чужими глазами, со стороны. А со стороны виднее. И ничто меня не заставит уважать «мальчиков» с косичками и серьгами в ушах, очень высокомерных на гражданке, но опущенных в армии или просто в драке. Я не унижаю свою нацию, я сказал правду, я не солгал, правда горькая, но её надо знать.

Надо трезво смотреть на мир, без розовых или коричневых стёкол.

Со своей лично стороны я перед иноплеменниками, как говорят чечены, лицом не чернел. Как мог служил России, старался не спать на службе, когда физически было возможно, физически, потому что у нас очень «умные» офицеры, и из-за «хозработ», что на срочке, что также и по последнему контракту в сутки солдаты стоящие на постах в карауле ночью и днём спали по 4, по 6 часов месяцы напролёт. Контрактники не многим лучше. И когда на дороге, охраняемой нашим ПВД обстреливают колонну десантников вонючие 7–8 боевиков из населённого пункта, начальник штаба за бетонным забором бегает по позициям, по дотикам и кричит: «Не стрелять». Хотя они — боевики — стреляют и по нам и по колонне. Я лично стрелял без приказа, или в нарушение его, по нашим били, а я бил в них с РПГ по домам, где торчали пулемёты. По крайней мере я служил как мог родине моих предков, дедов и прадедов, хотя отец и мать, и я, родились и всю жизнь прожили в Таджикистане. И я не унижаю когда-то самый великий народ. Я говорю правду, грязную, вонючую, но правду. Надо знать, кто мы, и что мы сейчас, для того чтобы бороться с этим. Борьба — личное дело каждого, кем ему жить на этом белом свете. Даже если с ума сходишь от страха надо делать дело, делать то, что положено мужчине. Если у тебя есть желание самого себя считать мужчиной. Всю историю у России был народ, пусть он был крепостным, униженным, забитым, необразованным, но когда наступала лихая година, он вставал и на своих плечах, своим потом и кровью выносил свою мать — Родину. А сейчас Россия в том же состоянии, что и во времена смуты, когда Лжедмитрий царствовал в Москве. Только тогда народ его сверг, понял и сверг. А сейчас ситуация эта затянулась. Иногда мне кажется навечно. В XX веке у России уже третий Отрепьев, наследник Ельцина, правит. И сколько их ещё будет не знаю. Только расстрига был агентом польского короля и под присмотром иезуитов. А у нас с 85 года агенты влияния масонов США. Народу безразлично, но главная причина — малодушие. Нет русского народа, есть стадо — население.

Руслан Глякин, г. Уфа

Наши учителя

«Лимонка» № 216 февраль 2003 г.

Февраль 1999-го. Вот уже два дня, как я остался за командира роты и бегаю, стараясь везде успеть и всё сделать. Сегодня у меня настрой на работу, как говориться, — «работун пробил». Завтра четыре часа тактики и два часа инженерной подготовки. Это хорошо. Это значит, что я завтра на полдня, до обеда, ухожу с ротой «в поля» и погоняю «войско» взад-вперёд по «полю дураков». Специально-оборудованного учебного поля у нас нет, в качестве такового используется пустырь, заваленный по краям мусором, проржавевшими останками автобусов, машин, в двух километрах от части. Создаётся правдоподобное впечатление футуристического боя. Скоро проверка слаженности подразделения, а потом учения и надо, чтобы солдаты хоть что-то знали, а не передвигались как шайка пленных румын.

После обеда, ткнув писарю избранные места в «умных военных книгах» для переписывания в план-конспект, я пошёл к комбату.

«Давай к начальнику штаба полка на инструктаж. Завтра с ротой едешь в рабочую команду. Сколько у тебя сейчас народу? 45–50 будет? Забирай всех». «Разрешите я Шепотко (это командир взвода — двухгодичник) с ротой отправлю. Оставлю механиков и завтра в парк пойду — технику обслужим». «Нет. Будут две машины. Оба поедете старшими. Оставь только заступающий наряд — троих, а сейчас отправь Шепотко за сухпаем — поедете на целый день».