Окраина

Джулия бродила по развалинам Рашнтауна.

Она не знала, что заставило ее появиться здесь, зачем ей надо было преодолеть пешком такое расстояние, чтобы полюбоваться на несколько заброшенных развалюх, но с того самого момента, когда Пол и Деанна показывали им Макгуэйн, она не могла не думать об этом месте.

Джулия заглянула в дверь однокомнатного домишки без крыши и увидела целую коллекцию проржавевших жестяных банок, выстроившихся в остатках того, что раньше называлось буфетом; под ногами у нее хрустели высохшие сорняки, проросшие сквозь щели между половицами. Никакой мебели в доме не было, так же как не было ее в большинстве покинутых халуп, которые она осмотрела, и Джулия решила, что жители забрали с собой все свои манатки, когда переезжали в лучшие дома.

Несколько зданий успели развалиться и представляли собой цементные фундаменты с торчащими огрызками обуглившихся балок, и Джулия не могла не задуматься о том, какие пожары могли здесь бушевать. Она спрашивала о Рашнтауне мать Грегори, но старая женщина не захотела о нем говорить. Ее отказ был похож на попытку что-то скрыть, и Джулия подумала, что много лет назад здесь произошло что-то страшное.

Что тогда сказал Пол? Что в прошлом были проблемы? Это было настолько туманно, что можно было подумать все, что угодно.

Джулия была удивлена, что Грегори тоже не хотел обсуждать историю молоканской общины в Макгуэйне, но в то же время она хорошо помнила, насколько скрытны были ее родители во всем, что касалось их прошлого, – и знала причину этого. В колледже у нее была подружка, Джанет Иошизуми, родители которой были интернированы в Манзанар [60] во время Второй мировой войны. Джулия хорошо помнила, как Джанет рассказывала ей, что родители наотрез отказываются обсуждать свое перемещение в лагерь, не хотят говорить об этом и предпочитают делать вид, что ничего этого никогда не было.

60

Лагерь, в котором находились японцы, интернированные в США во время Второй мировой войны. Находился недалеко от Лоун Пайн, штат Калифорния, долина реки Оуэнс.

Не могло ли подобное произойти и здесь? Что-то такое ужасное, что никто об этом не хочет говорить?

Скорее всего она романтизирует абсолютно тривиальную и скучную главу в местной истории. Но не отвеченные вопросы подталкивали ее к этому.

Можно было бы пойти в библиотеку, подумала Джулия, и поискать там информацию о Рашнтауне…

Ну нет. Она скорее останется в полном неведении, чем еще раз встретится с Марж и ее подружками.

Джулия переступила через гнилую грушу и прошла к следующему пустому дому.

Странно, что ее заинтересовал не только Рашнтаун, но и другие вопросы, связанные с молоканами, после того как их семья переехала сюда. Она никогда не понимала того восторга, с которым некоторые люди рылись в своих исторических корнях и в своем этническом происхождении. Джулия всегда считала женщин, которые старались отыскать следы дальних родственников в дальних странах или тратили деньги на изучение языка и культуры тех стран, из которых происходили их отдаленные предки, просто выскочками, следующими модному тренду. Но сейчас она начинала понимать этот интерес к прошлому. После переезда в Макгуэйн женщина обнаруживала в себе все больше и больше русского. Она не знала, то ли это происходит из-за того, что теперь с ними постоянно живет мать Грегори, то ли оттого, что в этом маленьком городке все были более тесно связаны друг с другом и община играла здесь гораздо большую роль по сравнению с обезличенным существованием в большой метрополии. Ей казалось, что ее американский фасад дает трещины и под ним постепенно проступает ее русская сущность.

Может быть, это было связано и с тем, что они с Грегори уже не были так близки, как раньше, и что их взаимоотношения уже не защищали ее от влияния внешнего мира. Джулия не могла продолжать сопротивляться молоканской культуре, зная, что больше не может опереться на мужа.

В последнее время они много ссорятся, и ей кажется, что они ведут себя как два незнакомца, которые случайно оказались в одном доме, а не как супружеская пара, которая вместе уже восемнадцать лет. Она никогда не верила этим странным предупреждениям, что деньги способны разрушить человеческую жизнь, и считала, что они распространяются богатеями, которые хотят сдержать запросы бедняков, притворяясь, что лучше вообще не иметь денег и что бедность более духовна, чем богатство.

И действительно, если все взвесить, то дело у них было не в деньгах.

Все дело было в переезде в Макгуэйн.

Хотя переехали они сюда только потому, что выиграли в лотерею…

Джулия заглянула в заднее окно большого дома, увидела проржавевший скелет старой кровати и сгнившее дерево того, что когда-то было туалетным столиком. На одной из оставшихся стен висела часть рамы, а в грязи под нею блестели осколки разбитого зеркала.

В глубине души Джулия хотела, чтобы они никогда не покидали Калифорнию. Или, на худой конец, переехали бы в какое-нибудь другое место. Например, в Новую Англию или на северо-западное побережье Тихого океана.

Да куда угодно, только не в Аризону.

Дом ей не понравился, и вместо того чтобы заглянуть в другие окна или войти внутрь, Джулия направилась вверх по каменистой тропинке, мимо разваливающихся стен banya, к зданию, которое выглядело как бывший магазин или офис. Мгновение она стояла, уперев руки в бока, оценивая его размеры. Это точно был нежилой дом: в стеклах, большинство из которых было на месте, были видны трещины и дыры от брошенных камней, и Джулия заглянула внутрь, руками отгораживаясь от солнечного света. Внутри она увидела наклонившийся письменный стол, перевернутый стул и нечто, похожее на сломанный сейф.

Сейчас Джулия находилась почти в самом центре Рашнтауна и внимательно рассматривала заброшенные хибары и сгоревшие и полуразрушенные здания.

Здесь наверняка есть призраки.

Эта мысль пришла ей в голову совершенно внезапно. Джулия попыталась убедить себя, что имеет в виду «призраков» в самом простом и литературном понимании этого слова, как синоним воспоминаний или истории, но это была не совсем правда, и женщина это знала. Думала она как раз о настоящих призраках, и, хотя на улице стоял солнечный день и были слышны крики детей, игравших рядом со школой, и Джулия могла видеть в каньоне крыши домов и верхние этажи зданий в деловом квартале, она чувствовала себя достаточно одиноко, чтобы испугаться.

Призраки.

Джулия огляделась вокруг, неожиданно поняв, как много пустых комнат было в полуразрушенных конструкциях, которые ее окружали, как много мест, где можно спрятаться, как много брошенных реликвий прошлого оставалось в покинутом мусоре этих зданий.

Она что, пришла сюда именно из-за этого?

Или ее сюда заманили?

Джулия вспомнила о ночных звуках, о коробке, которая упала на кухне.

Призраки не выходили у нее из головы с той самой первой недели. Она удивилась, что такое не пришло ей в голову раньше, когда они только приехали. В конце концов, это действительно был город-призрак. И то, что здесь есть призраки, выглядит вполне логичным.

Но в призраках не было ничего логичного, и, несмотря на весь ее рационализм и ум, Джулия почувствовала, что испугана. Тот факт, что она постоянно думала о Рашнтауне, что ее сюда тянуло, был более чем тревожен, и, хотя она и не хотела этого, Джулия увидела определенную систему в том, что прежде казалось ей бессистемной чередой простых совпадений.

Она вспомнила о слогане одного из фильмов.

Здесь никто не услышит, как ты будешь кричать.

Конечно, это было не совсем правильно. Она слышала голоса детей на школьной площадке, так что и ее скорее всего там услышат, но она понимала, что даже самый сильный ее крик покажется легким писком любому, находящемуся в центре города. Да и то, если люди будут прислушиваться.